Он все глядел на Леокадию и только головой качал, а потом шел в лавочку купить для нее какую-нибудь зелень на завтрак.

Но самое скверное было то, что Леокадии снились по ночам полеты, только сны эти были очень неприятные. Во сне она летала не над лугами, розовыми от клевера, и не под белыми холмистыми облаками. Она летала с этажа на этаж с подносом, а на подносе были чашечки с кофе и пирожные. Пирожные сползали с подноса, чашки тоже, и при этом разбивались вдребезги. Или же ей снилось, что вот, она взмахнула крыльями, но взлететь не может. Зато странички календаря порхают над ней как стая голубей. Потом сон куда-то исчезал, а Леокадия срывалась с места и кричала:

- О, Боже, клянусь оглоблей, я опаздываю!

И не успевала поесть своей любимой зелени на завтрак, потому что торопилась в редакцию к редакторшам "Вчерашней газеты"!

К счастью, Алоиз вспомнил об умном Докторе и отвел к нему Леокадию.

Доктор спросил:

- Который сейчас час?

- Шесть вечера. Только позавчерашнего, - ответила Леокадия.

- Рекомендую два дня ходить задом наперед. При нормальной ходьбе вы начинаете пятиться.

- Придется уволиться из редакции, - вздохнула Леокадия. - Если я буду входить в редакцию задом, то побью все чашки.

ЛЕОКАДИЯ И ЭСТЕТИКА

- Жаль, что я больше не в ПОЗАВЧЕРАШНЕМ ДНЕ, - сказала Леокадия. Позавчера у нас было много денег, а теперь только на один день и на шоколадное мороженое. Но прежде чем заглянуть в золотисто-коричневое кафе, давай заглянем к Цветочнице. Я хочу показать ей, какое ПОСЛЕДОВАЛО ПРОДОЛЖЕНИЕ. Ну, и заодно ты купишь мне букетик маргариток, Алоиз. Ведь те, что росли на нашем газоне, я съела, все до единой.

Но на углу улицы Пегаса не было ни маргариток, ни ирисов, ни березовых веточек, потому что там не было Цветочницы. Может, после встречи с Постовым она больше там не появлялась? Но зато в маленьком золотисто-коричневом кафе, а вернее в окружавшем его садике с разноцветными столиками и низенькой загородкой, сидел молодой Бородач, который при виде Леокадии вдруг сорвался с места и воскликнул:

- ФАНТАСТИКА! Приглашаю вас на кофе!

- Я не люблю кофе, господин Фантастика! - отвечала Леокадия. - Но если вам очень хочется, так и быть, могу съесть порцию шоколадного мороженого со взбитыми сливками.

И молодой Бородач тотчас же заказал две порции шоколадного мороженого - для Леокадии и Алоиза.

- Как вам нравится платье госпожи Леокадии Неконь? - спросил Бородач официантку.

- Неконь?! Еще какой конь! - возразила официантка. - Уж коня-то я всегда узнаю.

- А вы сами, случайно, не воробушек будете? - спросила Леокадия официантку.

- Что написано пером, не вырубишь топором! - сказал Бородач. - А тут на животе у нее написано - "Леокадия Неконь"!

- Какой еще топор? И причем тут мой живот? - разволновалась Леокадия. - Вот это Алоиз Подтяжка, хоть на нем ничего не написано, господин Фантастика.

- Я - художник Вольдемар Ленский, - представился Бородач, - а ФАНТАСТИКОЙ я назвал все это.

- Что, это?

- Ну все. Крылья, хвост, голову и вообще все ваше современное оформление, ваш костюм.

- Обыкновенный ПТАШИЗМ, - скромно улыбнулась Леокадия.

- Это великое ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА! - вскричал Вольдемар Ленский. - И наверное создали его вы? - обратился он к Алоизу. - Вот ведь и борода у вас совсем как у меня, то есть как у свободного художника.

- Как у свободного извозчика, - поправил его Алоиз.

- Значит, я произведение искусства! - воскликнула Леокадия. - Вот отчего у меня выросли крылья! А когда я ем, мне в голову лезут такие удивительные мысли о полете, и еще мне снятся странные сны...

- Так вы еще и летаете? - спросил Вольдемар Ленский.

- А вы как думали? Имея крылья, не летать? Ну нет, такого я себе позволить не могу.

- Хотите у меня поработать? - предложил Бородач.

- Вы будете ее рисовать? - поинтересовался Алоиз.

- Ну нет, я и так уже достаточно разрисована, - возразила Леокадия.

- Я предлагаю вам работу в моей стекляшке, - объяснил Вольдемар Ленский.

- В какой стекляшке? На витрине? - спросила Леокадия. - Ну уж нет. А что там еще будет стоять? Я могу нечаянно задеть какие-нибудь банки с помидорами или бутылки с вином, порезаться... Нет, нет! Я и подумать о таком не могу. Это было бы так неэстетично...

Но речь шла не о витрине, а о стеклянном павильоне, где висели картины Вольдемара Ленского и стояли его всевозможные скульптуры. Теперь здесь ежедневно, с одиннадцати до двух, под стеклянным потолком летала Леокадия.

- Вообще-то я не произведение Вольдемара Ленского, - рассуждала Леокадия, беседуя с Алоизом. - Но на Шестиконном сквере нету выставок, а у него есть. Ну что ж, каждый летает где может!

Вольдемар Ленский был очень благодарен Леокадии за то, что она летает в павильоне и потому часто приглашал Леокадию и Алоиза в золотисто-коричневое кафе. А пока они дожидались мороженого, читал Леокадии нотации.

- Знаешь, Леокадия, ты летаешь слишком низко.

Или же:

- Знаешь, Леокадия, крылья у тебя какие-то бесцветные.

А то еще:

- Знаешь, Леокадия, у тебя слишком лошадиные движения.

Это была правда, ведь наступил май, в павильоне некуда было податься от мух, и Леокадии приходилось отгонять их хвостом. Но еще печальнее оказалась история с аспарагусами, которых сперва было очень много, а потом они стали вдруг редеть. И наконец смотрительница, спрятавшись в уголке, увидела как Леокадия щиплет аспарагусы. Она тут же помчалась к Вольдемару Ленскому.

- Господин Вольдемар! - кричала она на бегу. - Эта Неконь на самом-то деле - настоящий конь! Пасется в аспарагусах!

Тогда Вольдемар Ленский пригласил Алоиза с Леокадией в золотисто-коричневое кафе и, пока они поедали шоколадное мороженое со взбитыми сливками заявил:

- Знаешь, Леокадия, говорят, что ты конь. Ну просто самая натуральная лошадь. Смотри, чтобы об этом никто не узнал. Подлинное ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА не может быть лошадью!

А потом накричал на Алоиза.

- Не желаю, чтоб моя Леокадия водила знакомство с извозчиком.

На другой день Алоиз не купил себе билет на выставку, а Леокадия, пытаясь хоть чем-то утешиться, подолгу порхала между колоннами и даже, тихонько напевая, пролетала сквозь скульптуры, пока какие-то две Высокие Гостьи, любовавшиеся картинами и дырявыми скульптурами, словом, подлинными ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ ИСКУССТВА, не стали внимательно прислушиваться.

- Там кто-то ржет, - удивилась первая Высокая Гостья.

- О, Боже мой! - застонала вторая Высокая Гостья. - Как это неэстетично! Я просто в шоке!

- Ну и запах же здесь, как будто в конюшне! - поморщилась первая Высокая Гостья.

А потом замахала перчатками вместо веера и даже достала из сумочки букетик фиалок и поднесла его к носу. Она не знала, бедняга, что Леокадия обожает запах фиалок, что именно сегодня ей хотелось найти в них утешение, и сейчас она снизит полет и потянется губами к фиалкам.

- Караул! - закричали обе Высокие Гостьи. - Какой кошмар! Здесь кобыла! Она летает!

И как только Высокие Гостьи подняли крик, тотчас же явился Вольдемар Ленский.

- Как ты смеешь, Леокадия! - возмутился он. - Ты что, обалдела?!

А Леокадия танцевала под потолком с букетиком фиалок в зубах. Живот у нее был до отказа набит весной, и она наконец-то снова была конем, настоящим, крылатым, и к тому же летающим конем.

- Это вовсе не лошадь, - объяснял Высоким Гостьям Вольдемар Ленский. - Это ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА.

Тогда Леокадия опустилась на землю, повернулась к нему задом и слегка проехалась хвостом по его физиономии.

- Я тоже просто в шоке! - сказала она. - Но не бойтесь, брыкаться не стану! Это было бы слишком НЕЭСТЕТИЧНО!

ЛЕОКАДИЯ И ПРИМЕР

- Так, может, все-таки сбреем крылышки? - спросил Парикмахер.

Но все же ему было немного жаль чудесных крыльев Леокадии.

- А что, если мы их немного ЗАМАСКИРУЕМ? Ты будешь - эдакий нелетающий Неконь. С украшениями по бокам.