— Магия воспроизведения чувств и эмоций очень редкая и достаточно неоднозначная. Если у кого-то из вас она обнаружится, когда ректор начнет Отбор, то я хочу, — Элана робко посмотрела на дочь, — хочу предостеречь вас от ее частого использования. Постарайтесь не показывать, что владеете ей, постарайтесь это скрыть. — Более уверенно добавила она.

— Но, зачем? — Снова не удержался я от бурных восклицаний.

— Затем, — вмешался в рассказ Вольный, — что Черные драконы охотятся на таких магов, забирают к себе в рабство и заставляют жить на Черном Омуте.

Дей вздрогнула и подняла на отца большие испуганные глаза цвета расплавленного золота.

— Папа?

— Да, дочь, существует легенда, по которой настанет такой день, когда на все четыре континента обрушится гнев Черных драконов и только Наследник, владеющий Звездой — артефактом, объединяющим всех драконов зовом крови, сможет победить зло, которое несут в себе сильнейшие маги. Я знаю, о чем говорю, Дей. Я видел, как один из них убил твоего отца, Драко, только потому, что хотел заставить Элану страдать. Я видел, как равнодушно они достигают своих целей, перешагивая через головы сотни драконов.

У меня в глазах заплясали черные мушки. Мама рассказывала, что отец погиб при трагических обстоятельствах, разбился, упав с огромной высоты, но, как и кто этому способствовал, никогда не говорила. Я готов был пробить головой одного из этих магов толстую стену и посмотреть, что из этого выйдет. Если они разрушили с такой легкостью жизнь моей семьи, то, что сделают, ради достижения целей, касающихся порабощения всех драконов-эмпатов?

— Я хочу, чтобы вы поняли, как серьезны угрозы вашим жизням.

— Но, мама, — возразила Дей робко, — у нас с Драко никогда не проявлялась подобная магия.

— Вообще-то, — ответила Элана, — магия дракона проявляется после совершеннолетия, а до этого ее можно только пробудить, тренировать, заставлять просыпаться, как делают это в случае с теми, кому пора обучаться, но чья магия еще спит, с большинством! — Сделала она упор на последнем слове. — Перед Отбором вы уже в числе первых, потому что владеете стихиями, а Драко еще и некромантией. Что будет после того, как вы пройдете Отбор и вашу магию разбудят? Об этом мы с папой можем только догадываться, но нас уже страшит результат.

— Поймите! — Снова взял слово Вольный. — Вы — наш секрет, наша строжайшая тайна, которой мы завтра вынуждены поделиться с магами этого континента. Теперь в их руках решение защитить вас или отдать Черным Драконам.

— Почему именно нас? — Не понял я.

— Потому, — прошептала Элана обреченно, — что Вольный задолжал им свою жизнь, а Дей его дочь, потому, что я владела самой сильной магией во всем этом мире, а когда родила дочь — утратила ее. Драко, — умоляющее посмотрела на меня Элана, — просто пообещай, что никогда не бросишь Дей.

— Обещаю. — Ответил я, ни секунды не сомневаясь в том, что сдержу свое слово.

— Дей, милая. — Подошел Вольный к дочери. — Мы столько лет молчали не потому, что не любим тебя или хотим, чтобы твоя магия не пробудилась, а потому, что боимся тебя потерять, понимаешь?

Драконица вскочила со стула и бегом припустила к лестнице. Вольный успел только вскользь коснуться ее щеки.

— Я так и думал. — Повернулся он к Элане. — Мы слишком тянули с этим разговором. Драко, помоги ей. Будь рядом, защищай, оберегай.

— Ничего не понимаю, — взбесился я. — Почему просто не оставить нас дома?

— Потому что в тот день на площади один из Черных драконов нашел тебя, а, значит, скоро найдет и нашу дочь. Мы сможет отбиться от небольшого отряда, но с многочисленной армией нам не справиться, а император искал вас слишком долго, его терпение небезгранично.

Академия магического равновесия — это крепость, самое защищенное место во всем драконьем мире. Мы хотим, чтобы вы затерялись на какое-то время, пропали из виду.

— А как же каникулы? — Возразил я.

Элана покачала головой и разрыдалась.

— Их просто не будет. — Ответил за нее Вольный. — Считай, что Академия — ваш новый дом на ближайшие пять лет.

Я ужаснулся, вцепившись в холодный черный прямоугольник-проектор руками.

Так, значит, только так я теперь смогу видеться с мамой? Какой ужас! А Дей? Она не слышала окончания разговора, неужели, именно я должен буду сообщить ей, что завтра утром нас отправляют в настоящую ссыпку на долгих пять лет? Что она не увидит родителей еще очень долго? Что проститься с Родомелумом, его обитателями, своим родным домом?

Настроение от хорошего скатилось к мрачно-вымирающему. Отлично! Просто, отлично! Я теперь дракон в изгнании и, вроде как, по собственному желанию.

Кто-то снова ломился ко мне в комнату. Родители не стали бы колотить с такой завидной регулярностью и силой, поэтому это мог быть только Драко, но, впервые в жизни, я не хотела видеть даже его. Не сейчас, когда я пытаюсь осознать всю серьезность происходящего и ответить себе на вопрос, почему родители долгое время скрывали от меня правду. Знали, что у меня что-то происходит, видели, что я странно себя веду порой, но закрывали на все глаза. Ужасно несправедливо прятаться от всего белого света, а потом вываливать всю грязь этого мира прямо тебе на голову. Мол, что хочешь, то и делай, мы со своей частью задания справились, теперь твоя очередь становиться взрослой и бороться со злом, хочешь ты этого или нет.

А я вот не хотела! Ни взросления, ни тем более борьбы.

— Дей, если ты не откроешь, я вышибу эту дверь магией стихии. — Настойчиво доставал меня голос Драко.

Что за упрямый дракон!

Взмахнула рукой и потоком воздуха открыла защепку. Завтра утром я буду уже в Академии, нет смысла скрывать свои способности и дальше, как того всегда хотела мама, теперь хоть понятно почему? Боялась за меня!

— Давай просто поговорим. — Предложил дракон, присаживаясь рядом, отчего матрас под его весом прогнулся и натужно скрипнул.

— А можно не просто разговаривать? — Равнодушно спросила я, укладывая голову на взбитые подушки и вытягивая затекшие ноги прямо поверх ног Драко. Он машинально устроился удобнее, сжав мои щиколотки пальцами и отодвигаясь подальше.

— Ты зря ушла. Твои родители сообщили не очень приятную новость.

Дей махнула рукой.

— Да, знаю я.

— Как? — Заинтересовался он.

Вздохнула, а потом выдала на одном дыхании, все равно ведь хотела обо всем ему рассказать.

— У меня своеобразный дар, что-то вроде предвидения, но гораздо сложней и заковыристей. Я будто наблюдаю со стороны что-то такое, что вызывает во мне понимание грандиозности увиденного, но вот расшифровать или понять, о чем мне эти фрагменты не удавалось до сих пор. После того, как мама начала говорить, некоторые картинки становились четче. Теперь я поняла, что означает огромная комната, в которой я пять долгих лет взрослею, испытываю страх больше никогда не увидеть своих родителей, борюсь с желанием обнять близкого мне человека. Они ведь отдают нас в Академию без права возвращаться домой? — Уточняю на всякий случай.

— Без. — Подтверждает Драко ошарашено, а потом как-то расслабляется и растягивается рядом, опираясь на локоть. Бедняга, думал, что ему самому придется мне обо всем рассказывать!

— Ну, и что еще ты видишь, Дей-с-сюрпризом?

— Много чего, — отмахнулась от его шутливого тона. — Огненные стены, белый свет, который нестерпимо режет глаза, здания, долины, горы тех мест, где я определенно никогда не была, драконов, которых никогда не видела. Я слышу их голоса, даже понимаю уже, какие и кому принадлежат, но не могу понять, что они хотят мне сказать. Еще меня как будто накрывает волной боли, всякий раз, когда приходят эти видения, я страдаю от сильного физического воздействия на свой организм, но ни синяков, ни ушибов не остается. Словно я переношу ощущения прошлого в настоящее.

— Вот это да! Ты у нас, оказывается, не просто с сюрпризом, но еще и с возом проблем? — Драко подсовывает руку мне под голову и заставляет лечь на его предплечье. Немного робею от подобной близости, а потом расслабляюсь и устраиваюсь в объятиях дракона. Новые ощущения накрывают с головой. Мне хорошо, мне приятно оттого, что его пальца перебирают пряди моих волос, а запах мужского тела дарит какое-то состоянии эйфории, и я стараюсь дышать не так глубоко, чтобы голова сильно не закружилась. Он закрыл глаза и, кажется, полностью расслабился, а потом вдруг посмотрел на меня долго и пристально.