Раздались шаги в коридоре. В широком дверном проеме возник силуэт. Зуев. Он-то что не спит? К Лилиан ходил? У них «любовь» шла полным ходом – успевали погрызться, как кошка с собакой, и помиловаться, как воркующие голубки. Вот и пойми этого Зуева. Может, правда, наконец, полюбил?

Зуев молча вошел в зал, кинул взгляд на Ивана, прошел к экрану, на котором бушевала мрачная, ночная непогода, сделал глоток из высокого стакана, который держал в руке.

– Что? Переживаешь? – спросил, наконец, Ивана.

Тот удивленно хмыкнул:

– С чего мне переживать? Система работает отлично. Воздух гонит – только держись. Все почувствовали…

– Почувствовали, – согласился Зуев. – Только база вторые сутки без охраны. Я думал, тебя этот момент терзает.

Иван с досадой вздохнул – дался всем этот периметр? Главное сейчас – «воздушка», а потом можно будет и охрану довести до ума – инженеры тоже должны немного мозгами шевелить. Они ведь не простые техники, которые статистами наблюдают за показаниями датчиков, они творческие люди и их прямая обязанность решать именно такие вот «интересные» задачи.

– Я все сделал правильно, Антон.

– Конечно, правильно. Денег сколько огребешь! Сок хочешь? – Зуев протянул свой стакан.

– Не хочу. Пришел, все настроение испортил. Так спокойно было сидеть, смотреть на бурю…

– Это тебе особист испортит настроение. Я-то твой друг – сказал и сказал. А он, как прочухается после прививок, что медик натыкал от местной заразы, да при таком кислороде, он же просто озвереет. «Что с охраной сделали, шпионы?!».

Иван невесело усмехнулся, представив гнев особиста. Да, скорее всего, Антон, прав, будет нечто подобное.

– Я ему скажу: моя система воздухоподачи работает – это факт, воздуха с избытком на базе теперь – тоже факт! А безопасность – это его проблема. Он же начальник безопасности? Пусть и занимается безопасностью! Пусть организует местных – Возницына и Спицкого, пусть соберут аварийную, временную, замещающую аппаратуру. В каждой больнице на Земле испокон электрического века заведено держать электрогенератор на случай внезапного отключения центральной электролинии. Включаются тут же генераторы, и свет подается в полном объеме часов десять, чтобы хирургическую операцию могли завершить, чтобы системы поддержания жизни работали без остановки – «искусственная вентиляция» легких, «искусственные почки», всякие там инкубаторы с недоношенными новорожденными…

Зуев внимательно смотрел на Ивана с осуждением.

– Ты еще заикаться начни от волнения.

– Иди ты! Я говорю – такая система замещения нужна. Бах – началась перезагрузка «воздушки», тут же автоматика переключает охрану периметра на резервную систему.

Зуев пожал плечами.

– Говоришь красиво, только такую систему еще разработать надо, обкатать, то, да се, а это – время. Сколько пройдет? Полгода? Год? И все это время база будет постоянно, какое-то время, оставаться без защиты.

Иван вдруг искренне возмутился:

– Кого вы все боитесь? Что Андрей, что ты! Андрей ладно – он политик, ему положено нос по ветру держать. А ты что завелся? С Лилиан пролетел, так на мне досаду срываешь?

Зуев усмехнулся, согласился:

– Есть такой момент с Лилиан!

– Послала подальше?

– Она сегодня не в духе что-то. После нашей знаменательной экскурсии в шахту потеряла веру в мой гений, что явилось полной для меня неожиданностью. Я утратил в ее глазах свой романтический ореол… Знал бы, что такое произойдет, ни за что не позвал бы вас туда… В шахту…

Иван усмехнулся нравоучительно:

– А чего ты хотел? В твоей шахте душно и грязно – женщинам там не место, особенно, ищущим романтики.

Зуев потерянно оправдывался:

– Грязно от того, что я водой проливаю образцы. Прольешь – рельеф лучше проявляется… Рельефней…

– Воду переводишь? – потешался Иван. Ему было забавно видеть душевные терзания непутевого друга. – На сухую не пытался действовать, как твои коллеги палеонтологи с Земли? Как все археологи? Кисточкой, щеточкой…

Зуев завозмущался:

– Вода техническая! Ее для этого из грунта вытапливают! Иван, не подкалывай! Серьезно, могу обидеться!

– Ты бываешь серьезен?

– Иван!

Иван решил не терзать больше «раненой души» воздыхателя. Голосу придал строгость, переводя разговор на другое:

– Кстати, Антон, а следы каких бактерий ты решил здесь найти? Я, тут, между делом, тоже поинтересовался «твоим вопросом»… Ты же лезешь в мои дела, попробую полезть в твои… Мы знаем, что атмосфера Марса очень разряжена, у поверхности она отличается по давлению в десятки раз. Пусть днем температура на поверхности доходит по двадцати градусов Цельсия, ночью – жуткий мороз, ниже, чем зимой на Антарктиде. Состав атмосферы – сплошной углекислый газ – девяносто пять процентов, немного азота, и лишь мизерные вкрапления кислорода. Атмосфера очень сухая, влаги почти нет. Твои бактерии, которые ты ищешь, не могут быть похожи на земные микроорганизмы.

– Конечно. – сразу согласился Зуев.

Иван шутливо возмущенно хмыкнул. Ну не сука ли?! Его невозможно прижать, он верткий, как рыба угорь, или организм полурыба-получервь вьюн, обитающий в иле пресноводных рек. Ему скажешь слово, он ответит полусотней! Изовьется, искрутится. Но злиться на него было невозможно. Он как ребенок – не понимает, что творит, а правильнее выразиться – вытворяет! Ах, Зуев, Зуев!

Зуев изобразил удивление, заговорил торопливо:

– Конечно. Они будут другие по составу, эти окаменевшие бактерии, но тем и лучше. Это будут другие козявки, совершенно неизученные. И такие бактерии лучше, чем следы наших козявок на другой планете…

– Ты так думаешь? – удивился Иван.

– Иван, будь уверен во мне – я найду…

– Ни черта ты здесь не найдешь! – в досаде отозвался Иван, глядя на бурю на экране. – Никто не нашел, и ты не найдешь… Ночь какая длинная.

– Нормальная. Все, как дома… Почти.

– Это мертвая планета, – выдохнул Иван. – И никогда уже не оживет. Зря у человечества такие надежды на Марс. Колонизация! Новая Родина! Это могила.

Зуев пожал плечом, отозвался миролюбиво:

– Раньше, ты все мне твердил, что тебе нравятся марсианские облака.

– По интернету они выглядят красиво… Хотя, какие это облака – зыбкая дымка, влаги-то совсем мало в атмосфере… У меня сейчас такое чувство, что мы их и не увидим – бесконечная буря начинает выматывать… Нервов не хватает.

– Сходи к медику, он тебе вколет успокоительного.

Иван опять вздохнул:

– Может, и схожу…

Послышались еще шаги, и в комнату отдыха вошел Андрей. Увидев друзей, он мягко улыбнулся:

– Тоже не спится?

– Не привычно на Марсе, – заметил Зуев, допивая сок. Он перевернул вверх дном пустой стакан, стряхнул. – На Луне я бы дрых без задних ног. А тут…

– Лилиан не дает? – подколол Андрей.

Зуев мотнул головой, не улыбаясь, серьезно, задумчиво вымолвил:

– Тревожно как-то, не спокойно…

– И мне тревожно, – согласился вдруг Андрей.

– Может, это от кислорода? Пошел переизбыток, вот и давит, – предположил Иван, хотя, как и друзья, сам тоже испытывал необъяснимую тревогу, но ее он себе обосновывал переживаниями из-за своей системы воздухоподачи. – Я проверю показатели. Если есть какое-то превышение, при следующем испытательном пуске изменю параметры.

– Когда новый пуск?

– Скоро уже. Начнется очередная перезагрузка… Андрей, у меня мысль насчет нашего особиста.

– Что за мысль?

– Он ведь может бузу поднять, как узнает про отключение охраны периметра. Вдруг, потребует свернуть испытания? Начнет кивать на оранжерею, мол, через год биомасса сможет существенно влиять на выработку кислорода. А я не хочу здесь сидеть месяцами. Да и ты, я думаю, тоже…

– И что из этого следует?

– Моя «воздушка» работает хорошо, значит, Салеховскую можно размонтировать.

Андрей с Зуевым переглянулись.

– Ты что такое говоришь?! – удивился Андрей, начав злиться. Он понял опасения друга, но озвученный им вариант – это было через край. – Иван, по плану, система Салехова просто консервируется и остается в рабочем состоянии на всякий, пожарный случай.