Я покачала головой.

- Вот тебе и герой…

- Ну, этого у него никто не отнимет. Он был героем. Но, когда надобность в героях отпала, и он понял, что его вскоре забудут, как прошедший день, он придумал, как продлить своё величие. Потребовал себе личную планету и стал обустраиваться там так, как ему хотелось. А хотелось ему поклонения и власти, к которым он привык. Поэтому и возникла такая вот Мирасса, – с нетипичным государственным строем, со странными и дикими для нас обычаями, закрытая для всех, обособленная и никого не интересующая. Настоящая terra incognita.

Я опять покачала головой. Почему всегда так мерзко на душе, когда узнаёшь о чьей-то подлости? Вроде, ты и не виновата в том, что кто-то оказался на поверку подлецом, и ответственности за того, кто жил несколько столетий назад, не можешь нести, а всё равно… Мерзко и больно. Как будто тебя предали. А в данном случае, не только меня, – все миры, почитающие Грасса-защитника! Вот тебе и защитник…

Я снова повернулась к Вигору, присевшему рядом.

- Значит, ты думаешь, что Маугли – это один из вымерших туземных видов Мирассы?

- Да, точнее, уничтоженных. Видимо, те гуманоиды, что жили в горах, чем-то ему не понравились. А, может, просто не удовлетворяли его требованиям. И он выбрал других, может, послабее, а, может, покрасивее…

Мы, не сговариваясь, одновременно посмотрели на лягушонка, который, улёгшись животом на край бассейна, подгребал к себе игрушку, качающуюся на воде. Моё сердце как будто запнулось, когда я вдруг, со всей непреложностью, поняла: чтобы сделать кикиморыша по-настоящему счастливым, мне будет мало вернуть ему запрограммированный природой облик, мало обучить всему, что он должен был бы знать, мало построить дом и наполнить его приятными и занимательными для него вещами. Даже найти для него подругу, которая захотела бы разделить с ним оставшуюся жизнь, будет мало.

Чтобы вернуть всё, что отняли у заморыша, я должна буду завоевать для него целую планету, ту на которой он родился, и на которой должен был жить… Просто аут.

Ступор от пришедшего, наконец, понимания во что же именно я ввязалась, закончился быстрее, чем я думала. Похоже, моё подсознание всё это время догадывалось, что сюрпризы ещё будут, вот они и продолжились. Только радости от того, что я, наконец-то, узнала всю подоплёку происхождения Маугли (ха, ещё вопрос – всю ли!), не было никакой. Вот ни на йоту.

Насколько простым, хоть и досадным, казалось мне начало этой истории, настолько сложным, даже грандиозным, грозил стать её конец. Один маленький Вайятху, глупостью своей хозяйки обречённый на бегство, вполне мог стать причиной падения общественного строя целой планеты! Хотя, лавины в горах, говорят, тоже иногда начинаются с одного-единственного камушка.

Вот только почему я? Почему именно мне «посчастливилось» оказаться втянутой в самый центр этих планетарных изменений?! И это я ещё собиралась предупредить папашку Линн о том, что его дочь вот-вот может заиграться и снова влезть в неприятности, из которых я больше её вытаскивать не буду. И тут же вляпалась сама, да так, что Линн и не снилось!..

Я тихо застонала, представив себе лицо господина Скросса, когда поймёт, что сидеть тихо мы с Вайятху не будем, не смотря на обещания. Ой-ёй-ёй… Нет, видимо, слабоумие – это заразно. А ведь раньше, до знакомства с Маугли, я ничем таким не страдала! Дурочка… Надо было сразу посмотреть на Линн, – что с ней делалось при одном только взгляде на заморыша. Это с Линн-то, которая славилась эгоизмом на всех Трёх планетах! Увы, я очень поздно поняла, что бацилла, под названием «Вайятху», косит всех подряд, кто с ней соприкоснётся…

Ещё вопрос, куда более актуальный: кто реально может нам помочь?

Вигор? Да, конечно, он выглядит заинтересованным в благополучии лягушонка. Почему-то. Но нельзя забывать, что он – человек Эдора, а Эдор и пальцем об палец не ударит, если это не сулит ему выгоду. А какая выгода может быть от нас с заморышем? Только необычные способности кикиморыша… Но вот торговать ими я не собиралась. Ни в коем случае.

В свете моих новых, почти полностью сформировавшихся намерений, папаша Линн автоматом перекочёвывал в разряд врагов, пополняя и так неслабенький список: Управление силами безопасности Мирассы, их же Служба охраны порядка, наверняка Планетарные силы по поддержанию мира, Комиссия по охране прав гуманоидов (почему бы и нет? Я всё-таки нелегально вывезла Маугли с планеты, где он проживал), да мало ли, кто ещё… И все они возьмутся за нас. Нет, нереально. У нас просто нет шансов, ни одного. Не говоря уже о таких пустяках, как то, что на Мирассу нам вообще не попасть: она же закрыта для всех, кроме тех, кто имеет специальные пропуска… Нет-нет, безнадёжно.

Есть только одна, очень слабенькая надежда… Буквально, ниточка.

Повернув голову, я посмотрела в очень спокойные, внимательные льдисто-синие глаза и спросила:

- Вигор, ты можешь помочь мне вернуть Маугли его дом?

Он ответил не сразу, а когда заговорил, то ухитрился опять удивить:

- А ты согласна?

- С чем?

- Не с чем, а на что. Ты согласна принять мою… и не только мою, помощь?

Я открыла рот.

- А что… ты на самом деле можешь это сделать? Возвратить Маугли на его планету?

- Скорее всего – да, – спокойно ответил эскулап и перевёл взгляд вниз, на бассейн. Глаза у него сразу сделались такими же прозрачно-отстранёнными, как водная гладь. Мне даже померещились искорки, заплясавшие в их голубизне, наподобие солнечных зайчиков, скачущих по лёгкой бирюзовой ряби.

Так и тянуло задать какой-нибудь глупый вопрос, например: «А ты кто – волшебник?» или ещё: «И много вас, помощников?», но я мужественно удержалась. Пожалуй, следовало всё-таки поинтересоваться другим. Например, почему он сомневался в том, что я приму его помощь. Это в моём-то положении…

Но спросить ничего не успела, потому что Вигор пояснил сам:

- То, что я могу предложить тебе, далеко выходит за рамки законов. И планетарных, и Межпланетных. Но, думаю, ты и сама понимаешь, что обычными методами помочь твоему… найдёнышу невозможно. Любое обращение к официальным лицам приведёт только к тому, что гуманоид исчезнет где-нибудь в недрах государственной или частной лаборатории. Это если ему повезёт меньше. Или в Приюте для скорбных духом, – это если повезёт больше. Ну, а тебе – прямой путь в поселенцы где-нибудь на планетах Внешнего Кольца, или на космических базах. Согласна?

Я молча кивнула. Если не брать в расчёт возможности Маугли, о которых Вигор не знал, наше будущее, описанное им, выглядело вполне правдоподобным. Впрочем, если бы о лягушонке знали больше, нам пришлось бы ещё тяжелее…

- Я хочу, чтобы ты поняла: соглашаясь на мою помощь, ты становишься преступницей в глазах закона, – продолжил предводитель варваров. – И это не шутка. Тебе нужно очень серьёзно подумать, прежде чем ответить.

Хм, как будто до этого я не нарушила уже пары законов, как минимум.

Ну, я всё равно подумала. Достаточно серьёзно, чтобы понять, что вообще-то, выбора у меня нет. Даже если я сейчас откажу Вигору и пошлю его нафиг, следом появится Эдор со своими планами, неизвестными мне. А на горизонте вечно будет маячить Скросс, со своими планами, о которых, кстати, я тоже ничего не знаю… И никаких гарантий, что в ближайшем будущем не возникнет кто-то ещё, узнавший о нашей тайне, и составивший свои планы на нас…

- Скажи, пожалуйста, ты предлагаешь помощь лично от себя, или от какой-то организации? – уточнила я, наконец.

- Организации, – спокойно ответил эскулап.

М-да, даже не удивлена…

- А в этой организации много народу?

- Много, – чуть улыбнувшись, ответил Вигор.

- Сколько?

- Я же сказал, – много. – И взгляд стал непреклонно-каменным. Прямо как ледяная стена выросла…

Ладно, не хочет говорить – не надо. Но то, что их не двое и не трое, – уже радовало. Вообще, я бы предпочла несколько тысяч, как минимум. Как-то спокойнее было бы.