— За дружбу, — послушно откликнулась она, про себя добавив: «но кратковременную».

Занна хотела бы довериться ему… но это было невозможно. Он уже доказал, что способен быть таким же властным и непреклонным, как ее отец, а она не собиралась вновь попадать по чье-либо влияние.

Вкус у еды был не хуже, чем запах. «Надо же, какой я была голодной», — подумала Занна, доедая утку.

— Это уже лучше, — одобрил Джейк. — Еще пару недель нежной заботы, и ты наберешь прежний вес.

«И даже больше прежнего», — заметила про себя Занна. Врач говорил ей, что небольшая потеря веса — обычное дело при раннем сроке беременности, но вскоре это компенсируется.

Занна вопросительно подняла брови:

— Нежной заботы?

— Именно это тебе и нужно. Если не ошибаюсь, в твоей жизни ее было не много.

— Пожалуйста, не надо меня жалеть, — огрызнулась Занна, откладывая палочки. — По сравнению с большинством людей, у меня прекрасная жизнь.

Джейк вздохнул.

— Сюзанна, я пытаюсь лучше узнать тебя. Но ты только все усложняешь.

Занна пожала плечами.

— Может, я не люблю, когда лезут в мою жизнь.

— Ты злишься на меня за то, что я тебя выследил?

— Скорее за твою настырность.

— У меня есть на то причины.

Занна не сомневалась в этом. Она смотрела на внимательные глаза Джейка, на его легкую улыбку. Вспоминала вкус его губ, прикосновения его рук к своему телу, и ощутила, как ее охватывает дрожь желания. Стремясь унять волнение в своей груди, Занна задумалась о том, что сейчас вспоминает Джейк.

— И однажды ты расскажешь мне о них?

Джейк кивнул.

— Однажды расскажу.

«Обещанного три года ждут», — подумала Занна.

Она встала, собрала тарелки и сложила их в раковину.

— Будешь кофе? — Она постаралась, чтобы ее предложение звучало вежливо, но прохладно.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой. — твердо сказал Джейк, наливая воду в чайник и ставя его на огонь.

— О чем?

— О чем ты захочешь.

— Очень хорошо. Тогда расскажи мне о Лантреллах. Кажется, у вас множество галерей по всему миру?

— К этому мы пока только стремимся. Первую галерею мой прадед открыл в Нью-Йорке. Он заработал кучу денег на нефти, но его настоящей страстью было искусство. С этого все и началось.

— Значит, он был американцем?

— Вот именно. А тебя это удивило?

— Немножко. Ты говоришь без акцента.

— У нас смешанная семья. Моя бабушка была француженкой, а мать — англичанкой. Здесь я учился в школе и университете.

— А, — сказала Занна, — поэтому твой отец купил дом в Эмплшеме — чтоб отдыхать летом, и все такое.

— Конечно, в этом была одна из причин.

— Но вы только сейчас открыли галерею в Лондоне? Почему?

Джейк пожал плечами.

— У моих предков были другие приоритеты. И такие дела сразу не делаются. — Он помолчал. — Жаль, что ты не была на открытии.

— Наверное, это было шикарное мероприятие. Мне у вас понравилось. Просторно и в то же время уютно.

— Это благодаря моей мачехе, — сказал Джейк. — Она выкроила время, чтобы лично все проверить и устроить.

— Она молодец. — Занна запнулась. — Ты сказал, мачеха…?

Джейк кивнул.

— Моя родная мать умерла, когда я был маленьким.

— Прости, — изменившимся голосом сказала Занна. — Я… я знаю, что это такое. Ты ее помнишь?

— Да, очень хорошо.

— Тебе еще повезло. А я была слишком маленькой, чтобы запомнить. — Занна проглотила комок в горле. — Ты ладишь со своей мачехой?

— Да. Это потрясающая женщина и настоящая леди. Она сделала счастливым моего отца.

— Может, и моему отцу стоило еще раз жениться. Ему ведь не просто… оставаться одиноким.

— Одиночество может ранить, — тихо согласился Джейк.

Занна внимательно на него посмотрела.

— Мой отец, — произнесла она с выражением, — один из самых преуспевающих бизнесменов в стране. Он — крепкий орешек.

— Беру свои слова обратно, — серьезно сказал Джейк. — Но странно, неужели он нуждается в твоем заступничестве?

— А это уже не твое дело.

— Из-за чего ты поссорилась с отцом, Сюзи?

— А твои ищейки помимо прочего не занимаются промышленным шпионажем? — Занне следовало бы прикусить язычок. Меньше всего ей бы хотелось, чтоб Джейк или кто-нибудь еще начал расследование в «Уэсткотт Холдингз». Единственное, что им удалось бы получить, это откровенные высказывания Мэган по поводу Занниной загадочной болезни. А Занна не готова к такому риску.

— Ищейки тут не при чем, — спокойно ответил Джейк. — Я бы предпочел выслушать тебя.

— А я бы предпочла не обсуждать это, — огрызнулась Занна. — И точка.

— Это не простое любопытство, Сюзи. Я хотел бы помочь тебе. Знаешь ли, ведь для этого и нужны друзья.

— И что ты предлагаешь?

Джейк пожал плечами.

— Просто сейчас ты наверняка чувствуешь себя ужасно одинокой.

— А ты, как сэр Ланселот, решил прийти мне на помощь? — Занна дрожащими руками начала наливать кофе, и, естественно, разлила. — Вот черт!

— Дай я это сделаю.

— Я думаю, ты уже все сделал. — Она глубоко вздохнула. — Прошу тебя, допивай свой кофе и уходи. Тебе пора поставить в стойло своего коня.

Наступило молчание, потом Джейк тихо сказал:

— Кажется, я действую тебе на нервы.

— Вот именно. — Занна сделала глоток и отодвинула чашку: кофе был слишком горячим и горьким. — Спасибо тебе за еду. Она была… чудесной. Но свою жалось прибереги для более подходящих случаев.

— Я не собирался тебя жалеть, черт возьми. — В его ровном голосе послышалась стальная нотка. — Я хочу быть твоим другом, Сюзанна.

— Однажды я занималась с тобой любовью. — Занна положила руку на спинку стула и сжала ее так, что пальцы побелели. — Но из этого вовсе не следует, что я нуждаюсь в твоих подачках.

Джейк поднял голову. Его темные глаза были холодными, как вулканическое стекло. Он сказал:

— Ты выиграла, Занна. — Он произнес ее имя с оттенком презрения. — Я не буду больше и пытаться.

— Это именно то, что я хотела услышать.

Их разделял узкий кухонный стол. Занна могла дотронуться до Джейка, просто протянув руку. И, Боже, как же она хотела дотронуться до него.

С того момента, как он вошел в комнату, Занне хотелось, чтобы он приблизился к ней, обнял ее и прогнал прочь страхи и одиночество последних недель. Она должна была сгладить убогую обстановку этой комнаты и узость этой неудобной кровати своим великодушным актом самоотдачи. Она жаждала соединиться с ним в безграничном наслаждении.

«Я не хочу, чтобы ты был просто моим другом, — мысленно кричала она ему. — Я хочу, чтобы ты был моим любовником. Твоя страсть нужна мне не меньше, чем твоя доброта, и если у меня не будет ее, тогда мне ничего от тебя не надо. Вообще ничего. Как ты можешь не замечать этого? Как ты можешь не знать об этом»

И как странно, как ужасно, как смешно, что Занна смогла понять это только сейчас, прогоняя его навсегда.

Она смотрела, как Джейк поворачивается и уходит. Дверь закрылась за его спиной, а она все вслушивалась в его удаляющиеся шаги. Потом тишина затопила комнату холодным липким туманом.

Занна убрала руку со спинки стула и начала осторожно растирать сведенные пальцы. Моток веревки, забытый, валялся на полу, и она нагнулась, чтобы поднять его.

«Ты выиграла, Занна», слова Джейка когтями впивались в ее мозг.

Дрожащим голосом она сказала:

— Ну хоть какая-то победа, — и почувствовала, как горькие слезы бессилия хлынули у нее из глаз.

— Мисс Уэсткотт. — Кто-то из соседей постучался в ее дверь. — Вам звонят.

Занна села на кровати. После ухода Джейка она просто рухнула на постель и плакала, пока не заснула, чтобы проснуться через час от холода и неудобной позы. Тогда она разделась, залезла под одеяло и долго лежала, глядя в темноту. Когда она снова уснула, ее сон был беспокойным, не принесшим отдыха. Сейчас Занна с удивлением обнаружила, что уже полдень, но чувствовала она себя так, словно не смыкала глаз всю ночь. Она слезла с кровати и взяла халат, размышляя, кто бы это мог ей звонить.