— Отлично. Идем, — только и сказал Сикора, следуя за Пешкой. Поляк глянул на часы и засек время, чтобы знать, когда его напарница 'выдохнется', - Побочные эффекты у такого допинга есть?

— Выпив кровь кошки, я начинаю вести себя, как героиня Бэтмена, — пояснила Бальза. Зайдя в лабораторию, она указала пальцем на небольшой огнетушитель, а затем взяла со стола скальпели.

— Как ты думаешь, шприц с растворителем понадобится? — спросила она.

— Лишним не будет, — пожал плечами Сикора, — Этот Гуро чего-нибудь боится? Может, какую мелочь типа стирального порошка или воды?

— Знаешь, если бы наши узнали, чего боится Гуро, он тотчас бы стал чьим-нибудь личным проектом, — фыркнула Пешка.

— Ага, — рассеянно кивнул Тадеуш, наполняя растворителем шприцы один за другим, — Но по идее он, как я понял, любит влагу, так что всякие 'сушилки' типа спирта должны его раздражать очень сильно.

— Он сам по себе очень склизкий и вонючий, — сообщила девушка, — Кстати, растворитель должен тоже, вроде как, сушить, если я не совсем профан в химии.

— Тем поганее ему будет, если его кожа начнет сохнуть. Кроме того, если он хладнокровный, холод должен замедлить все его процессы и реакцию, что увеличит наши шансы, — мозг Сикоры уже полностью переключился на анализ потенциального противника, будто пытаясь собрать головоломку, — Здесь есть жидкий азот или нечто похожее по действию?

— К сожалению, нет: мы полностью перешли на стазис. Только если из огнетушителя окатить.

— Можно попробовать. А кровь у него какого цвета? — уточнил Тадеуш, набрасывая план на листке бумаги.

— Красная. А еще он оставляет белесый след.

— Эритроциты, значит… Белесые, говоришь? — Сикору явно заинтересовал этот момент, — А соляной или азотистой кислоты тут нет?

— Посмотри в стазис-генераторе. Там, вроде как, должны находиться препараты, — несмотря на знакомство с местностью, в деталях его спутница явно путалась.

Новичок немедленно полез туда. Как ни странно, стоило ситуации перейти в стадию планирования, как страх попросту отключился. Мозг стал работать быстро и четко, как будто бы Тадеуш был не простым студентом-социологом, а матерым воякой. Объяснения этому он сам не видел. Как, увы, не видел и достаточного количества азотной кислоты. То, что есть, этому Гуро будет как слону дробина. Зато увидел много других интересных вещей…

— Ты знаешь, что это такое!? — ошарашенно спросил поляк, потрясая баночкой с надписью 'Тетрадотоксин'.

— Нейротропный яд, — безразлично ответила Бальза, — А что тебя удивляет? Я знаю лабораторию, в которой плазмаган собирают, что нам какой-то яд… Да и против Гуро он все равно не поможет…

Тадеуш поставил баночку на место. Один из сильнейших нервнопаралитических ядов, подумаешь… Тараканов травить, не более. Хотя кто знает, какие тут тараканы: пока он заметил только тех, что обитают в головах у местных…

— Ну что, пошли?

Пешка первой закончила экипироваться и отошла к двери.

— Ага. Наверное, еще стоит обвязаться веревкой, чтобы он не смог схватить нас по одному.

— Просто будем идти рядом. Если обвяжемся, это лишит нас мобильности.

Подойдя к двери, к которой ранее настоятельно советовала не подходить, Пешка одним коротким движением сорвала тяжелый амбарный замок. Едва она это сделала, как в нос им обоим ударил омерзительный запах, а на глаза попался слабо освещённый светом ламп из их коридора участок комнаты. Дальше была непроглядная тьма, но и этого было достаточно: небольшой прямоугольник света выхватывал склизкий слюнявый кокон, который… двигался.

— Это же… человеческий голос, — произнесла Пешка.

Тадеуш сразу же понял, о чём она. Кокон стонал. И, действительно, голос был человеческий. Более того: женский.

— Выродок… — процедил Сикора, поняв, на что они наткнулись, — Пешка, держи шприц наготове. Я попытаюсь ее вытащить, а ты следи, чтобы к нам никто не подлез со спины.

Очень к месту пришелся взятый из лаборатории скальпель. Аккуратно, чтобы не задеть пленницу, Тадеуш сделал разрез, и в воздух поднялось сероватое облачко. Наверное, оно страшно воняло, но обоняние поляка успело несколько притупиться. Когда облачко рассеялось, он увидел… щупальца. Тонкие и длинные. Ничего хорошего.

— Чего ты там возишься? — нетерпеливо спросила Пешка.

— Оно там. Держи его на прицеле.

С этими словами он продолжил разрезать кокон. Пара минут — и вот, можно вытаскивать пленницу. Глаза более-менее привыкли, однако руки ощущали большее. Небольшое возвышение в области живота под ладонью о многом говорило само по себе. Равно как и склизкое прикосновение тёплого щупальца.

Оказавшись вне кокона, существо немедленно угрожающе зашипело. Мимо Тадеуша пролетела Пешка, могучим футбольным ударом отбросив на удивление небольшое создание прочь, обратно в темноту. Вместе они всего за три секунды выволокли пленницу в освещённое место, а затем Пешка тут же захлопнула дверь и закрыла тяжёлый шпингалет.

Осмотрев спасенную, вампирша резко побледнела, почти сравнявшись в цвете кожи со своим мифологическим образом.

— Нужно… Подготовить стол и инструменты, — сказала, наконец, она.

— Нехорошие у меня предположения, пани Пешка, — сказал Тадеуш, поднимая девушку на руках и перенося в лабораторию, — Очень нехорошие.

— У меня тоже, — вздохнула она, — Ты что-нибудь в медицине понимаешь? За гранью оказания первой помощи?

— Изучал медицинскую литературу. Но сам не оперировал, — признался Сикора, надевая перчатки и обливая их спиртом.

— Думаешь, аборт сможешь сделать? — хмуро поинтересовалась вампирша, повторяя действия юноши, — Я только ассистировала. Никогда не вдавалась в подробности. Быть может, лучше запереться здесь и просто дождаться утра?

Тадеуш выдохнул и покачал головой:

— Нельзя, пани Пешка. Поверьте мне, нельзя.

Не желая уточнять причины, он приступил к осмотру.

— Надо сначала смыть с нее все это, чтобы понять, насколько все плохо, — Сикора нахмурился, — Судя по всему, этот Гуро имитирует процесс беременности в ускоренном режиме, либо для размножения ему достаточно, чтобы зародыш находился в теле жертвы. Предположу, что у нас есть в распоряжении несколько часов.

— Думаю, всё же побольше, — ответила Пешка, — Это Изабель. Она… нам сказали, что она уехала домой месяц назад.

Пешка покатила столик к раковине, на которой, ко всему прочему, помимо крана была установлена и лейка. И чем меньше слизи оставалось на коже, тем яснее Тадеуш понимал, что это не похоже на первый месяц. Скорее на четвертый или пятый.

— У меня есть регенерин, — осторожно добавила Пешка, — Думаю, с ним мы можем рискнуть разрезать живот…

Поляк несколько раз вдохнул и выдохнул.

— Начнем, — сказал он, взяв скальпель.

Пожалуй, Сикора был готов практически ко всему, в том числе и к уродливому плоду с зубами, который тут же попытается ему откусить половину лица… но не к тому, что он увидел.

— Это… икра? — глаза Пешки удивлённо расширились.

Действительно, в чреве пленницы Тадеуш обнаружил большой полупрозрачный пузырь с чем-то напоминающим крупные, размером с шарик от старой шариковой мышки, икринки внутри.

— Лоток, — как ни странно, чем дальше продвигалась операция, тем хладнокровнее становился Тадеуш, — Нужно извлечь пузырь, не разрывая. Иначе не соберем.

Операция, конечно, была далека от идеала, однако, где ошибались Пешка с Тадеушем, помогал загадочный регенерин. Красноватая жидкость буквально на глазах затягивала раны. Едва операция завершилась, девушка тяжело вздохнула. Неожиданно дверь открылась и на пороге оказалась…

— Доктор Штейн? — со смесью удивления и радости воскликнула Пешка.

Репутация у этой 'Менгеле в юбке' была более чем сомнительная, но Тадеуш все равно был рад кому-то с медицинским образованием. Даже несмотря на то, что выглядела она жутковато: многочисленные шрамы на лице делали ее похожей на кутисакэ-онна, злобного духа из японского фольклора.

— А ты ожидала увидеть Кенни? — поинтересовалась женщина, удивлённо оглядевшись, — Что там у вас произошло? Исследования проекта 'регенерин' на людях?