— Спросите об этом Роджера.

— Именно это я и собираюсь сделать. Но вы-то можете мне объяснить, почему она вас так заинтересовала?

— Она сбежала с шестилетним мальчиком. Это может быть расценено как похищение ребенка.

Я рассказал ей все остальное.

— Зачем же она это сделала?

Когда я не нашелся, что ответить, она задала'вопрос иначе:

— Не была ли она под воздействием наркотика?

— Может быть.

— Думаю, что так и было.

В ее голосе прозвучал оттенок горького удовлетворения:

— Прошлую ночь она закончила глубоким «провалом» в буквальном смысле этого слова. Под утро она прыгнула с мачты в воду. Джерри пришлось прыгать за ней и вытаскивать из воды.

— Кто этот Джерри?

— Парень, который живет на яхте. Роджер называет его «мой экипаж», но это для красного словца,

— Как его фамилия?

— Килпатрик.

Я вспомнил о книге, лежащей в моем кармане, с надписью «Джерри Килпатрик», сделанной карандашом на форзаце.

— Вы знаете, кто он такой?

— Он — сын Брайана Килпатрика, городского торговца недвижимостью. В свое время мистер Килпатрик продал нам часть тех владений, там, наверху.

— Отсюда ваш муж и знает Килпатрика?

— Думаю, что да. Можете спросить об этом у самого Роджера.

— Когда мы увидимся с Роджером?

— Очень скоро, если он дома.

Мы проезжали через центр города. Главная улица была забита транспортом, на тротуарах — полно народа. Странно было видеть этих людей, занятых своими делами, не думающих о пожаре, бушующем на окраине города. Может быть, они двигались лишь немного быстрее обычного, словно ускорился сам темп жизни в ожидании скорого конца ее.

Следуя за «мерседесом» Карлоса, я свернул на Маритайм-драйв, которая вывела нас на побережье океана к бесконечному ряду приморских домов, плавно изгибающемуся вдоль линии, очерчивающей гавань. Карлос заехал на большую автостоянку, а я остановился позади «мерседеса».

— Я все время помню, что должна заплатить вам,— сказала миссис Армистед.— Сколько я вам должна?

— Сотни будет достаточно.

Она достала золотой зажим для бумажных денег и чеков, который был сделан в виде доллара, и положила мне на колени чек на сто долларов. Потом сверху положила еще пятидесятидолларовую бумажку.

— Это на чай,— сказала она.

Я взял их, поскольку нуждался в деньгах для расходов, но такое обращение произвело на меня неприятное впечатление, как и на любого человека, не лишенного чувства собственного достоинства. Я невольно почувствовал симпатию к Роджеру, еще не увидев его.

Дом Армистедов был выстроен из серого плавника. Мы вошли в него с тыльной стороны по открытой лестнице, ведущей на второй этаж прямо в главную комнату, отделанную латунью. Она была и обставлена на морской лад, с барометром на стене и капитанскими креслами.

Через открытое окно я увидел сравнительно молодого мужчину, сидящего на балконе. На нем были спортивная одежда и морская фуражка. Он сидел и спокойно наблюдал за публикой на пляже, похожий на зрителя, смотрящего спектакль в театре.

— Хелло, Роджер!

Голос женщины звучал теперь совсем иначе. Он стал мягким, почти музыкальным, словно она постоянно прислушивалась к нему и внимательно следила за его тембром.

Мужчина встал, снял фуражку и вошел в комнату, На лице его не было ни удивления, ни радости.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь, Фрэн.

— Дом на Кресчент-драйв только что сгорел дотла.

Лицо его вытянулось.

— Вместе со всей моей одеждой?

— Ты же можешь купить себе еще больше,— сказала она вроде бы серьезно, но с долей насмешки, будто предоставляя мужу выбрать характер разговора.

После небольшой паузы он сказал:

— Мне очень жаль дом. Он ведь так нравился тебе, не правда ли?

— Я любила его так же, как и ты.

— Ты собираешься снова строиться?

— Не знаю, Роджер. А ты как думаешь?

Он пожал своими массивными плечами, как бы сбрасывая с них груз ответственности.

— Это все-таки твое дело.

— Ну, а мне хотелось бы путешествовать.

Она заговорила об этом с наигранным воодушевлением, выдавая свою импровизацию за обдуманное решение.

— Я могла бы поехать в Югославию.

Он повернулся и остановил свой взгляд на мне, как будто только сейчас обнаружил мое присутствие. Это был приятной внешности мужчина, вероятно, лет на десять моложе своей жены, с сильным, тренированным телом. Я заметил, что волосы у него сильно поредели. Он перехватил мой взгляд и взъерошил их рукой.

— Это мистер Арчер,— сказала ему жена.— Он детектив, разыскивает девушку, которая была на борту твоей яхты.

— Какую девушку?

Он взглянул на меня и покраснел. По его взгляду я понял, что он сразу же невзлюбил меня.

— Ту, которая пыталась допрыгнуть до солнца или до луны.

— Не имею о ней никакого понятия. Меня она абсолютно не интересует.

— Вы не знаете ее имя и фамилию? — спросил я.

— Сьюзен, кажется. Шу Крэндел.

Его жена сразу же встревожилась.

— Я так и знала, что ты скажешь, будто тебе ничего от нее не надо!

— Мне — нет. Я уже отругал Джерри за то, что она оказалась на борту. Тогда ой и сообщил мне ее имя. Следовало бы просто выгнать его.

— Но я слышала об этой истории совсем другое,— заявила жена.— Я слышала, что она провела с тобой на «Ариадне» ночь с четверга на пятницу. Там ведь достаточно места для развлечений, не правда ли?

— Я не развлекаюсь с детьми,— мрачно возразил Роджер.— Ту ночь я провел здесь, один, за выпивкой. Девушку привели на борт без моего разрешения, я даже не знал об этом.

— Откуда она? — спросил я.

— Я в самом деле не знаю! Откуда-то с юга, судя по словам Джерри.

— Кто разрешил ей пользоваться «мерседесом»? — прервала его жена.— Разве не ты?

— Это тоже дело Джерри. Мне очень жаль, что во всем оказывается виноватым он, но это так. Я уже отругал его.

— А как давно ты знаком с ней?

Роджер тяжело посмотрел на жену.

— Сними свою заигранную пластинку, Фрэн. Я никогда не встречался с той девицей. Спроси Джерри, если мне не веришь. Эта девица — его приятельница.

— Я тебе не верю! С этого момента ты не будешь больше пользоваться «мерседесом».

— Ну и черт с тобой тогда!

Он прошел мимо нее и спустился по лестнице на первый этаж. Оттуда послышались звуки выдвигаемых и задвигаемых ящиков и хлопанье дверец шкафа.

Дом имел открытые стропила, без какой-либо звукоизоляции, так что весь этот сердитый шум был отлично слышен наверху. Фрэн Армистед вздрагивала, словно треск ящиков больно отзывался во всем ее теле. Я подумал, что она боится мужа, а, возможно, и любит его.

Она спустилась вслед за ним уверенной походкой, словно решила добровольно сойти в ад к чертям. В интервалах между грохотом накатывающихся волн я слышал их голоса.

— Не сердись,— сказала она.

— Я не сержусь.

— Можешь пользоваться «мерседесом».

— Сейчас мне не нужна машина, я собираюсь пройтись,— спокойно ответил он.

— Нет, ты останешься со мной! Я совершенно убита тем, что сгорел дом. Мне кажется, что сгорела вся моя жизнь. Но ведь это не так? Не так?

— Не знаю. Значит, ты собираешься в Югославию?

— А ты не хочешь поехать туда?

— А что хорошего в Югославии?

— Ну, останемся здесь. Как же быть с твоей одеждой?

— На первое время я могу купить здесь,— ответил он.

— По совету той девушки, Сьюзен?

— Слушай, не хватит ли говорить о ней? Я ее даже не видел!

Дверь закрылась, и их голоса стали неразборчивыми. Потом послышались более интимные звуки, и я решил выйти.

Субботний день шел к концу, и пляж был забит людьми. Это было похоже на фантастическое видение грядущих времен, когда будет заселен каждый квадратный фут земли. Я отыскал себе место и сел на песок позади юноши с гитарой, которую тот пристроил на животе своей подруги. Сильно пахло кремом для загара, Мне казалось, что я нахожусь в ковчеге, и у всех, кроме меня, есть своя пара.