– Дзимму, та эмблема ниже герба Альянса – ты её знаешь?

Прошло несколько секунд, наполненных треском статики в шлемофоне, прежде чем он услышал ответ.

– Хрен его знает, тай-са. Никогда такого не видел.

– Тай-са, – вклинился другой голос. – Это Тэв Акура. Я видел такую хрень в лиранских новостях, несколько месяцев назад. Это – эмблема Первых Егерей Скаи (First Skye Jaegers).

– Что? Вы в этом уверены?

– Абсолютно, тай-са.

А вот Уорнеру верилось в такое с трудом. Он не ожидал встретить здесь это недавно сформированное подразделение. Когда мехи его батальона перешли в наступление и начал и теснить лиранцев назад, Уорнер позволил им пройти мимо себя. Ему требовалось некоторое время, чтобы всё обдумать, и тай-са сбавил шаг «эйвсома». Он слышал о Егерях Скаи, хотя и не признал их эмблему. Образованные три года назад, Егеря насчитывали пять полнокровных и фанатично преданных архонтессе полков. Каждый был основан на столичном мире одной из пяти областей Лирана, и каждый комплектовался исключительно выходцами из этой области пространства. Когда Уорнер впервые услышал об их формировании, он предположил, что цель его состояла в том, чтобы поднять боевой дух народа. Он также слышал, что Егеря были фанатично преданы Катрин Штайнер-Дэвион. То, что один из них нападал на миротворческое подразделение Синдиката на Koy, сбивало с толку. Это подразумевало, что лиранцы не просто прощупывали обороноспособность Синдиката, но начал полномасштабе наступление, возможно, напали и на другие миры Львиного Когтя в этот момент.

«Эйвсом» замедлил шаг почти до полной остановки. Уорнер знал, что необходимо срочно доложить вышестоящему командованию о лиранской агрессии. Он был уверен в исходе сражения, но было у него дурное предчувствие, что за всем этим скрывается что-то большее… Знать бы ещё – что?

база галактики Зета

Цирцея-Нова, Ямаровка,

префектура Ирис

Синдикат Дракона

1 августа 3062 года

Кулак обрушился на голову Зэйна, и у того искры брызнули из глаз. Новый удар обрушился на него, сбивая с ног. Несколько мгновений он валялся на земле, пытаясь прийти в себя, затем быстро перекатился на левый бок. Это было всё, что он успевал сделать, прежде чем его вышвырнули бы из Круга Равных. Несколько ударов по голове, последний из которых сбил его с ног, оставили Зэйна на минуту ослеплённым. Он поднялся на четвереньки, перенёс вес тела на ноги и раскинул руки, чтобы удержать равновесие. Поскольку глаза всё равно почти не хрена, кроме разноцветной мути, не видели, он закрыл их, сосредоточившись на том, что можно услышать.

Поначалу он не мог отличить один звук от другого, но затем начал различать далёкий шум космодрома, движущихся машин и мехов чуть ближе, и голоса своих товарищей по тринарию, собравшихся вокруг Круга Равных. Он выделил и отсёк каждый из этих шумов, сосредоточившись на звуках, производимых соперником. Некое шестое чувство предупредило его о готовящейся атаке. Нырнув влево, Зэйн скорее почувствовал, чем увидел несущуюся со страшной скоростью к его голове ногу. Достигни удар цели, он вырубил бы Зэйна надолго. Перед глазами всё ещё мелькали разноцветные мушки. В ушах шумело, и чувство было такое, словно в черепушку попал реактивный снаряд. Собрав остаток сил, как учили, рванулся вперёд, распрямляясь, подобно сжатой пружине, и бросился на врага, пытаясь повалить его на землю.

Вместо этого, он перелетел через границу Круга и рухнул на руки своих сослуживцев. Они оттолкнули его, поставили на ноги, но Зэйн, неспособный уже стоять без посторонней помощи, снова растянулся на земле. Несколько минут он лежал, пытаясь отдышаться после схватки, слыша общий смех и комментарии в свой адрес. Наконец, зрители разошлись. Испытание было закончено. Побитый телесно и морально, Зэйн остался лежать, где лежал, ему было стыдно смотреть товарищам в глаза. То, что он только что вызвал на поединок Ёсио, не имело значения. С тех пор, как Драконокошачий кластер начал совместные учения с Альшаинскими Мстителями, Зэйн, пусть неохотно, но вынужден был признать превосходство синдикатовского воина в управлении боевым механизмом. Он управлял «бисямоном», словно частью собственного тела, с такой грацией и изяществом, что Зэйна обуяла зависть.

– Это всегда будет заканчиваться так, Зэйн? – поинтересовался Джал Стейнер, склоняясь над Зэйном, всё ещё лежащим на земле после поединка с ним. – Я – офицер клана и буду сражаться, чтобы отстаивать свою правоту, но бой – не лучший аргумент. Другие воины кластера, по крайней мере, пробуют сосуществовать с синдикатовскими воинами, несмотря на чувства, которые испытывают. Неужели вам это так трудно? Это – ваш третий вызов, и третий раз, когда я побил вас в Круге Равных. Я мог отказаться от дальнейших вызовов, но не хочу слышать ваши вызовы на испытания Обиды уже за это.

Валяющийся в траве Зэйн не ответил, и даже не потрудился поднять голову и посмотреть на начальство.

– Я надеюсь, что вы прекратите эту бесплодную вражду, Зэйн. Как один НоваКот другого, я снова прошу, чтобы вы провели Обряд Видения. Возможно, он даст ответы на все ваши вопросы, и вы лучше осознаете суть нового пути.

Зэйн всё ещё не двигался.

– Во имя святого Пути, Зэйн, – сказал, наконец, Джал и оставил его один на один с поражением.

– Страваг, – тихо выругался Зэйн, сгребая в кулак пригоршню грязи и травинок. Проиграть поединок в Круге Равных означало новый позор. И то, что лишь члены его тринария присутствовали при этом, не имел значения. Новости на базе расходятся быстро, и скоро весь Драконокошачий кластер будет об этом знать! О его позоре… снова!

Зэйн, наконец, заставил себя сесть, чувствуя, как сильно закружилась голова.

– Почему ты противишься всему, что мы делаем здесь, Зэйн? – На сей раз это был голос Сэмюэля, заговорившего с ним. – Упорство – замечательное качество, но не когда оно переходит в ослиное упрямство. Мы, НоваКоты, учились принимать перемены, когда это необходимо, независимо от цены. Если, как ты говоришь, ты желаешь показать нашему клану более истинный путь, ты бы не проиграл, ты был бы вождём.

Зэйн почувствовал вспышку гнева, но он также восхищался Сэмюэлем, всегда говорящим то, что думал, и без обиняков. Он не хотел ссориться с единственным человеком во всём кластере, которого мог бы назвать другом. Откашлявшись (чувство было такое, будто в горло насыпали ведро песка), он заговорил. Возможно, хоть на сей раз, он заставит друга понять то, что движет им.

– Потому что мы неправы, Сэмюэль. Всюду, где я смотрю, я вижу, как наш образ жизни, наша культура, наше наследие, наше неотъемлемое право Наследия Звёздной Лиги повергаются в грязь, в то время как мы глядим в страхе на цветущие миры Внутренней Сферы, которые нам дали. Дали!

Он больше не пытался подавить гнев.

– Когда это мы принимали то, что дают, вместо взятия того, в чём нуждаемся, как подобает воинам? Мы все слышали записи Верховного Совета после Великого Отказа. Я презираю Волков и их Хана, но то, что он сказал в тот день – правда. Он предупредил остальных, что, принимая поражение от Внутренней Сферы, мы предаём всё, за что боролись, и нас это погубит. Это будет самый тяжкий позор, который когда-либо пережил любой из нас. Хан Уорд понял то, что произошло – что происходит прямо сейчас с нашим родным кланом.

Солнце на мгновение выглянуло из пелены облаков, вечно окутывающих Ямаровку, пролив свои тёплые лучи на голую кожу шеи и рук Зэйна. Муть перед глазами рассеялась, и он мог видеть оранжевый диск светила, опускающийся на неровно изломанные пики Ласденских гор (Lasden Mountains) вдалеке. Зэйн подумал, а не обладают ли солнечные лучи какими-то целебными свойствами, или если это было простое совпадение, что его взор прояснился именно в этот миг. Он криво усмехнулся. Столь причудливые мысли были для него не характерны, не иначе, сказываются последствия сотрясения мозга.