Ворон понимал страхи и обретал покой в уединении. Вставал до рассвета, исполнял приказы, в свободное время укрощая сальфов, вечера проводил на берегу озера в беседах с матерью. Приказы сиятельного Растана и благополучие династии - вот ради чего жил младший Стасгард. Поступки ради собственной выгоды бы подтвердили правоту каорри, и путь бы закончился восшествием по лестнице в пропасть. Полное подчинение короне должно было убедить могущественных мира сего, что близнец Его величества не опасен. Талантами стихии не обладает, бунтовать не собирается, а, значит, пусть живёт. Лишь бы на глаза не попадался. Последнее удавалось легко: каорри обходили его дом дальними тропами.

Мировоззрение изменила одна хрупкая журавлица. Хрупкая, но невероятно сильная. Стеллан не знал имени другой дерьи, которая бы побежала в башню и вступила в бой! Или, ещё раньше, бросилась в сгоревший лес и вытащила из цепких объятий Моры. Видимо, в мире Александры (комиссару по особым вопросам больше нравилось её полное имя. Как она улыбалась, когда мужчина шептал его!) красавиц воспитывали иначе. Не готовили в цетры, холя и лелея, а учили бороться за счастье.

Хотя, в первой встрече дочь Ильсии предстала другой. На торжественном ужине, в честь призёров конкурса, она затерялась среди победительниц. Подобные Айлин дерьи, явно представившие судьям чужие проекты, сладострастно улыбались и оставляли ворону номера телефонов (приспособлений, чью полезность каорри оценил за годы пребывания в чужом искривлении, даже сохранил одно, как сувенир). Глебова не интересовалась гостями, восхищённо разглядывая убранство зала, и казалась безликой птичкой. Не журавлём, а мухоловкой, вьющей гнёзда в густой траве. Волей судьбы, именно Александра оказалась той, ради кого младший Стасгард прошёл сквозь пространственное зеркало. Герб Карвахена, пусть из цветов и кустарников, близнец Его величества узнал бы всюду.

Вспомнив о садовнице, Стеллан коснулся кармана на правой стороне пиджака. Флакон с лепестком белого огня, будто осколок льда, сквозь ткань холодил кожу и вселял уверенность. Королю нужен столь сильный лекарь, а, значит, любимая была в безопасности. Пока Растан не получит цветок, последнюю Васперити не тронут, будут помнить о договоре. Ночью Стеллан встретится с кайхалом, после проникнет в библиотеку. Неделя-другая, и они сбегут. Главное, узнать точные координаты. Бродить по лесу в поисках города - непозволительная роскошь. Настигнут и без суда казнят в тот же день.

Каорри узнавали младшего Стасгарда и отводили взгляды. Боялись вызова на допрос? Страшились его элемента? Возможно. Главное, проследить за порядком и до полуночи составить отчёт для короля. Скорее исполнить приказ и сосредоточиться на главном. Прежний Стеллан бы потратил свободное время на вычисление бунтарей и сверку документов комиссариата, нынешний думал о благополучии одной-единственной каорри. Об Архаре есть, кому позаботиться, в отличие от Александры.

В разделительном коридоре появился страж. Посыльный, судя по нашивкам на плечах. Одно соколиное перо на мундире цвета баклажана означало низший ранг: ученики из казарм, личные помощники и секретари сановников, почтовые слуги. Бесчисленные, не имеющие права на собственное мнение, винтики, без которых механизм под названием «государство» сошёл бы с путей и рухнул в пропасть.

- Доброго дня, - он поклонился ворону, - вас срочно требуют в комиссариат.

Близнец Его величества закатал рукава пиджака:

- В чём дело?

- Утром мы схватили заговорщика. Он ведёт себя дерзко, отказывается беседовать с дознавателями, и нам требуется ваша помощь.

- Хорошо.

Кратко переговорив с главным стражем, Стеллан вместе с посыльным поторопился в верховный городской комиссариат. Разговорить пленника - посильное задание. Бойцы знали азы Прочтения, но отмеченный Морой ведал это искусство в высшей степени. Иной раз каорри не чувствовали вторжения в разум, настаивали на сказанном, не догадываясь, что выдали абсолютно всё. Допросы были коньком ворона.

Военный городок располагался на втором ярусе Архары. Административный корпус, казармы и тюрьму брала в кольцо стена, укреплённая башнями. Денно и нощно дозорные несли вахту и звоном колокола сообщали о происшествиях. Напасть на оплот королевской силы? Безумство. Впрочем, заговорщики не пытались проникнуть в комиссариат, оружие и боеприпасы переправлялись через прорытый в другом конце первой столицы тоннель. Зачем воровать и подставлять себя, когда схема работала как часы?

Стражи почтительно кивнули Стеллану и, пропустив, закрыли врата.

На песчаном полигоне солдаты учились маршировать. Зычным голосом комендант делал замечания офицерам и отчитывал хилых новичков, грозя отослать обратно в университет. Дескать, зайцы бы прошагали ровнее, птицы бы пролетели дружнее, чем дрожавшие на ветру неумехи и бездельники, неспособные ступить шага без помощи мамки.

К восточной башне примыкала ротонда. Несведущий каорри подумал бы, что стены из треснувшего гранита служили комнатой отдыха для стражей высших рангов. Но любой житель Архары отдал бы всё, чтобы не видеть точёных колонн каземата. Широкая лестница уводила в подземелья, где допрашивали и содержали преступников. Уводили из подвалов на казнь: монарх принципиально не миловал предателей. По его мнению, все должны были знать и помнить о наказании. Чтобы думали, прежде чем идти против короны.

- Камера?

- Первая.

- Так серьёзно?

- Сын коменданта.

Стеллан приподнял бровь. Понятно, почему тот был столь хмур и отчитывал новобранцев словно детей. Наследнику напророчили должность отца, а вместо выдачи формы и орденов заточили в каземат.

Открыв дверь, посыльный пропустил младшего Стасгарда, зашёл сам и прислонился к створке. Дознаватели отошли к столу.

Карин стоял в углу.

- Доброе утро, - ворон изучающе оглядел узника.

- Проклятый, кто же ещё.

Тот высморкался и сплюнул на пол. Лицо расцвечивали синяки, под носом подсыхали алые струйки. На запястьях виднелись кандалы, подобные браслету на ноге Саши. Куда бы ни сбежал пленник, стражи настроят специальную пластину-карту Карвахена и отыщут. Отыщут и без суда сопроводят на Одинокую скалу.

- Никто не ожидал от вас подобной прыти, верно? Примерный сын, отличник военного интерната, знаток рукопашного боя - я могу долго перечислять ваши достоинства, - Стеллан помнил собранное тайной канцелярией досье Карина, - ваш отец мрачнее грозовой тучи и, согласно законам Карвахена, после вашей казни потеряет должность и титулы. Сестра навечно лишится права быть цетрой и, скорее всего, остаток жизни проведёт в бедных кварталах Афелета, прося милостыню или ублажая шахтёров. Вас через день-другой столкнут с утёса. Три сломанные судьбы - не слишком ли высокая цена за предательство короны?

- К короне я равнодушен.

В голосе мужчины слышалась отрешённость.

- Тогда что движет вами? Почему такие самоуверенные юнцы, как вы, хотят разрушить государство? Что вы предложите взамен существующих устоев? Не пора ли забыть беды прошлого и принять власть?

- Нет! - по-звериному оскалился сын коменданта.

- Свергнете династию и что дальше? Втянете Карвахен в очередное кровопролитие? Разожжёте гражданскую войну? - это бы осчастливило Мору, но противило идеям, что Стеллану внушала мать, - повторяю: что, кроме хаоса, вы можете создать?

- Я - уже ничего, вы правы, - Карин расстёгивал пиджак, - он пообещал, что скоро всё изменится. Если я заберу вас.

На поясе темнели пластины.

- В коридор!

Граммой пленник ударил себя в живот, и бомба взорвалась.

Стеллана отбросило к стене. Последним, что он помнил, стали нестерпимый жар и вкус крови во рту.

Ворон летел над лесом. Внизу, окутанные дымом и огнём, стонали деревья и будто просили стихию остановиться. Не обращать древние ели в золу, сжалиться! Веками чаща тянулась к солнцу и давала кров птицам, зверью. Глухое к мольбам пламя охватывало ветви, перекидывалось на стволы и норовило подняться в небеса. Оно поглотило всех, кроме чернокрылого беглеца. Пощадить? Никогда!