Тело, которое он вскоре познает снова.

— Пошли… — Он помог Эллисон встать на ноги, не сводя с неё внимательного взгляда. Он не знал чего ожидать после её первого кормления. Она стояла, выглядя такой потерянной… что-то было не так.

Он притянул её к себе.

— У меня недалеко отсюда спрятан запасной мотоцикл. Не волнуйся. — Он быстро чмокнул её в лоб.

И застыл.

Дерьмо. Дерьмо. Что с ним происходит? Как он мог переживать о вампире? Откуда, черт возьми, взялись эти ощущения?

Он стиснул зубы.

К черту. Крепко держа её за руку, он направился за спрятанным мотоциклом. Кейд уселся на байк, она взобралась следом и, усевшись позади него, прижалась к его спине, обняв бесконечно длинными ногами. Взревел двигатель, и они понеслись вперед, быстро петляя по лесу. С каждой секундой Кейд всё отчетливее понимал, насколько опасна для него Эллисон.

Опасна… потому что он хотел о ней заботиться.

Дерьмо.

С ней что-то случилось. Что-то очень, очень неправильное.

Она не просто кормилась. О, черт возьми, она на самом деле это сделала. От одного вида крови её должно было стошнить.

Но вместо этого…

Кровь оказалась вкуснее, чем шампанское, которое она когда-либо пробовала.

Кровь Кейда была настолько хороша, что её снова терзала жажда.

К нему.

У неё все тело ныло. К соскам было больно прикасаться, а от нарастающей вибрации мотоцикла…

Кейд.

Эллисон хотелось закричать от безумной неудовлетворенной страсти, полыхающей внутри неё. Это ненормально. Это неправильно.

И её клыки не исчезли.

Они стали ещё больше, а ногти заострились, превратившись в мини-когти.

Кейд припарковался возле обычного средне-статистического мотеля. Эллисон поспешно следовала за ним к стойке регистрации, размышляя о свирепых взглядах, которые он продолжал ей посылать.

Догадывался ли он, что она едва сдерживалась? Что сгорала от желания завалить его на землю прямо здесь и сейчас?

Что со мной не так?

Она никогда не была такой.

Лысеющий парень за прилавком даже на них не взглянул. Что с того, что её одежда промокла и почти сгорела? Он просто подхватил деньги Кейда и бросил им ключ. Примерно через тридцать секунд они вошли в комнату под номером шестнадцать. Эллисон сдерживалась изо всех сих.

Дверь за ними захлопнулась.

Хочу.

Шепот в её сознании казался чужим. Ощущался слишком сильно. Слишком мрачно.

Она зажмурилась:

— Это не я.

Кейд подошел ближе, скрипя половицей.

— Это то, кем ты вскоре станешь.

— Не надо, — прорычала она. Это было неправильно. Своими когтями и клыками она могла причинить ему боль. Если он её коснется, самоконтроль Эллисон рухнет.

Она не может ему навредить.

Ей придется сдержаться. Придется погасить полыхающее внутри пламя…

Она открыла глаза. И отведя от Кейда взгляд, кинулась через комнату. Ворвалась в маленькую ванную и включила холодную воду в душе. Вот что ей нужно. Хороший холодный душ, и всё наладится. Она остынет. Притвориться, что вернулась к нормальной жизни, что всё хорошо.

Эллисон сбросил обгоревшую одежду на пол и обнаженная вошла в душ. Ледяная жалящая вода хлынула на неё сверху, причиняя боль.

Кейд обнял её руками за плечи и развернул к себе лицом под потоками воды.

Перед тем как войти в душ, он сбросил одежду и теперь стоял перед ней обнаженным.

Борясь с собой, Эллисон отступила назад. Её самоконтроль трещал по швам, она осознавала, что становится кем-то другим.

Меняется.

В тот же миг она толкнула Кейда, припечатав его спиной к шероховатой, покрытой кафелем стене.

— Не надо, — с трудом выговорила она. — Я могу причинить тебе боль. — Её голос более походил на рычание животного.

Но её оборотень лишь рассмеялся:

— Ах, сладкая, поверь… я с тобой справлюсь.

Он вырвался из её хватки. Накинулся на её рот в поцелуе, от которого сжалось лоно и задрожали колени, а затем внезапно она оказалась прижата спиной к кафельной плитке.

Он настолько быстро поменялся с ней местами, что она даже не успела моргнуть. Теперь уже она прижималась спиной к стене. Он легко приподнял её и сжал в крепких объятиях.

Заскользил ртом по её горлу. Облизывая и посасывая её плоть.

Толкнулся членом во влагалище.

Вошел.

Кейд прикусил кожу на горле Эллисон, и она задрожала от охвативших её голода и страсти.

Вода лилась на них сверху. Кейд вошел в Эллисон. Она ахнула, когда он, растягивая, заполнил её и секунду спустя толкнулся ещё глубже, жестче, чем раньше.

Снова и снова.

Она сжала бедрами его талию. Скользила ладонями по гладкой коже. Вода больше не казалась ледяной. Не тогда, когда он сгорал от страсти рядом с ней.

Клыки Эллисон начали гореть, заостряться и удлиняться. Она хотела его укусить. Снова попробовать его ароматную кровь.

Но вместо этого сжала губы и толкнулась бедрами ему навстречу.

Нет, нет, она могла быть просто женщиной. Она могла…

Он слегка отстранился, всё ещё удерживая её у стены. И втянул её грудь ртом. Её соски оказались настолько чувствительны, что от каждой грубоватой ласки его языка она стонала.

Оцарапала ногтями его кожу. Он зарычал, и Эллисон уловила запах крови.

С расширенными от ужаса глазами, она поняла, что его поцарапала.

Кейд поднял голову. Он замер внутри неё. Её лоно сжималось вокруг него, чувствительное, жаждущее наслаждения. Кейд удерживал её взгляд своим, и Эллисон подумала, не собирается ли он отстраниться.

— Давай, — прорычал он ей низким и мрачным голосом, — укуси меня.

Вызов.

Затем он почти полностью вышел… и толкнулся ещё глубже.

И она укусила его. На этот раз в шею. Сначала нерешительно, потому что, черт возьми, действительно понятия не имела, что делала, но её острые клыки быстро нашли цель. Они пронзили плоть, и его кровь полилась на её язык.

Эллисон прижалась к нему сильнее и, едва вкусив сладкую ароматную жидкость, задрожала от взрыва наслаждения.

Но Кейд с ней не закончил. Ещё нет. Он продолжал толкаться в Эллисон. Сильнее, глубже, его член в восхитительном ритме скользил внутри неё, от чего её снова захлестнула волна наслаждения.

Эллисон нежно зализала ранки на его шее. На неё нахлынул стыд, но она не хотела предаваться самобичеванию, не сейчас. Сейчас она хотела ощущать лишь наслаждение и его.

Она встретилась взглядом с Кейдом.

— Моя очередь.

Эллисон улыбнулась.

— Что…

Он вынес её из душа. По-прежнему оставаясь в ней, направился к кровати. Мокрые, они упали на постель, сплетаясь руками и ногами в объятиях. Кейд возвышался над ней, обжигая страстным голодным взглядом.

— Не только ты обожаешь кусаться.

Распахнув глаза, она потянулась к нему.

Кейд впился ртом в нежное местечко, где плечо переходило в шею. Эллисон не знала, чего ожидать…

Он коснулся клыками её плоти, и Эллисон, вернее та женщина, в которую она превращалась — вкусив крови и получив от этого наслаждение — выдохнула в предвкушении.

Кейд укусил её. Не до крови, не так, как она поступила с ним. По-другому. Походило на метку.

Брачную?

Затем её уже не беспокоили укусы, и чем они отличаются, она просто наслаждалась ощущением его члена внутри себя.

На этот раз он кончил одновременно с ней. Зарычав от наслаждения, Кейд сжал её в объятиях сильней, чем она его.

В это мгновение ей стало плевать, в кого она превращается.

На самом деле ей стало плевать на всё, кроме него.

Эльза уставилась в свое темное зеркало. Теперь оно ничего не показывало. Ни прошлого. Ни настоящего. Ничего.

Она врезала кулаком в стеклянную поверхность. Зеркало хрустнуло от её удара, трещины крошечной паутиной расползались по рифленой поверхности.

Эллисон не умерла. Из-за этого ублюдка-волка. Он дал ей убежище. Он защищал её. Вытащил её задницу из огня.