Я встал и огляделся. Над пластом дыма, висевшего над городом, воздух был неправдоподобно .чист.

На фоне чистого неба с западной стороны темные раскачивающиеся мачты яхты казались обгорелыми. Я снял ботинки и носки, взял их в руки и побрел к яхте.

Длинный бетонный мол, подобно заботливой руке, ограждал акваторию порта. Несколько парусных и моторных судов входили в гавань из открытого моря по специальному каналу. Множество других стояло в доках— от самых быстроходных яхт до старых, уже навсегда вытащенных на берег.

Я шел вдоль высокого проволочного забора, отделявшего территорию порта от мест гуляния публики. В заборе было несколько ворот, но все они были заперты. У самого основания мола я нашел лодочный ангар и спросил у сторожа, как попасть на «Ариадну».

Он подозрительно осмотрел меня, мои босые ноги и ботинки, которые я связал и перекинул через плечо.

— Если вы ищете мистера Армистеда, то его на борту нет.

— А Джерри Килпатрик?

— Не хочу и знать о нем. Подойдите к третьим воротам и попытайтесь докричаться до него. Там вы увидите судно с правой стороны причала.

Я надел ботинки и вскоре нашел и ворота, и сг?мо судно. Белая яхта так спокойно и красиво стояла на воде, что у меня даже перехватило дыхание. Худощавый молодой парень с растрепанными волосами и обильной растительностью на лице возился на корме. Я окликнул его из-за закрытых ворот:

— Джерри!

Он поднял голову, и я махнул ему рукой. Тогда он спрыгнул на причал и пошел ко мне расслабленной походкой, волоча ночи. Босой и обнаженный до пояса, он шел, наклонив вперед бородатую голову, словно прикрывая свою узкую мальчишескую грудь и столь же узкие плечи. Руки его были в машинном масле, будто в черных перчатках.

Он хмуро приветствовал меня через проволочные ворота.

— Что вам надо? — спросил он.

— Вы потеряли книгу.

Я протянул ему «Зеленые владения» с его именем на форзаце.

— Это ведь ваша книга?

— Дайте мне посмотреть.

Он начал было открывать ворота, но неожиданно вновь захлопнул их.

— Если вас послал мой папаша, то пусть он сдохнет! А вы можете отправиться обратно и передать ему мои слова!

— Я не знаком с вашим отцом.

— Я тоже. Я его не знаю и не хочу знать,

— Это уж забота вашего отца. Что же насчет меня?

— А это ваша забота.

— Вам не нужна книга?

— Оставьте ее себе, если вы любитель чтения. Это прибавит вам мозгов, если они вообще у вас есть.

Его нельзя было назвать дружелюбным. Но я напомнил себе, что это — свидетель и что нет никакого смысла злиться на него, находясь за забором.

— У меня всегда найдется, что почитать,— ответил я.

Он улыбнулся. Эта улыбка ярко сверкнула на его обросшей рыжеватыми волосами физиономии.

— Пропал один мальчик,— сказал я,— а его отца сегодня утром убили.

— Вы думаете, что я убил его?

— Вы?!

— Я не признаю насилия.

— Тогда помогите мне отыскать убийцу. Почему вы не хотите пустить меня за ограду? Выходите тогда сюда, чтобы мы могли нормально поговорить.

— Так мне больше нравится,— усмехнулся он и постучал пальцами по проволоке.— Похоже, вы настроены не очень дружественно по отношению ко мне.

— Ситуация совсем не смешная,— сказал я.— Пропавшему мальчику всего шесть лет. Его зовут Ронни Броджест. Вы ничего не слышали о нем?

Он покачал своей растрепанной головой. Казалось, что борода, закрывающая всю нижнюю часть лица, растет у него прямо изо рта, так что доступными для обозрения оставались одни глаза. Темно-карие глаза со своеобразным блеском.

— С ним была девушка,— продолжал я.— Прошлой ночью перед сном она читала вашу книгу. Ее фамилия Шу Крэндел.

— Я такой не знаю.

— А мне сказали, что знаете. Она была здесь позавчерашней ночью.

— Не хочу ничего об этом слышать!

— Напрасно. Вы дали ей эту книгу и вы же дали ей «мерседес» Армистедов. Что еще вы давали ей?

— Я просто не понимаю., о чем вы.

— Ведь не загнали же вы ее на мачту, бросая в нее камни? Что вы ей давали, Джерри?

Тень страха промелькнула в его глазах, но страх сразу же перешел в ярость. Его карие глаза так покраснели, словно внутри парня пылало пламя.

— По-моему, вы — сука,—- процедил он сквозь зубы.— Почему бы вам не убраться отсюда?

— Я хочу поговорить с вами серьезно. Вы в опасности, Джерри.

— Убирайся к чертовой матери!

Он пошел прочь по причалу.’ Его обросшая голова на тонкой мальчишечьей шее выглядела странно и гротескно. Она была похожа на голову какого-то святого, сделанную из папье-маше и насаженную на палку. Я видел, как он вскочил на кокпит и снова начал возиться с мотором.

Солнце уже почти село. Когда оно коснулось воды, море и небо вспыхнули и загорелись красным пламенем, гораздо более ярким, чем пожар.

Пока не стало совсем темно, я обошел автостоянки в поисках старого «шевроле» Фреда Сноу. Мне казалось, что он где-то рядом. Я стал обследовать территорию бульвара, тянувшегося вдоль береговой линии.

Западная часть неба начала терять краски. Свет постепенно уходил из воздуха, но еще долго держался на поверхности воды. Казалось, небо опрокинулось в океан.

Я прошел несколько кварталов и ничего не обнаружил. Зажглось уличное освещение, и потемневшая поверхность воды вдруг засияла неоновыми рекламами мотелей и кафе. Я зашел в кафе на набережной и взял двойной рубленый шницель с картошкой. Все это я съел с быстротой безумно голодного человека и только тогда вспомнил, что с самого утра у меня во рту не было ни крошки.

Когда я вышел из ярко освещенного помещения, на улице стало совсем темно. Я бросил взгляд в сторону гор и был ошеломлен тем, что увидел. Пожар достиг таких огромных размеров, что в том районе темноты совсем не было. Отсветы пламени окружали город, и казалось, будто вокруг него разбиты бивуаки осаждающей армии.

Я снова принялся за поиски старого «шевроле» и обследовал автостоянки около мотелей, а также улицы, которые вели к железнодорожной ветке. Как только я отошел от бульваров, то сразу же очутился в гетто. Черные и коричневые ребятишки почти в полной темноте играли в свои спокойные игры. Из дверей полуразрушенных домов за ними — и за мной тоже — следили их матери и бабушки.

Наполовину перекрашенный «шевроле» Фреда я обнаружил в изборожденной колеями аллее за естественной оградой из пропыленных олеандров. Из него раздавалась какая-то музыка, а за рулем восседал маленький человечек в бейсбольной шапочке.

— Эй, друг, чем ты здесь занимаешься?

— Играю на гармошке.

Он снова приложил к губам гармошку, которая, как оказалось, страдала старческой одышкой, и извлек из нее несколько унылых хриплых нот. Похоже, этой музыкой он хотел выразить свои грусть и страдания.

— Вы очень хорошо играете.

— Это дар, в смысле — дар божий.

Он ткнул пальцем в сторону неба, скрытого от него крышей автомашины. Потом выдул еще несколько тактов и стал вытрясать из гармошки набравшуюся туда слюну. От него попахивало спиртным.

— Это ваша машина? — спросил я.

— Нет, я сторожу ее для товарища.

Я сел рядом с ним. Ключ торчал в замке зажигания, и я вытащил его. Мужчина смотрел на мои действия, ничего не понимая.

— Моя фамилия Арчер. А ваша?

— Амос Джонстон. Но у вас нет ни права, ни причин придираться ко мне. Я действительно сторожу ее для товарища.

— Я не коп. А что, твой «товарищ» — молодая девушка с мальчиком?

— Да, она. Она дала мне доллар и попросила посидеть в машине до ее прихода.

— КогДа это было?

— Кто его знает, я не ношу часов. Но одно я точно знаю — это было сегодня.

— До темноты?

Он выглянул в окно с таким ошарашенным видом, словно наступление ночи было для него полным сюрпризом.

— Должно быть. Я купил немного вйна на тот доллар, вот время и прошло.

Он взглянул на меня.

Я мог бы найти применение и еще одному доллару.