— Почему вы так решили?

— Я помню, когда была снята эта фотография...

Она так старательно разгладила вырезку на колене, словно та представляла для нее большую ценность.

— Мы снялись, когда Элизабет еще не знала, что мы любовники. Это фото напомнило мне обо всем. Обо всем, что у меня было и что я потеряла.

На глазах ее сверкнули слезы. Но я не мог разделить ее чувства; я подумал о том, что потеряла Элизабет Броджест,

Гравий на дорожке тяжело заскрипел под колесами машины. Эллен подняла голову. Я пошел к входной двери, Эллен последовала за мной.

Марта Крэндел была уже на веранде. При виде меня она изменилась в лице.

— Они не приехали?

— Они и не приедут, если вы будете стоять на самом освещенном месте. Оно хорошо просматривается.

Эллен с явным подозрением посмотрела на меня. Я попросил ее войти в дом и взять с собой Марту. Сам я направился к новому, бронзового цвета «седану» Лестера Крэндела.

Он неподвижно сидел за рулем.

— Я сказал маме, что мы только напрасно потеряем время и силы, но она настояла на своем.

Он окинул взглядом фасад здания.

— Так вот где живет Эллен. Этому дому давно уже пора развалиться.

Я прервал его рассуждения:

— Как бы нам убрать машину со света? Либо отгоните ее сами, либо разрешите сделать это мне.

— Отгоните вы, я немного устал.

Он с трудом выбрался из машины и медленно шел следом, пока я отводил машину в темное место. Итак, участники истории собрались вместе. Нервы мои были напряжены в предчувствии новых событий. Я скорее почувствовал, чем услышал, что приближается вторая машина.

Когда мы с Лестером спешно вернулись к фасаду дома, около него маячила неясная фигура; бородатая голова в луче света была похожа на светящийся дорожный знак. Фары машины высветили косые струи дождя и фигуру Джерри Килпатрика. Рука его была на перевязи.

Он, конечно, сразу же узнал Крэндела и меня. Повернувшись к подъехавшему фургону, он крикнул:

— Сюзи! Отваливай!

Фургон остановился и тотчас стал разворачиваться. Мотор его зашумел сильнее. Джерри осмотрелся и побежал к дороге, где попал прямо в руки Вилли Маккея и его помощника Гарольда.

Когда я подбежал к ним, фургон уже направлялся к выезду на шоссе и задние огни его мелькали между стволами деревьев. Он двигался в сторону Сан-Франциско.

— Я позвонил на мост,— сказал Вилли.

Я выбежал на дорогу, добрался до своей машины и помчался вслед за фургоном.

Подъехав к мосту, я увидел, что все машины выстроились с правой стороны в длинную очередь. Фургон стоял во главе очереди, и в нем никого не было.

Сюзи бежала по мосту, держа за руку мальчика. Они приближались к башне, к которой была прикреплена цепь. Большой грузный патрульный полицейский струсил за ними на небольшом расстоянии.

Я присоединился к погоне так быстро, как только смог. Сюзи обернулась, отпустила руку Ронни, подбежала к перилам и перелезла через них. Я в ужасе подумал, что сейчас она сделает свой последний прыжок. Ее светлые волосы спускались на перила.

Патрульный остановился, не добежав до нее. Мальчик замешкался и обернулся, когда я подошел. Он выглядел, как маленький сорванец: с выпачканным лицом, в штанишках и свитере, которые были ему велики. Мальчик смотрел на меня с виноватой улыбкой, будто я застал его за проделкой, за которую мог наказать.

— Хелло, Ронни!

— Хелло, посмотрите, что делает Сюзи!

Она обеими руками держалась за перила, и ее окружала ночь. За ее спиной поднималась стена туч, служивших фоном для огней моста. Все это выглядело так, словно кто-то хочет поджечь мироздание.

Я крепко взял Ронни за руку и подошел к Сюзи. Она смотрела на меня без всякого выражения, и я понял, что принадлежу к другой расе — той, представителям которой уже больше двадцати лет.

Полицейский обратился ко мне:

— Вы знаете ее?

— Знаю. Ее зовут Сьюзен Крэндел.

— Я слышу, что вы разговариваете обо мне,— сказала она.— Остановитесь, или я прыгну.

Патрульный отступил на несколько шагов.

— Скажите ему, чтобы он отошел подальше,— обратилась ко мне Сюзи.

Я выполнил ее просьбу, и тот отошел. Сюзи посмотрела на нас уже с большим интересом, словно радуясь сцене, происходившей по ее воле. На лице ее, подобном бледной маске, горели широко открытые глаза. Голос был вялым.

— Что вы собираетесь делать с Ронни?

— Вернуть его матери.

— Откуда я знаю, что вы на самом деле сделаете это?

— Спросите Ронни. Он знает меня.

Мальчик громко закричал:

— Это он разрешил мне кормить арахисом своих птиц!

— А, так это вы,— сказала Сюзи.— Он весь день рассказывал о вас.

Она посмотрела на меня с грустной покровительственной улыбкой, как человек, давно уже вышедший из того возраста, когда кормят птиц арахисом. Но она сама была сейчас очень похожа на птицу своим бледным лицом и светлыми волосами, развевающимися по ветру, с побелевшими пальцами, судорожно вцепившимися в железо моста, похожа на очень уставшую от дальнего перелета птицу.

— Что вы со мной сделаете, если я спущусь к вам?

— Ничего.

Она продолжала, будто не слышала моего ответа:

— Застрелите меня? Или посадите в тюрьму?

— Ни то, ни другое.

— Тогда что же вы сделаете? — повторила она.

— Я отвезу тебя в более безопасное место.

Она тяжело покачала головой.

— В этом мире нет безопасных мест.

— Я сказал «в более безопасное место».

— А что вы сделаете со мной там?

— Ничего.

— Вы грязный похабный лжец!

Она наклонила голову и посмотрела вниз, словно заглянула с высоты своей ненависти в глубину моей лжи. На дальнем конце моста, со стороны Сан-Франциско, показался грузовик с нарядом полицейских. Я обеими руками подал сигнал остановки, и патрульный полицейский повторил его. Грузовик замедлил ход и остановился.

— Иди к нам, Сюзи,— сказал я.

— Да, иди к нам,— повторил Ронни.— Я боюсь, что ты упадешь.

— Я уже упала,— горько ответила она.— Теперь мне некуда идти,

— Я отвезу тебя к твоей маме,— сказал я.

— Не желаю видеть ее! И не желаю жить с ними.

Ну и скажи им об этом,— ответил я.— Ты уже достаточно взрослая и можешь жить с кем хочешь. Можешь не оставаться там, где тебе не нравится,

— Мне хочется быть здесь.

Но уже секунду спустя она сказала:

— Вы сказали, что я могу жить как хочу, с другими людьми... С какими, например?

— Мир полон ими.

— Но я боюсь.

— После всего, что ты прошла, ты еще боишься?

Сюзи кивнула, затем еще раз посмотрела вниз. Я испугался, что через секунду все будет кончено.

Но она, очевидно, прощалась с дальней глубиной. Она перелезла через перила и села на них, с трудом переводя дыхание. Мальчик, не выпуская моей руки, потянул меня к Сюзи и схватил ее за руку свободной ручонкой.

Мы подошли к концу моста, где Вилли и его помощник разговаривали с офицерами местной полиции. Видимо, Вилли уже дал им нужные объяснения. Они попросили назвать наши имена, задали несколько обычных вопросов и разрешили следовать своим путем.

Вилли сел в фургон и взял с собой Ронни. Мне очень не хотелось отпускать мальчика от себя, но нужно было воспользоваться возможностью и задать Сюзи несколько вопросов до того, как она увидит своих родителей.

Она села в машину и без интереса наблюдала, как я завожу двигатель. Толстый патрульный полицейский остановил транспорт, идущий со стороны Сан-Франциско. Когда мы уезжали, он, видимо, совершенно успокоился.

Сюзи с тревогой спросила:

— Куда вы меня везете?

— В дом Эллен Сторм. А ты куда хотела бы поехать?

— Я согласна туда. Мама и отец там?

— Они приехали как раз перед вами.

— Не говорите им, что я хотела прыгнуть,— попросила Сюзи низким голосом.

— Вряд ли ты сможешь сохранить все в. тайне,— ответил я и сделал паузу, чтобы она смогла осознать это.— Я так и не понял, почему ты бежала от нас.