- Этого следовало ожидать, - нахмурился всадник. - Не могло такого быть, чтобы орда сдалась после первой же неудачной попытки. Но что теперь ты будешь делать?

- Полечу туда и постараюсь обрушить гору им на головы.

- Но ведь ты там уже был, - вдруг задумался Заххан. - Ты же следил за ними с помощью этого вашего чудовища. Почему ты сразу не напал на них?

- Через посланца? - Крайт даже рассмеялся от такого предложения. - Это невозможно! Через посланца невозможно производить воздействие, я не знаю никого, кто оказался бы способен провернуть такой фокус.

- А почему так? Насколько я понимаю, вам достаточно видеть то место, над которым вы колдуете...

Ответа на этот вопрос Крайт не знал, и сейчас явно было не время размышлять над ним и пытаться удовлетворить некстати проснувшееся любопытство всадника. Поэтому он просто отмахнулся:

- Потому что они так сделаны. Все, я полетел. Прикажи приготовить к вечеру кучу еды. Я вернусь голодным, как дикий зверь.

И Крайт выскочил за дверь. Его летун хранился на самой макушке сторожевой башни, в неуютном, продуваемом всеми ветрами помещении, рядом с сигнальным колоколом. Там он никому не мешал, а главное, оттуда было удобно стартовать. Со стражниками Крайт объясняться не стал, не было времени. Так что два юных всадника только испуганно захлопали глазами, когда в караульное помещение влетел маг, схватил дремлющую в углу птицу, усадил себе на загривок и выпрыгнул в окно.

Летун не может замерзнуть, а вот человек - запросто. Ледяной ветер немедленно забрался Крайту за ворот. В тех местах, где летун врос в тело, было немного полегче, но вот все остальное застыло практически сразу. Крайт решил терпеть, сколько будет возможно. Главное, что от холода не онемеют крылья, а значит, он вряд ли сверзится вниз, на скалы.

Крайт промчался над макушкой замка, стоящего напротив Гаэна, поднялся еще выше, вдоль склона горы, и вскоре оказался над ее вершиной. Вот тут ветер ударил, будто кувалдой, так что летун едва не запутался в собственных крыльях. Встречно-боковой поток холодного воздуха, приправленного снегом, сбивал с курса, застревал в горле, не давая дышать. «Никогда в жизни больше не буду говорить, что мне жарко», - подумал Крайт. Оставалось только утешаться мыслью, что после такого испытания ему все будет нипочем.

Примерно в третьей четверти солнца Крайт достиг, наконец, побережья. Когда он смотрел с перевала, ему казалось, что море много ближе. Впрочем, могло статься, что в ту сторону до него действительно ближе, чем здесь, через гору. Или сыграл свою роль этот ужасающий ветер, против которого пришлось рубиться всю дорогу. Как бы там ни было, он добрался, и теперь, не теряя времени, следовало обнаружить орду. Поднявшись как можно выше, Крайт осторожно высунулся за край обрыва, надеясь, что никто в этот момент не посмотрит вверх. Лохматые тамелги терпеливо брели по колено в воде примерно в том месте, где он и рассчитывал их обнаружить. Очень неплохо, учитывая, что карту побережья он изучал довольно небрежно.

Приземлившись на краю скалы, Крайт снял с себя летуна и усадил его на камень, а сам принялся спускаться вниз, в удобную трещину, которую присмотрел с воздуха. Дело было не столько в том, чтобы спрятаться от орды, сколько в том, чтобы укрыться от ветра. Крайт совершенно закоченел, а ведь ему предстояло провести здесь еще какое-то время. Устроившись как можно удобнее, он немного поразмыслил и решил начать с того, что в здешних условиях проще всего. Он развел в стороны руки, соединяя большие пальцы с мизинцами. Мгновенно отозвалась связанная с этим жестом фантазия: порывы ветра, ударяющие в грудь, сдирающие с плеч одежду, сбивающие с ног. Легко удалось почувствовать уже имеющийся ветер и немного добавить к нему своего желания. С ревом запрыгали по камням волны. Крайт направлял воздушные потоки так, чтобы они выбрасывали вверх воду, заставляли море с яростью биться о высокий берег. Ему показалось, что даже в своем надежном укрытии он порой ощущал на лице брызги.

Утомившись и окончательно замерзнув, Крайт перестал устраивать бурю и полез наверх. Из укрытия он не мог видеть врага, а ему ужасно хотелось посмотреть, удалось ли напугать противника. Больше всего он жаждал, чтобы орда уже повернула назад, а он смог бы вернуться в замок, к теплому очагу. Так что, когда он улегся на край скалы и заглянул вниз, разочарованию его не было предела. Дикари даже не думали поворачивать. Надо полагать, буря их совершенно не впечатлила.

Крайт разозлился. Ладно, думал он, не хотите по-хорошему, так я вам устрою. Оглядевшись, он увидел чуть дальше выпирающий в море горный отрог. Оттуда ему наверняка будет хорошо видно всю колонну варваров. Маг припустил бегом вдоль кромки скалы, не забыв прихватить по пути и летуна. Существо, уцепившееся за плечо, время от времени взмахивало крыльями, и Крайта едва не валило с ног, когда в кожистые перепонки ударяли порывы ветра.

Новая наблюдательная точка оказалась очень удачной. Далеко было видно побережье, а также растянувшуюся вдоль него орду. В то же время дикари вряд ли сумели бы разглядеть среди камней мага в одежде столь же серой, как и эти скалы.

С передвижением предметов у Крайта никогда не было проблем. Он прищурился, выцелил двумя пальцами торчащий над обрывом камень, а потом сделал короткое движение рукой, будто что-то толкнул перед собой. Намеченный камень шевельнулся, чуть поворочался, освобождаясь от хватки своих сотоварищей, и с грохотом полетел вниз, цепляя по пути склон и разваливаясь на части. Снизу донесся гневный вой. Не давая врагу времени опомниться, Крайт спихнул следующий валун.

Издалека нельзя было различить подробности, но Крайта это только радовало. Хватало и того, как быстро приобрела красноватый оттенок вода у берега. Орда утратила спокойствие. Передние попытались поскорее проскочить под обвалом, но Крайт не оставил им такого шанса. Скалы осыпались огромными кусками. Отступить в море дикари не могли: на расстоянии, где не доставали камни, уже оказывалось слишком глубоко, а плавать тамелги не умеют. И наездники, упакованные в тяжелые меховые одежды, барахтались бы недолго. Животные, перед носом которых валились булыжники, пятились назад, отказываясь подчиняться седокам. Варвары хватались за луки, но не могли найти цели. Удобно, когда враг тебя не видит, оценил Крайт.

Камни все катились вниз, и орда начала отступать. Передние истошными воплями вынудили задних разворачиваться. Крайт продолжал обваливать склоны, но теперь делал это так, чтобы камни сыпались точно за спинами отступающих, как бы подгоняя их. Убивать этих людей без необходимости ему не хотелось. Зато хотелось, чтобы они поняли, что это не обычный обвал, а магическое вмешательство. Чтобы больше не пытались пробраться этим путем.

В замок Крайт вернулся уже после заката, промерзший до костей, но ужасно довольный собой.

***

Крайт продолжал наблюдать за ордой, но теперь больше из чистого любопытства. Потерпев поражение на морском побережье, варвары повернули восвояси и ехали теперь по горным долинам в сторону своих степей. Мгновенный посланец всякий раз по возвращении так ужасно дрожал, что становилось ясно, что он доживает последние дни. Крайт решил добить несчастное существо. Все равно заниматься здесь, кроме наблюдения за ордой, было решительно нечем.

Пару дней варвары неторопливо спускались с гор, следуя изгибу просторной долины. А потом внезапно свернули совсем не в ту сторону, куда ожидал маг. Им следовало отправиться к северу, меж двух высоких пиков, за которыми практически и начинались их родные равнины. А орда повернула на юг и, обогнув неприступный горный массив, принялась забираться на перевал.

Крайт даже воздухом поперхнулся, когда понял, что происходит. Они не сдались! Они решили штурмовать другой замок, стоящий на перевале очень неудобном, но все же проходимом. Но тут что-то тоненько тенькнуло в ушах, будто струна оборвалась, и Крайт обнаружил себя сидящим в собственном кресле. Мгновенный посланец, должно быть, не выдержав эмоционального напряжения, окончательно исчез.