— Мы должны быть счастливыми, должны быть веселыми. У нас очень важный момент. — продолжала мать, словно пытаясь всем поднять настроение. — Жители Эверстока весьма искушенные натуры.

Кира злилась. У ее матери были всякие странные идеи насчет «важных моментов», что значит жить по-настоящему, что имеет смысл, а что нет. Кира не разделяла е взглядов. В глубине души она чувствовала, что отец тоже их не разделял, но у них никогда не было подходящего случая, чтобы поговорить об этом.

Отец поймал на себе взгляд Киры. — А как ты, Кира? Тебе здесь нравится?

Кира не могла рассказать ему, как она была смущена, когда девочки пялились на нее и хихикали.

— Еще рано об этом говорить, — тихо сказала она.

— Ты права, — сказал отец уже веселее. — Для этого нужно время.

— Для чего нужно время? — Мать была недовольна. — Замечательный город, прекрасные люди. Почему обязательно нужно быть занудой?

Мать всегда считала, что Кира и отец становились занудами, когда они были против того, что она желала или чувствовала. Кира хотела выйти из-за стола и пойти в свою комнату. После первого дня она была уставшей, да и домашнее задание само не сделается, нужно немедленно за него взяться. Ей нравилось читать и писать. Это переносило в другой мир, открывало новые грани мироздания и мышления. Это было спасительной нитью, которая позволяла оставаться собой и не уподобляться матери или Аманде. Последнее, чего она хотела в этой жизни — быть похожей на свою собственную мать.

Кира отодвинула стул и извинилась. — У меня много домашней работы. Пойду, займусь этим.

— Что за спешка? — сказала Аманда. — Почему бы тебе не задержаться еще немного?

— Кира всегда убегает, — вмешалась в разговор мать, — а потом удивляется, отчего же она так несчастна. Сама никогда никому не дает шанса.

Кира не любила, когда о ней говорят так, как будто ее нет. Хотя уже вполне привыкла к подобной манере матери.

— Никуда я не убегаю, — сказала она. Просто иду наверх делать уроки.

— А как насчет тебя, Аманда? — спросил отец. — У тебя нет домашнего задания?

— Я могу начать позже, — сказала Аманда, взяв ложку, чтобы доесть. — Не так уж это и важно. Всего лишь первый день. — И снова принялась болтать с матерью о сумочках, которые можно прикупить в Неттлз, городском универмаге.

Кира задвинула стул, собираясь пойти в свою комнату.

— Почему бы нам не поболтать позже, — сказала Кира Аманде, прекрасно зная, как они редко это делают, хотя Кире всегда этого хотелось.

— Конечно, — сказала Аманда. — В любое время.

Кира поднялась в свою комнату. Ее новая комната в этом новом доме была для нее чужой. Здесь были повсюду разбросаны ее вещи — одежда на полу, книги и маркеры на столе, но все же большая часть вещей была еще в коробках. Она никак не могла заставить себя все распаковать, а вот Аманда уже сделала это. Было много картин, которые следовало бы вытащить и развесить по стенам, чтобы слегка приукрасить их, но настроения не было. Она слишком часто переезжала.

Кира переоделась в спортивные штаны, свитер и свернулась калачиком на кровати. Она думала про Аманду. Она чувствовала, что Аманда не рада такой сестре как Кира. Их едва ли что-то связывало, хотя это очень необычно для близнецов. Аманда компенсировала это большим количеством лучших друзей. Кира же — чтением про разные места и людей, планируя поехать куда-нибудь, как только сможет — когда будет старше.

У нее длинный год впереди, но потом все закончится. Сейчас выпускной класс. Она закончит школу, уедет в колледж. Кира еще не знала куда, но уже не могла дождаться. Но как бы там ни было, этот год нужно пережить. Было неясно, чего ожидать, но в одном она была уверена: ничего хорошего.

На следующий день они обе рано поехали в школу. Аманда склонилась над Кирой прежде чем они пошли на разные уроки.

— Улыбайся людям, — прошептала Аманда, — будь приветливей. Не на смертную казнь идешь. Люди говорят, что ты угрюмая.

Кире это совсем не нравилось. Она не собиралась становиться Амандой. Она знала, кем является и притворяться кем-то другим совершенно не за чем. Мать и Аманда пытались изменить ее, сделать такой же как они сами. Впрочем, это не сработало. Кира знала: она — не они, и неважно, что именно она делала, им все равно никогда не узнать, какая она на самом деле.

К счастью, первый урок прошел быстро. Противные девчонки всего лишь раз обернулись посмотреть, здесь ли она. Большую часть времени они вели себя пренебрежительно. Мистер Райт продолжал говорить о книге «Над пропастью во ржи», которая ее заинтересовала.

— Голден Колфелд — прекрасный пример подросткового сопротивления, — говорил учитель. — Ничто не делает его счастливым. Его исключили из школы за плохую успеваемость, и он проводит свое время, критикуя других за то, что они фальшивые и поверхностные.

Заинтересовавшись, она приподнялась.

— Стоит подумать о его характере, — продолжил он. — Эта книга заставляет посмотреть на наши ценности и то, как мы относимся друг к другу.

Кира огляделась, чтобы увидеть реакцию остальных. Почти никому не было интересно. Казалось, они сидят с пустыми глазами, все, кроме одного парня, сидевшего по другую сторону от нее. Он внимательно слушал, постукивая карандашом по столу, пока учитель говорил. Его волосы были растрепаны, сам он был высокий и милый. Кире всегда было проще с парнями, чем с девчонками. Она смотрела на него, в то время как мистер Райт говорил.

Возможно, Аманда права, подумалось ей. Возможно, следует дать шанс кому-нибудь.

Кира откинулась на стуле, раскинула волосы по плечам. В конце концов, она была близнецом Аманды, а Аманда была такая красивая, может быть, Кира на самом деле не выглядела настолько плохо, насколько ей казалось.

Учитель несколько раз останавливался во время лекции, и Кира поворачивалась в сторону милого парня, который сидел не так далеко, и долго на него смотрела. Должно быть он это почувствовал, потому что внезапно посмотрел на нее. Она заставила себя улыбнуться.

Никакой реакции. Он лишь мельком взглянул на нее, потом отвернулся.

Кира была обескуражена. Ничего не поделаешь: все бесполезно.

Урок закончился и ребята встали. Парень тоже встал и, не сказав ни слова, поспешил уйти.

Кира поплелась к двери, чувствуя себя хуже, чем когда-либо. Как только она оказалась у двери, одна из девушек подошла к ней. Она была немного полной, с красивым лицом и длинными, каштановыми волосами.

— Привет, Кира, — сказала она.

— Привет, — сказала Кира и отвернулась. По крайней мере, кто-то запомнил ее имя, подумала она.

— Где твой следующий урок? — спросила девушка. — Может быть, нам по пути.

А она довольно милая, — подумала Кира.

— Меня зовут Нора, — сказала девушка. — Первые дни всегда трудные.

Кира оценила это. — Конечно, — ответила она, когда Нора пошла рядом с ней по коридору.

Пока они шли, некоторые из девочек, которые смеялись, проплыли мимо. Стройные, невероятно красивые, одинаково идеально одеты: с головы до пят. Посмотрев на кого-то, они поджали губы и снова разразились хохотом.

— Не обращай внимания, — сказала Нора. — Это Присси Гейн и Стейси Аллен. Богатые и популярные. Они думают, что весь город принадлежит им, и нет никого лучше них.

Кира сочувствовала Норе.

— У них довольно большая компания в выпускном классе, — продолжала Нора. — Они все живут в Эверстоке. А ты?

Кира не хотела сразу отвечать.

Нора повернулась и посмотрела на нее в ожидании ответа.

— Мы только что туда переехали, — сказала Кира.

— Ох, — сказала Нора и собралась уходить.

— Подожди минутку, — сказала Кира. — Я не такая, как они.

— Я не живу в Эверстоке, — сказала Нора. — Я из Каммингсвилля, город по другую сторону от 101-го шоссе.

— Со мной все в порядке, — сказала Кира.

Нора посмотрела на нее и пожала плечами. — Сейчас, может быть, — сказала она. — Но ребята из Эверстока не ладят с ребятами из Каммингсвилля. Они не дружат. Никогда.