— Не будь со мной милой. Я не могу… справиться с этим, — она выпила больше Бабл-блада.

Мэгги печально посмотрела на нее.

— Дорогая, ты не можешь страдать вечно. Тебе нужна помощь.

Ванда сделала глубокий вдох и сморгнула слезы.

— Я в порядке, — она была жесткой, черт побери. Она начала было затягивать кнут вокруг своей талии, но потом понял, что его нет. — Черт, я чувствую себя так, словно на мне сорочка.

— Ты выглядишь прекрасно. Благодаря этому серебристому атласу твоя кожа будто сияет, а твои глаза кажутся ослепительными. Фил выглядит совершенно сбитым с толку.

— Что? — Ванда быстро огляделась. — Где он?

— Он только что пришел из внутреннего дворика, — Мэгги указала на стеклянную стену в задней части банкетного зала, за которой виднелся парк. — О, теперь он идет к нам.

Ванда судорожно сглотнула. Он выглядел невероятно красивым в черном смокинге, обтягивавшим его широкие плечи и узкие бедра. Светлые и рыжеватые пряди его волос блестели, а прекрасные голубые глаза были сосредоточены на ней.

— О мой Бог.

Мэгги ухмыльнулась.

— Прилетела стрела Купидона. В яблочко.

Ванда схватила Мэгги за руку.

— Займи его. Мне нужно идти.

— Курица, — прошипела Мэгги, когда Ванда поспешила прочь.

Она обошла комнату, прячась за группами вампиров, чтобы ее не было видно. Это был не страх. Это была паника. С тех пор как Фил вернулся в ее жизнь, нервы у нее были на пределе.

В дальнем темном углу она обнаружила ряд стульев, которые были частично скрыты парой больших растений в горшках и гигантской ледяной скульптурой на соседнем столе. Она закатила глаза. Это был гигантский Купидон, вырезанный изо льда. Потом она заметила, что стол был уставлен едой для смертных. Неудивительно, что в этом уголке никого нет. Большинство гостей были вампирами, поэтому их не интересовала еда смертных, если только она не ходила на двух ногах.

Она допила свой Бабл-блад и поставила бокал рядом с подносом вареных креветок. Ее внимание привлекла бутылка с красной жидкостью. Сначала она подумала, что это одно из изобретений кухни Фьюжн, так как оно было красным, как кровь. Она прочитала этикетку: ЛУИЗИАНСКИЙ ОСТРЫЙ СОУС. Может быть, это для невесты Джека.

Она подошла к ряду стульев, повесила свою сумку на спинку одного и села. Никаких признаков Фила. Никаких признаков вообще кого-либо. Она глубоко вздохнула. Она постарается сохранить спокойствие, даже несмотря на то, что она полна противоречий. Она страдала от одиночества, но сейчас она была посреди вечеринке, пытаясь скрыться ото всех. Ей хотелось ощутить объятия Фила, но вот она здесь, прячется от него.

Он просто был слишком заманчивым. Ей нравилось то, что она чувствовала в его объятиях. Она чувствовала себя красивой, желанной, заветной. Прошло так много времени с тех пор, как она чувствовала себя нужной кому-то.

Доверься мне, он сказал. Она хотела довериться ему, но как она могла доверять любви? Она всегда говорила другим, что нет ничего более святого, чем любовь. Она верила в это всем сердцем, но в глубине души знала, что любовь нужна другим, а не ей. Любовь всегда подводила ее, всегда приносила боль и страдания. Неужели ты хочешь веками так жить, боясь полюбить другого человека? Слова Фила все еще волновали на нее.

— Привет, Ванда. Как дела?

Она вырвалась из своих мрачных мыслей и увидела приближающуюся Шанну.

— Привет.

Красавица-жена Романа Драганешти несла их новорожденного ребенка, завернутого в розовое одеяло. Она сняла с плеча сумку с подгузниками, положила ее на стул и вернулась к столу с закусками. Держа ребенка на одной руке, Шанна свободной рукой накладывала еду на тарелку.

— Клянусь, я должна кормить грудью каждый час. От этого мне так хочется есть.

— Да.

Укол сожаления больно ударил Ванду. После смерти матери она любила ухаживать за младшими братьями и сестрами. Но она никогда не сможет иметь собственных детей, потому что она вампир, и ее яйцеклетки мертвы.

— С тобой все впорядке? — Шанна бросила на нее встревоженный взгляд и добавила немного винограда в тарелку.

Ванда стиснула зубы.

— У меня все отлично.

— Хорошо. Тогда, если ты не возражаешь… — Шанна попешила к Ванде и уложила младенца ей на руки. — Огромное спасибо.

Ванда напряглась.

— Но…

— Так тяжело с двумя малышами, — Шанна бросилась обратно к столу и налила себе пунша. — Я дала Радинке выходной, потому что она так измоталась. А Роман занят какими-то официальными делами Ковена, — она показала на танцпол. — Я оставила Тино прыгать под музыку. Надеюсь, это утомит его.

Она выпила чашку пунша и налила еще одну.

— Мне нужно много жидкости. Итак, тебе нравится вечеринка?

— Конечно, — пробормотала Ванда. Она прикрыла глаза, не желая даже смотреть на ребенка. Ребенок обладал удивительно крепким тельцем в розовом платье с розовыми бутонами роз, вышитыми на воротнике. Пухлые розовые щеки. Розовый ротик, который открывается и закрывается как у маленькой рыбки. Большие голубые глаза.

Ванда с трудом сглотнул. Глаза Фриды был точно такого же голубого оттенка. С оттенком зеленого, поэтому они были почти бирюзового цвета.

— Как ее… — голос сорвался, и она откашлялась. — Как ее зовут?

— София, — Шанна сунула в рот виноградинку. — В честь матери Романа, которая умерла, когда он был совсем маленьким.

Глаза Ванды горели. Она никогда не сможет почтить память матери, назвав ребенка в ее честь. Дрожащими пальцами она откинула одеялко с головы Софии. Черные волосы. Такие же, как у Йозефа. Старая рана в ее сердце открылась, и она сморгнула слезы. Она не может это вынести. Она должна отдать ребенка.

Она посмотрела на Шанну.

— Я…

— Ты ей нравишься, — улыбнулась Шанна. — Она, как правило, начинает кричать, если не узнает, кто ее держит.

— Но… — Ванда посмотрела на ребенка. Как я могу тебе нравиться? Я мертва внутри.

София помахала в воздухе крошечным кулачком и пошевелила губами, как будто хотела что-то сказать.

— Вот ты где, Ванда, — Мэгги выглянула из-за гигантской ледяной скульптуры. — Я везде искала тебя.

Сердце Ванда подпрыгнуло, но тут же успокоилось, когда она увидела, что Мэгги одна. Она не привела с собой Фила.

— Где он?

— Интересно, кого ты имеешь в виду, — Мэгги обошла вокруг стола. — Привет, Шанна.

— Мэгги, как поживаешь? — Шанна обняла ее.

— У меня все отлично. А это, должно быть, ваш новый ребенок, — Мэгги бросилась к Ванде, чтобы посмотреть на ребенка. — Святые Мария и Иосиф, какая прелестная девочка!

— Спасибо, — Шанна подошла с тарелкой еды в руках.

— Где Фил? — прошептала Ванда Мэгги.

— Он сейчас на дежурстве. Он сказал, что встретится с тобой позже, — губы Мэгги дрогнули. — Я и не знала, что ты так хорошо ладишь с детьми.

Ванда стиснула зубы.

— Потому что это не так.

Шанна жевала крекер.

— Софии очень привязалась к Ванде.

— Она слишком маленькая, чтобы что-то понимать, — пробормотала Ванда.

Шанна усмехнулась.

— Вообще-то у нее очень хорошая интуиция, когда дело касается людей. Она всегда плюет на Грегори, и Радинка утверждает, что это потому, что она знает, что он бабник.

— Я так рада, что встретилась с тобой, Шанна, — Мэгги достала фотографии из сумочки. — Я хотела поговорить с тобой о моей дочери Люси. Ей уже семь лет. И она смертная, так как Пирс стал ее отцом прежде, чем был обращен.

— Понятно, — Шанна посмотрела фотографии. — Она восхитительна.

— Проблема заключается в том, что Люси сейчас в школе, — продолжала Мэгги. — И трудно объяснить, почему ее родителей никогда не бывают дома днем. И мы обеспокоены тем, что она может проболтаться и упомянуть, что ее родители — вампиры, а ее двоюродный дядя и тетя — оборотни.

Ванда вздрогнула, и ребенок захныкал.

Шанна наклонилась, утешая дочь.

— О, мне очень жаль, Ванда, — сказала Мэгги. — Я, наврное, шокировала тебя. Многие вампиры не знают об оборотнях.

Ванда содрогнулся.

— Я знаю о них, — ее мышцы напряглись, а черная дыра паники грозила захлестнуть ее. Она начала задыхаться.

— Вы все в порядке? — Шанна поставила свою тарелку на соседний стул. — Мне забрать ребенка?

— Я…

Взгляд Ванды встретился с голубыми глазами ребенка, и она замерла. Время замедлилось, и мягкое чувство покояразлилось по ее телу, струясь вниз словно сладкий золотистый мед. Приступ паники прошел.

— Я в порядке.

— Хорошо, — с улыбкой Шанна вернула фотографии Люси Мэгги. — Ваша дочь — идеальный кандидат для школы, которую мы открываем осенью. У нас будут учиться несколько смертных детей, дети, которые знают слишком много, как Бетани, дочь Жан-Люка и Хизер.

— Замечательно, — Мэгги положила фотографии обратно в сумку.

— Занятия будут проходить вечером, чтобы вампиры-родители могли телепортировать своих детей в школу, — Шанна взяла свою тарелку с едой, а затем замерла с куском сыра на полпути ко рту. — О Боже, мне только что пришла в голову потрясающая идея. Ты была актрисой на ВТЦ. Ты могла бы преподавать в кружке драмы нашим старшим ученикам!

У Мэгги отвисла челюсть.

— Я? Учить?

— Да! — усмехнулась Шанна. — Ты могла бы телепортировать Люси в школу, а потом оставаться и вести занятия. Что ты думаешь?

— Ну, это звучит веселее, чем разгребать гуано летучих мышей каждую ночь, — пробормотала Мэгги.

— Ну вот и все, — Шанна ободряюще посмотрела на нее. — И твой муж также может преподавать.

Мэгги медленно кивнула.

— Нам бы не помешали лишние деньги.

— Отлично! Я дам тебе пару заявлений на работу и регистрационную форму для Люси. Они в моем кабинете, — Шанна поставила свою тарелку с едой на стол и посмотрела на Ванду. — Можешь посмотреть за Софией несколько минут? Спасибо!

— Но…

Ванда с ужасом смотрела, как Шанна и Мэгги умчались прочь.

— Черт возьми! — она посмотрела на ребенка. — Притворись, что ты этого не слышала.

Малышка смотрела на нее широко раскрытыми от любопытства глазами.

Ванда вздохнула.

— Предполагаю, ты застряла со мной.

София издала чмокающий звук.