В ее голосе чувствовалась обида, но уже притупившаяся; горечь смягчилась с годами.

— Я не видела его с тех пор, как покинула Санта-Терезу.

— А куда он мог уехать?

— Понятия не имею. Я никогда больше не слышала о нем.

— Говорят, он покинул страну.

— Где вы слышали об этом?

— Марта Крэндел сказала мне, что узнала об этом от вас.

Эллен немного сконфузилась.

— Может, я и сказала ей что-то в этом роде. Лео часто говорил о своем желании уехать на Гавайи или Таити.

— Не только говорил. Он купил два билета в Гонолулу на английское грузовое судно. Это судно — «Сван-си Кастл»—отплыло из Сан-Франциско шестого июля 1955 года.

— И Лео был на его борту?

— Во всяком случае, он купил билеты. А вас разве не было с ним в это время?

— Нет. В это время я была в Рено и прождала его там с неделю. Должно быть, он уехал с другой женщиной.

— Или один,— предположил я.

— Нет, только не Лео. Он не мог оставаться один, совершенно не переносил одиночества. Это было одной из причин, по которой я вернулась в этот дом, когда он оставил меня. Я хотела доказать, что смогу прожить одна и что он мне не нужен...

Она сделала паузу, потом снова заговорила, словно все пятнадцать лет ждала слушателя

— В этом доме я родилась. Это дом моего деда. Когда умерла моя мать, меня стала воспитывать бабушка.. Так интересно возвратиться в дом своего детства! Здесь то становишься очень молодым, то очень старым. Иногда от этого бросает в дрожь, понимаете? И еще этот дом посещают духи...

В своем старомодном платье она как раз соединяла в себе и молодость, и старость одновременно, была и бабушкой, и внучкой в одном лице, слегка страдающей шизофренией.

— Я надоела вам? — нервно спросила она.

— Нет, Но меня интересует Лео. Я очень мало знаю о нем.

— Я тоже немного знаю. В те два года я засыпала и просыпалась с мыслью о нем. Но потом я поняла, что почти не знала его. Он весь был как бы на поверхности, понимаете?

— Не совсем.

— Ну, он был бессодержательный человек. Он хорошо умел делать многое, но вообще-то он был пустым.

— Так что же он делал?

— Он принимал участие в девяти или десяти десантах на тихоокеанском фронте, а после войны участвовал в соревнованиях по гребле и теннису, путешествовал, играл в поло.

— Похоже, у него оставалось не слишком много времени на женщин.

— Ему и не нужно было много времени,— сухо ответила Эллен.— Мужчинам без внутреннего мира обычно не нужно для этого много времени. Это звучит непристойно, но так оно и есть. Я любила Лео и, возможно, все еще люблю. Не знаю, что бы я почувствовала, если бы в эту минуту он вошел в комнату...

Она посмотрела на дверь.

— Вы думаете, что он может прийти?

— Я даже не знаю, жив ли он...

— У вас есть причины думать, что его нет в живых?

— Нет, но я убедила себя, что его уже нет. Так мне легче. Он ведь даже не позвонил мне в Рено.

— Да, вам пришлось нелегко.

— В первую зиму я очень много плакала, поселившись здесь. И все, что происходило со мной, отображено в моих картинах.

— И вам стало не так одиноко?

Она подозрительно посмотрела на меня, будто хотела убедиться, что я не стараюсь сесть к ней поближе. Увидев, что это не так, она ответила:

— Мне все время было одиноко. Во всяком случае, до тех пор, пока я не научилась жить сама по себе. Вы понимаете, что это значит, если вы одиноки. Ужасно унизительно, когда приходится жалеть себя, особенно если во всем случившемся ты сам и виноват.

— Я понимаю вас,— ответил я и снова направил разговор в сторону ее замужества, которое было центром всего, что произошло.— А почему вы оставили своего мужа?

— Это наше личное дело.

— Но вы же оставили еще и маленького сына.

— Брайан угрожал убить меня, если я попытаюсь забрать Джерри с собой или хотя бы увидеться с ним. Да, я оставила своего сына... я научилась жить без него. Мне действительно никто не нужен.

— Образно говоря?

Она вдруг улыбнулась, и тени исчезли с ее лица, озарившегося каким-то непонятным светом.

— На самом деле мне плохо без детей. Я имею в виду не только своего сына. Мне не хватает детей, которых я учила в школе. Я очень часто вижу их лица и слышу их голоса.

— И Марту Крэндел?

— И ее в том числе.

— И Альберта Свитнера, и Фреда Сноу?

Эллен спокойно посмотрела на меня.

— Вы проделали глубокие раскопки в моем прошлом. Поверьте, я не такая уж важная персона.

— Может быть, вы и нет. Но Альберт, Фред и Марта — все они появились неожиданно для меня, но не случайно. Тем более, что все они учились в вашем классе. К несчастью, это так.

— Почему к несчастью?

— Эти трое представляют собой очень сложную комбинацию. Наверное, вы слышали об их довольно известном путешествии в Лос-Анджелес? Мне не совсем ясно, кто там был вожаком. Альберт?

— Тогда власти считали так. У него единственного уже была судимость. Но я полагаю, что в действительности это была идея Марты.

Подумав немного, она добавила:

— Марте удалось удачней всех выпутаться из этой истории. Если, конечно, не считать вынужденного замужества.

— Кто был отцом ее ребенка? Альберт Свитнер?

— Об этом вам придется спросить у нее.

Эллен попыталась переменить тему разговора:

— Альберта действительно убили? Марта сказала мне об этом по телефону.

— Он убит прошлой ночью. Не спрашивайте меня, кто это сделал и почему: я не знаю.

Она огляделась с таким ужасом, будто труп Альберта лежал у ее ног.

— Бедный Альберт, как мало он пожил! Большую часть своей сознательной жизни он провел в тюрьме.

— Откуда вы это знаете, мисс Сторм?

— Я с ним виделась,— ответила Эллен и, после небольшой паузы, смущенно добавила: — Он приезжал сюда на прошлой неделе.

— Вы знали, что он бежал из тюрьмы?

— А что, если и знала?

— Вы не выдали его властям?

— Я не настолько примерный гражданин,— ответила она с иронией.— Это был уже третий приговор, и большую часть жизни он должен был провести в тюрьме.

— За что он был осужден?

— За вооруженное ограбление.

— И вы не побоялись впустить его в дом?

— Нет. Мне было просто странно видеть его у себя в доме, но я не боялась.

— Чего он хотел от вас? Денег?

Эллен кивнула.

— Много я не могла ему дать. Я давно уже не продавала картины.

— А что еще вы ему дали?

— Немного хлеба и сыра.

Книга в зеленой обложке была еще при мне. Я вынул ее из кармана.

— Как она похожа на одну мою книгу,— заметила Эллен.

— Она и есть ваша,

Я показал ей экслибрис.

— Откуда она у вас? Не от Альберта же?

— В общем-то, от вашего сына Джерри.

— Она была у него?

Казалось, она радовалась даже крохам своего прошлого.

— Да,— я показал на подпись на форзаце.— Но не это я хотел вам показать.

Открыв книгу, я достал из нее вырезку из газеты,

— Это вы дали ее Алу Свитнеру?

Эллен взяла ее в руки и рассмотрела.

— Да, я.

— Для чего?

— Я думала, что это поможет ему достать немного денег.

— Но это великодушие оказалось палкой о двух концах. Я не могу поверить, что у вас был только этот альтруистический мотив.

Эллен вспыхнула. Видимо, мало что могло рассердить ее.

— Что вы можете знать о моих мотивах?

— Только то, что вы скажете мне.

Она с минуту молчала.

— Думаю, что это было просто любопытство. Вырезка была у меня еще с лета, и я все думала, что с ней делать. Я не знала, кто дал объявление, и подумала, что Альберт смог бы найти для меня Лео.

— Таким образом, вы направили его в Санта-Терезу. Это и явилось роковым шагом.

— Что же в этом особенного?

— Альберт убит, Стэнли Броджест — тоже.

Я рассказал ей детали происшествия,

— Так, значит, это был Стэнли? Это он поместил объявление в «Кроникл»? — спросила Эллен.— Если бы я знала, то имела бы дело непосредственно с ним. Но я подумала, что это сделала Элизабет,