Мог ли я от этого отказаться?

Час спустя, с сигарами в зубах, мы уже садились в лодку в старой гавани.

– К пристани! – приказал Дольчепиано лодочнику.

Я задумчиво смотрел на колыхавшуюся передо мной зеркальную синеву моря. На душе было как-то особенно легко. Мое приключение кончалось лучше, чем я мог ожидать. Арест убийцы господина Монпарно окончательно рассеет мучившие меня мысли. Еще несколько часов, и я буду на дороге к Генуе, свободный от каких бы то ни было забот и опасений. Будущее не казалось мне уже мрачным, так как все осложнения исчезали сами собой. Я почти доброжелательно посмотрел на Дольчепиано.

– Он не дурной человек! – подумал я. – Немного оригинален в своих поступках. Но разве не говорят, что цель оправдывает средства. Я попрошу его замолвить за меня слово Падди Вельгону, он, наверно, согласится оказать мне эту услугу.

Согласившись подождать обещанного решения задачи и присутствовать при нем в качестве зрителя, я спокойно откинулся назад, прислонясь спиной к борту лодки, и затянулся дорогой ароматной сигарой. Между тем наша лодка миновала форт Сен-Жана и стала приближаться к пристани. Еще издали мы увидели вырисовывавшийся на пестром фоне набережной белый силуэт подходившего к пристани парохода.

«Регина-Елена», – прочитал я надпись на корме. Дольчепиано, в свою очередь, внимательно посмотрел на пароход.

– Откуда он? – спросил мой спутник у лодочника.

– Из Генуи.

– Тот самый, который должен был прийти сегодня утром?

– Да, он опоздал.

Дольчепиано обернулся и хлопнул меня по плечу.

– На этом пароходе приехал убийца господина Монпарно, – сказал он по-итальянски.

– Откуда вы знаете?

– Я так думаю. По некоторым соображениям, он мог приехать только морем. А так как мне известен день его приезда, то я и предполагаю, что он находится на этом пароходе.

– В таком случае, бежим скорее на пристань, – заторопился я, так поспешно вскакивая с места, что чуть не опрокинул лодку.

– Не торопитесь! – улыбнулся Дольчепиано, усаживая меня на место. – Иначе вы рискуете добраться до пристани вплавь. Для большей полноты картины представим нашему приезжему два часа свободы и вернемся самым спокойным образом на берег.

– Но тем временем он может… – начал я.

– Будьте покойны, он от нас не уйдет. Подъезжайте к берегу, – обратился он к лодочнику. – Мы хотим сойти.

К моему великому неудовольствию, мы еще далеко нескоро добрались до пристани. Наконец этот желанный момент настал, и, выскочив из лодки, мы очутились на набережной.

В двух шагах от нас, у входа на пристань, прогуливался, с сигареткой в зубах, какой-то субъект. Дольчепиано направился в его сторону.

– Приехал? – прошептал он, проходя мимо него.

– Приехал! – ответил тот, смотря в сторону.

– Где?

– Hotel des Deux-Mondes. Комната 10-я.

– Отлично!

Итальянец с довольным видом отвел меня в сторону.

– Он у нас в руках, – сказал он.

– Но кто он? Кто? – воскликнул я, сгорая от нетерпения.

Дольчепиано улыбнулся и вынул из кармана часы.

– Вы это узнаете через два часа, – флегматично произнес он. – А теперь за дело!

Полчаса спустя мы уже подходили к гостинице des Deux-Mondes. Я заметил, что чем более мы приближались к месту пребывания таинственного незнакомца, тем внимательнее всматривался Дольчепиано во встречающиеся нам на пути лица.

Подойдя к гостинице, он прежде всего убедился, что нас никто не видит из окон. Мы вошли в подъезд. На первой площадке лестницы помещалась контора.

– Старайтесь не шуметь! – прошептал Дольчепиано, осторожно открывая дверь.

В конторе никого не было. Итальянец поспешно подошел к доске, на которой висели ключи от комнат. На одной из медных пластинок стояло число 10.

Он мгновенно снял ключ с доски и сунул себе в карман.

Затем так же осторожно затворив дверь, он снова шумно распахнул ее перед собой.

– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он.

Это было послеобеденное и вместе с тем служебное время. Гостиница казалась пустой. Одна часть жильцов разошлась, другая спала.

В верхнем этаже послышались чьи-то медленные шаги и на площадке лестницы появился заспанный лакей.

– Есть у вас комната? – спросил Дольчепиано.

– С двумя кроватями? Есть, двенадцатый номер. В пять франков.

– Мы ее берем. Дайте квитанцию от вашего багажа, – обратился он ко мне.

– Она у вас, – ответил я, тут только вспомнив, что Дольчепиано по приезде в Марсель сдал мой чемодан на хранение…

– Вы правы! – сказал он, вынимая из кармана квитанцию. – Отправьтесь на вокзал и привезите багаж, – добавил он, передавая квитанцию лакею. – А пока проведите нас в нашу комнату, мы хотим привести себя в порядок после дороги.

Лакей исполнил приказание и, осмотрев, есть ли в предназначенной нам комнате вода и полотенца, оставил нас одних. Дольчепиано дал ему спуститься с лестницы.

– Теперь идите сюда! – шепнул он мне.

Мы вышли в коридор. Десятый номер находился через комнату от нас. Мой спутник подошел к нему, вынул из кармана ключ и открыл дверь.

– Мы рискуем быть пойманными на месте преступления, – усмехнулся он. – Но я надеюсь, если только мои приказания были в точности исполнены, что этого не случится. Да и, наконец, что за беда? Надо рисковать.

Он вошел в комнату и, сделав мне знак следовать за ним, запер дверь.

Это была большая комната в два окна. Спущенные на окнах шторы делали ее в данный момент полутемной, но тем не менее, когда мои глаза привыкли к этой темноте, я рассмотрел стоявшую посредине большую двухспальную кровать, туалет, с лежавшим на нем полотенцем, и в углу на стуле небольшой дорожный мешок и несколько пакетов.

Все было в порядке! Можно было подумать, что сюда входили только на несколько минут, чтобы оставить багаж.

Дольчепиано мгновенно окинул взглядом комнату и подошел к пакетам. Один за другим он брал их в руки, взвешивал, ощупывал и уверенно определял содержимое.

– Палка… Ручка из Милана… Три зонтика… Гребенки, щетки, флакон… Белье… Платье… Все это неважно… Т. е. без этикеток… Ничего не узнаешь… Все это случайные покупки во время путешествия, по мере надобности… вот посмотрим мешок…

Он осмотрел его со всех сторон.

– Да, это другое дело!… – задумчиво произнес он. – Здоровый замок. Его выбрали неспроста. Сюда, действительно, можно прятать ценные вещи.

– Откройте! – нетерпеливо воскликнул я. – Довольно вы им любовались.

– Еще минуту! – возразил Дольчепиано. – Дайте мне возможность высказать свои соображения, чтобы проверить потом, прав я был или нет. Я сказал: ценные вещи; но их обыкновенно не возят с собой по гостиницам, где они рискуют быть украденными первым встречным. В силу этого мы имеем основание предполагать, что в этом мешке нет так называемых ценных вещей в прямом смысле этого слова. Следовательно, в нем или какие-нибудь пустяки, или вещи, похищение которых поставило бы вора в затруднительное положение… Гм!.. Как вам понравится подобное рассуждение? Мы находимся во Франции, таможня далеко. Опасны только одни воры. Можно спокойно положить сюда стесняющие нас вещи.

Он попробовал открыть мешок. Но тот оказался запертым на ключ.

– Досадно! – пробормотал он. – Придется испортить всю вещь. Иначе никак не открыть. Такой замок! Но что же делать? Не оставлять же на добычу другим!

Он вынул из кармана небольшой нож, открыл его и ввел в скважину замка.

– Я делаю это, чтобы доставить вам удовольствие, – сказал он, нажимая на замок. – Любопытство очень дурной недостаток, дорогой мистер Вельгон, а ваше в особенности переходит все границы.

В его голосе снова послышалось так изводившая меня ирония. Чем она была вызвана? Я не мог этого понять. Послышался треск, замок подался.

– Наконец-то! – торжествующе воскликнул Дольчепиано, заглядывая в широко раскрытый мешок.

– Теперь получайте подтверждение моих гипотез, дорогой мистер Вельгон, – весело произнес он. – Правда, я был почти уверен в подобном результате, но теперь, хотя я еще не видел этого человека, я готов поклясться, что это он.