- Отдыхай и читай, как можно больше. План лечения и лекарства найдёшь на столе. Соблюдать строго и неукоснительно!

- В вашей библиотеке нет привычных книг.

- Тоже мне, проблема, - отмахнулся лекарь, - попроси своего опекуна отыскать нормальные. Работы на полчаса.

Глебова сжала губы:

- Он избегает меня.

После охоты Саша безуспешно искала Стеллана. Ожидала около башни, наблюдала за парадными вратами во дворец, в единственный погожий вечер караулила на берегу озера, но всё впустую. Душу тревожила мысль, что с отмеченным Морой что-то сделали. Не запугали, но вынудили остаться в спальне?

- Что за ерунда? - Эрен встал с кресла и оправил пиджак цвета рассветного неба, - кто принёс тебя во флигель? Кто нашёл меня и заставил отложить осмотр цетр? Ты мало знаешь о каорри, дорогая. Что делать, я сказал. Завтра проверю!

Так последняя Васперити «ушла на больничный».

Утро начиналось с язвительных замечаний Зерана Смолдерса и перечисления заданий, которые она должна будет сделать после выздоровления. Каждый день старший садовник добавлял новые и считал, сколько дерья обязана выплатить казне за испорченные растения. В назидание он запретил другим садовникам поливать посаженные Глебовой растения. Дескать, пусть она узнает цену лени и поумнеет.

Свободные часы белая лекарица проводила за книгами. Просыпалась и замечала на столе новые тома. Догадывалась, кто приносил, хотя ни разу не видела Стеллана. Старалась не дремать, прислушивалась к шорохам, но тщетно. Возможно, он чувствовал, когда подопечная погружалась в сон, и тихо входил во флигель. Зато она убедилась, что младшего Стасгарда ещё не тронули, и он избегал её по своей воле.

Домик Саша покинула отдохнувшей. Волосы вновь заблестели, кожа на руках перестала шелушиться, ногти стали крепче. Нужный по предписанию вес Глебова так и не набрала, но, проверив остальное, лекарь разрешил вернуться к работе.

Первым делом отмеченная Авитой проведала жемчужный островок и убедилась, что земля оставалась влажной и рыхлой. Затем осмотрела прочие посадки (полила и проредила живые, выкорчевала усохшие) и приступила к заданиям старшего садовника, коих накопилось несколько десятков. Вечером страж передал Саше документ из казначейства. Из бумаги она узнала, что половину года будет трудиться бесплатно. Жалование за указанные месяцы пойдёт в счёт погашения стоимости погибших растений.

Обрезая кривые ветви олеандров (предпоследнее из списка), росших около отравленного озера, дерья оборачивалась на безмятежную гладь и размышляла о призраке. Её величество появлялась каждый вечер, когда светили обе луны. Она сидела около воды, гуляла по берегу, любовалась птицами и тихо пела. Как помочь женщине? По-хорошему, каорри с элементом воды мог бы приказать волнам расступиться и поднять перстень, но где найти смельчака? Кто бы рискнул пойти против воли короля, зная о гневе сиятельного Растана после сорванной охоты? Или, как другой вариант, следовало отыскать противоядие и вылить в озеро, чтобы самой нырнуть и вытащить. Но для этого надо было понять, что за гадость растворили в водоёме. Да, кислотность почвы определить много проще...

- Здравствуй.

- Добрый день, - Глебова отбросила ветку в кучу.

- Мне сказали, ты болела. Как себя чувствуешь?

- Хорошо.

После топей Айлин охладела к Саше. Улыбалась фальшиво, будто участница конкурса красоты, не подходила ближе, чем на полтора метра, словно боялась, что белая лекарица схватит за руку и... проклянёт. Не поворачивалась спиной, говорила о всякой ерунде, вроде нарядов, погоды и еды, и глядела по сторонам, точно искала «грозного опекуна». Дружба между дерьями оборвалась, едва успев начаться.

- Вижу, - закивала цетра, - но всё равно очень худая. У нас такие живут в бедном квартале столицы.

Белая лекарица нахмурилась. Помнила, что с высоты птичьего полёта Афелет походил на герб Карвахена. Как писали книги, каорри селились в треугольниках исходя из достатка. Нищие, коих оказалось большинство, добывали сельвиолит. Средний класс обслуживал знатных каорри, а о положении в обществе говорили рудники и шахты.

- Что-то не так?

- Секатор затупился. Ветки сухие, а он кору жуёт.

- Ясно, - фаворитка ощутимо выдохнула. Подозревала, что Саша знает об истинных причинах разлада? - Завтра бал в честь Затмения. С кем пойдёшь?

- Я не пойду.

- Почему?

- Комбинезон рассердит Его величество.

Айлин рассмеялась:

- Ты серьёзно? Из-за такого пустяка отказываться от праздника?

Садовница промолчала.

- Ну, как знаешь. Но таким поступком ты покажешь элите Карвахена презрение и невежество и навсегда забудешь об уважении, - она прикусила губу, - к закату срежь для меня букет сиреневых роз. Я пришлю за ним слугу, хорошо?

- Будет исполнено, - Саша собирала обрезки в тачку.

- До встречи.

Ох уж эта фаворитка! Хитрая, но притворяется доброй. Не просто так она выспрашивала о болезни и празднике, всё хочет знать, но для чего? Докладывает королю или строит собственные планы? Говорила, что не претендует на лавры королевы, мечтает об университете, но интересуется многим. Вспомнились истории о султане и жёнах, которые ради власти подкупали слуг и травили друг друга. Цетра гладко стелет, но жёстко спать. Как она набросилась на Стеллана, когда тот всех спас! Днём ранее «прощебетала», что это естественно, жертвовать кем-либо, но в действительности отказалась от признаний. Да уж, было бы лучше попасть в плен или сгинуть в болотах!

Впрочем, слова Айлин заставили Сашу задуматься. Каорри ценили традиции. Проявит садовница характер, откажется от праздника и что дальше? Шёпот за спиной и насмешки о тупости полукровки? После возвращения из Зеркальной башни Глебова пообещала Его величеству вырастить жемчужное древо в обмен на свободу. Попрание обычаев - законный повод изменить условия договора...

Белая лекарица вспомнила путешествие во дворец стихий и нарисовала одеяние Авиты. Более того, нашла в дальнем углу флигеля рулоны тканей, покрытые слоем пыли в половину пальца. Какое-никакое платье дерья сшила, лентами украсила туфли, что кухарка отнесла на мусорную кучу. Истёртые, зато целые.

В купальне садовница налила в ванну травяной настой, добавила пену и устроилась в тёплой воде. Наверняка, среди гостей будут асан, верховный комиссар тайной канцелярии и верховный кайхал, а видеть последнего было выше сил. Вырванные страницы, огненный плющ - не самые приятные воспоминания. Прочие каорри театрально угрожали, этот молчаливо наполнял жизнь кошмарами.

Часы показывали десять вечера, парк окутывала ночная благодать, но Саша не торопилась на праздник. Чистила кроссовки, сушила отстиранный комбинезон, снова штопала перчатки. Нервничала, понимая, что станет белой вороной. Причём, белой в прямом смысле слова. Каорри наденут костюмы ярких и тёмных цветов, и только она примерит скромный наряд оттенка цветущей магнолии.

Туфли сдавливали пальцы, зато платье сидело сносно. Глебова не оканчивала курсов кройки и шитья, едва ли разбиралась в стежках и петлях, но жизнь в Карвахене научила обращаться с иглой и ножницами. Костюм слегка сборился на талии, юбкой-цветком спускался до колен, а разрезы от середины бедра придавали лоскутам сходство с лепестками. Украшения из маминой шкатулки дополнили образ. Накинуть бы на плечи невесомую шаль, но подходящего материала во флигеле не нашлось. Только пропахший плесенью ситец, годный на простыню, и обрезки атласа, размером с носовой платок.

И ладно. Тронный зал дерья покинет быстро. Праздник её не интересовал. Найдёт Стеллана, убедится, что с ним всё хорошо, и поблагодарит за помощь. Если не сможет подойти, просто посмотрит и улыбнётся. Неделя миновала, срок немалый. С каорри станется сделать гадость не такому, как они. Причём, напакостят и выставят себя героями, «борцами за светлое будущее государства». Что в зазеркалье садовницы, что здесь, презирали непохожих и делали козлами отпущения.