— Должен быть у себя в комнате. Бедный мальчик не совсем здоров.

— Он не мальчик,— заметила миссис Броджест.

Но его мать возразила:

— Нет, эмоционально он совсем ребенок. Доктор сказал, что эмоционально он недоразвит.

Она бросила быстрый взгляд на меня и Кесли, как бы желая убедиться, слышали ли мы ее слова. Я почувствовал, что начинается психическая атака.

— Попросите его выйти сюда,— сказала миссис Брод» жест.

— Но он сейчас не может ни с кем разговаривать. Он ужасно расстроен.

— Чем?

— Этим пожаром. Он всегда боялся огня.

Она снова взглянула на меня и Кесли.

— А вы, джентльмены, из полиции?

— Более или менее,— ответил я.— Я детектив, а мистер Кесли расследует дела, связанные с пожарами. Он из Службы леса.

— Понимаю.

Ее маленькое тело, казалось, стало еще меньше, но при этом как бы уплотнилось.

— Не знаю, какие неприятности у Фредерика, но могу вас заверить, что он ни в чем не виноват.

— А что у него за неприятности? — спросил Кесли.

— Полагаю, что вы это знаете, иначе не пришли бы сюда. А я не знаю.

— Тогда откуда же вам известно, что у него неприятности?

— Я знаю его уже тридцать пять лет,

Она погрузилась в себя, словно просматривала мысленно каждый из этих тридцати пяти лет и каждую неприятность своего сына.

Миссис Броджест встала.

— Мы напрасно теряем время. Если вы не можете пригласить его сюда, то мы пойдем к нему и поговорим с ним. Я хочу знать, где мой внук.

— Ваш внук?

Маленькая женщина перепугалась.

— Что-нибудь случилось с Рональдом?

— Он пропал. А Стэнли убит. Его закопали моей лопатой.

Миссис Сноу прижала пальцы к губам. Золотое обручальное кольцо глубоко врезалось ей в палец и напоминало шрам.

— Закопали в саду?

— Нет, наверху, в горах.

— И вы думаете, что это сделал Фредерик?

— Я не знаю.

— Мы надеемся, что ваш сын может помочь нам,— сказал я.

Ее лицо неожиданно засияло, словно осветилось изнутри лампочкой, готовой вот-вот перегореть.

— А почему бы мне не расспросить его? Меня он не боится, и я смогла бы узнать от него больше, чем вы.

Элизабет Броджест покачала головой и направилась к двери, ведущей внутрь дома. В тот же момент Эдна Сноу вскочила с кресла и остановила ее у самой двери. Быстро говоря, она повела ее обратно к креслу.

— Пожалуйста, не ходите к нему в комнату. Там не убрано, а Фредерик немного не в себе. Он в плохом состоянии.

— Как и Стэнли,— сказала миссис Броджест. —- Как и все мы.

Потом она пошатнулась и потеряла равновесие. Рот ее приоткрылся с одной стороны в какой-то полуусмешке, словно она собиралась поведать нам некий секрет. Сноу, передвигаясь с быстротой ртутного шарика, уже успела оказаться с другой стороны, подхватила ее под руку и помогла сесть в кресло-качалку.

— Вам нехорошо,— проговорила она.— Это и неудивительно, если все это произошло на самом деле. Я принесу вам стакан воды. Или, может быть, вы предпочтете чашечку чая?

Она говорила заботливым тоном, но я уже понял, что она — большой мастер проволочек. Она промурыжила бы нас здесь целую неделю, если бы мы согласились играть с нею в эту игру.

Я заглянул в кухню и позвал ее сына. Последовал приглушенный ответ из-за дальней двери, выходящей в кухню. Я постучал, открыл эту дверь и заглянул в комнату. Там стоял сладковатый запах чего-то гниющего. Первое, что я увидел,— это узкие лучи солнца, пробивавшиеся из щелей маркизы, висевшей на окне. Они протыкали комнату подобно шпагам фокусника, пронзающего корзину, чтобы показать зрителям, что его партнер исчез. Садовник тоже, как бы желая исчезнуть, сидел на кровати, плотно прижавшись к ее металлической спинке и поджав под себя ноги.

— Простите за беспокойство, Фред.

— Ничего, ничего.

В его голосе слышалась безнадежность.

Я сел в ногах кровати, лицом к нему.

— Это вы принесли лопату и кирку туда, наверх?

— Наверх?

— К «хижине». Не вы приносили их туда, Фред?

Он подумал, потом ответил:

— Нет, не я.

— Вы не знаете, кто их туда принес?

Он отвел от меня взгляд и ответил:

— Нет.

Фред был плохим лжецом,-

Неслышно, как тень, появился Кесли. Его лицо было полно ожидания.

— Этой киркой и лопатой сегодня утром убили и закопали Стэнли Броджеста. Если вы знаете, кто брал их, то, возможно, вы знаете и убийцу.

Он так старательно замотал головой, что лицо его превратилось в пятно.

— Стэнли сам взял их, когда приходил за ключом. Он положил их в багажник своей машины.

— Это правда, Фред?

— Истинный крест!

Он перекрестился.

— Почему вы раньше не сказали об этой лопате и кирке?

— Он просил меня никому не говорить.

— Стэнли сказал вам это?

— Да, сэр.

Подтверждая свои слова, он опять кивнул.

— Он дал мне доллар, и я пообещал ему, что никому не скажу.

— Он объяснил, почему?

— Потому что он не должен был брать их. Его мать не любит, когда берут ее садовый инструмент, а он боялся ее.

— Он объяснил, зачем ему понадобился инструмент?

— Сказал, что ему придется копать.

— Вы поверили ему?

— Да, сэр.

— И после этого он уехал наверх на своей машине?

— Да, сэр.

— Вместе с блондинкой и своим сыном?

— Да, сэр.

— Девушка о чем-нибудь разговаривала с вами?

— Нет, сэр. На этот раз нет.

— Что вы имеете в виду под словами «на этот раз»? Она разговаривала с вами в другой раз?

— Нет, сэр. Она никогда не разговаривала со мной.

Он опять отвел взгляд в сторону. Он всматривался в солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в маркизе, как будто они подтверждали ему, что реальный внешний мир существует.

— Когда вы видели ее еще раз, Фред?

Но он хранил молчание. В этот момент живыми оставались только его глаза. Вдруг из-за спины Кесли показалась матушка Фреда.

— Вы не имели права входить сюда,— заявила она.— Это нарушение его личных прав. Кроме того, все, что он вам сказал, не может быть использовано против него. А вдобавок ко всему, он не в своем уме, что может подтвердить доктор в любое время.

— Вы предполагаете, что он совершил какой-нибудь противозаконный поступок, миссис Сноу? — спросил я.

— А вы хотите сказать, что нет?

— Насколько мне известно, нет. Выйдите отсюда, пожалуйста, и разрешите мне закончить с ним разговор. Он — очень важный свидетель.

Она печально и с сомнением посмотрела на сына, тот ответил ей таким же взглядом. Все же она вышла В кухню, и вскоре я услышал шум воды, льющейся в кастрюлю, потом зашипел зажженный газ.

— Значит, девушка вернулась обратно, Фред?

Он кивнул.

— Когда?

— Около полудня, чуть позже. Я как раз приступал к ленчу.

— Что она сказала?

— Сказала, что Ронни проголодался. Я дал ему половину своего сандвича с арахисовым маслом. Вторую половину я отдал ей.

— Она упоминала про Стэнли Броджеста?

— Нет. Я не спрашивал ее. Но она была испугана.

— Она говорила об этом?

— Об этом и не надо было говорить. Я видел это. Мальчик тоже был испуган.

— Что произошло потом?

— Ничего. Она пошла к выходу из каньона.

— Пешком?

— Да.

И опять он отвел от меня глаза.

— Вы будете утверждать, что она не взяла вашу машину?

Он опустил голову еще ниже. Сейчас он сидел точно йог.

— Вы правы. Она взяла мою машину. Они уехали на машине.

— Почему вы не сказали об этом раньше?

— Я совсем забыл про это. Я удобрял почву... ну, и у меня... много всего было в голове.

— Оставьте это, Фред. Мальчика увезли, а его отца убили.

— Я не убивал его!

— Могу вам поверить. Но ведь кто-то убил его.

Фред поднял голову и посмотрел на Кесли, стоявшего у порога. Потом стал прислушиваться к звукам, доносившимся из кухни, где его мать занималась хозяйственными делами. Он слушал очень внимательно, словно этот шум мог подсказать ему, что надо говорить, а о чем — умолчать.