Мы прервались только для того, чтобы снять и бросить его одежду и моё платье с украшением (хорошо, что Эдор вспомнил, где лежал баллончик со средством, отлепляющим ожерелье, но даже обрызгать меня мачо ухитрился, не прекращая поцелуев). А потом я и он надолго сосредоточились только друг на друге, и весь мир отошёл в сторону, ожидая, пока мы вынырнем из безумного океана эмоций и ласк.

Когда первый пыл чуть-чуть угас, красавчик, не выпуская меня из объятий, приказал флайеру поменять курс. Когда я спросила, куда мы отправляемся, он ответил, что хочет сделать мне сюрприз. И сделал: когда кибер-пилот сообщил, что мы прибыли на место, за бортом летательного аппарата расстилались только чёрные, поблёскивающие в свете фонарей машины, волны.

- О, Всевидящий, куда ты меня притащил?! – поразилась я, разглядывая безбрежную, куда хватало глаз, водную гладь.

- Это море, моё любимое место для купания, довольно далеко от берега. К сожалению, редко удаётся сюда выбраться, но сегодня мне захотелось показать тебе его. Кстати, нырять надо прямо с трапа флайера.

- Там же ничего не видно! Ночь… – я сопротивлялась, пытаясь затормозить наше продвижение к открытой прямо над водой бортовой панели машины.

- Глупенькая… – нежно усмехнулся мне в ухо стратег. – Это тебе ничего не видно. Я лично прекрасно всё вижу. Держись за меня крепче!

Тут этот коварный тип подхватил меня на руки, легко сбежал по трапу и обрушился прямо в бесконечную, влажно поблёскивающую черноту, не разжимая рук, под мой недолгий, но отчаянный визг.

Визжала я, как выяснилось, напрасно: море было тёплым, а звёзды, когда мы отплыли подальше от освещённого флайера, сияли словно бы и сверху, в небе, и снизу, в воде. В-общем, купание вышло совершенно волшебным. Наплававшись всласть, мы вернулись во флайер и, не утруждаясь одеванием, отпраздновали первую победу на пути к Мирассе тёплым золотисто-розовым вином, извлечённым стратегом из его «стратегических» же запасов.

После купания и почти голодного праздничного вечера я быстро опьянела и сидела, прижавшись к плечу красавчика, ни о чём не думая, ни о чём не вспоминая, желая просто остаться здесь и сейчас, в этом самом мгновенье, когда не нужно решать никаких проблем, и совесть молчит, пригревшись где-то в уголке души, и тёмные глаза красавца смотрят с такой нежностью и чуть-чуть с горечью, словно уже предчувствуя наступление утра… И хочется прогнать эту горечь поцелуем, сотней, тысячей поцелуев, пока его губы, со сладким послевкусием винной ягоды, не ответят мне, заставляя наши тела вновь начать извечный диалог мужчины и женщины. Диалог, который никогда не прекратится, пока существует человечество…

И, когда мы прилетели к домику и вошли в него, как были, нагие, Эдор не отпустил мою руку, а потянул за собой, в спальню. И я послушно пошла следом за ним, потому что, и в самом деле, осталось ещё что-то недосказанное между нами. Что-то, требующее продолжения, вдумчивого и неторопливого, заполненного больше паузами, чем действиями или словами. Что-то, должное завершить и очистить случившееся между нами.

И так оно и произошло, – засыпая на рассвете, я прижималась к плечу Эдора, переполненная не столько сожалениями о несбывшемся, сколько благодарностью за произошедшее. Этой ночью мы словно прожили целую жизнь, которой у нас не было, но которая всё же случилась. Мы пережили в этой жизни нежность, доверие, восторг, страсть, горечь, недопонимание, ревность, успокоение, даже неизбежное расставание… И эта ночь позволила нам потом, когда пришло время, спокойно отпустить друг друга.

Удивительно, но следующее утро, пришедшееся, вообще-то, на два часа дня, началось для меня не со звонка от настырного эскулапа, утомленного наличием на своей территории ещё одного подопечного, и не со звонка от подруги, надумавшей перед отъездом поплакаться мне на жизнь, а, может, и выторговать встречу с любимым Долло, как я опасалась в глубине души. Ничего подобного! Утро началось с запаха свежесваренного кофе, причём запах этот был настолько сильным, что источник его должен был явно располагаться где-то поблизости. Разлепив глаза, я этот источник и обнаружила, в виде сахарницы, сливочника с молоком, двух чашек чёрного кофе и прилагающейся записки: «Обе – тебе!».

Возблагодарив щедрость и догадливость стратега, я налилась своим любимым напитком, чуть не по самую маковку, и осознала, что жизнь, в общем-то, неплохая штука! Подкрепив это осознание горячим душем, вспомнила, что вчера мы пережили, наконец, висевший над нами дамоклов меч – корпоратив у господина Скросса. И тут же возжаждала подробностей разговора между папашкой Линны и Эдором. Конечно, самое главное я знала, но всякие детали его предложения мне никто до сих пор не удосужился расписать. Так что, одевшись и прихватив поднос с посудой, я отправилась на поиски стратега, которого и нашла, вполне ожидаемо, на кухне, тоже с двумя чашками кофе, и тоже вполне довольного жизнью.

Судя по всему, пока я спала, контрабандист успел и поплавать, и позавтракать.

- Доброе утро, – приветствовала я его, присаживаясь напротив.

Мачо отсалютовал мне чашкой:

- Как спалось?

- Нормально, – ответила я. – Вигор звонил?

- Нет ещё. Но это не страшно, я вчера предупреждал его, чтобы он дождался звонка от нас. На всякий случай.

Разумно, – встреча со Скроссом могла повернуться по-всякому. Случись с нами что-то, у лягушонка оставался хотя бы призрачный шанс на свободу…

- Ладно, попозже позвоню… – решила я и уставилась вопросительно на красавчика, озаботившегося моим завтраком. Он вытряхивал из кастрюльки в тарелку порцию своего очередного кулинарного шедевра, сервировал и ставил передо мной. Выглядело так себе, но запах был совершенно фантастическим!

- Ну, и чего молчишь? – Очевидно, даже нереальная, волшебная ночь не способна была изменить несносный характер ГИО-ехидины, и он намеревался и дальше испытывать моё терпение, ухмыляясь, как сытый чеширский кот. – Рассказывай уже!

- Что рассказывать?

Я зарычала.

- Ладно-ладно, уговорила, – красавчик расплылся в широчайшей улыбке, отставил кофе и принялся с удовольствием вспоминать события прошедшего вечера. – Значит, дело было так… Не успел я сесть за столик, как господин Скросс сообщил, что у него имеется ко мне вполне деловое предложение. И он надеется на понимание и согласие с моей стороны. Я, естественно, поинтересовался, что же он хочет мне предложить. Оказалось, долю в туристическом бизнесе, который он собирается развернуть на Мирассе! Ну, до прямого обсуждения процентов мы таки не дошли, но назначили встречу для дальнейших переговоров.

- Ох… Хорошо бы всё выгорело! – проговорила я. – А то звучит слишком уж неправдоподобно. А что за это ты будешь должен мегалозавру?

- Кому? – удивился стратег.

- Мегалозавру. Ну, это я его так иногда про себя называю. Привычка уже… Он мне очень напоминает эдакое доисторически-современное чудовище. Вот, например, мегалозавра, методично пожирающего конкурентов… Ты не отвлекайся! Так чего он хочет взамен?

- Пока ничего не сказал.

- Вообще ничего?

- Вообще.

- А… как же он тебе объяснил, с чего вдруг такая щедрость?

- Сообщил, что привык за эти годы заботиться о тебе, как о второй дочери, и теперь не может внезапно перестать это делать. Дескать, от прямой помощи ты отказываешься, так что… он готов действовать вот так. Через меня.

Я задумалась. Значит, пока папочка Линн решил прикрыться заботой обо мне. Ну-ну, тронута до слёз. Сейчас, только упаковку платочков найду и порыдаю… Наверное, Эдор вчера тоже немало повеселился.

- А у тебя есть опыт в туристическом бизнесе? – спросила я ГИО-красавчика.

- Не то, чтобы прямо опыт, но пара гостиниц имеется. Где гостиница, там и туристы, думаю, что, если каких-то глобальных проблем не будет, справлюсь.

- А ты не боишься, что это окажется просто ловушкой? – поинтересовалась я. Радужные перспективы как-то настораживали. Всё складывалось, как по мановению волшебной палочки, нам и делать-то ещё ничего не пришлось… Как бы это везение не вылезло потом боком! – Например, что папашка Линн будет тебя водить за нос, как Альдора. Вроде бы, до сих пор должность он ему только обещал, но не давал.