Увлекшись этим приятным занятием, я не сразу заметила, что что-то не так. Подняв голову, я оторопела. На противоположной стороне ручья стоял Ардар, с растерянным видом взирая на меня. От неожиданности я вскочила на ноги. В лице Ардара что-то изменилось, взгляд его, прикованный ко мне, потемнел, и он непроизвольно сглотнул, так и не сдвинувшись с места. И тут до меня дошло, что я стою перед ним полуголая! Руки сами рванули вверх, прикрывая обнаженную грудь, к щекам от гнева прилила кровь, и я с сарказмом прошипела:

— Что, соскучился по созерцанию обнаженных женщин? И совесть не мешает? И честь не беспокоит?

Мужчина отмер, сглотнул еще раз, нервно пробормотал: «Прости, я не хотел!», — и, резко развернувшись, скрылся в кустарнике.

Я выругалась на тролльем. Это же надо было так попасть! Как мне теперь ему в глаза смотреть?! И ведь умудрился с другой стороны оказаться, где меня никто не охранял. Что он вообще там делал?!

Злая, как стая голодных гоблинов, и не переставая на тролльем поминать всех Ардаровых родственников до десятого колена (вот до чего меня довело постоянное общество неотесанных мужланов: я уже даже забыла, что являюсь леди из высшего света. Интересно, куда подевалось мое воспитание? Н-да, это был риторический вопрос), я быстро натянула чистую рубашку и рванула к лагерю. Там я постаралась расположиться подальше от нашего озабоченного командира и не пересекаться с ним. Только во время ужина я пару раз умудрилась заметить его виноватый взгляд, направленный на меня, что заставило меня развернуться к командиру спиной, дабы не портить себе аппетит.

На следующий день, позавтракав, наш отряд быстро собрался и двинулся дальше. Я упорно старалась не замечать Ардара, он, казалось, не обращал внимания на меня. Уже легче! Но радовалась я рано. Спустя час размеренной езды наш командир поравнялся со мной. Я внутренне напряглась: выяснять отношения абсолютно не хотелось, и я все еще была очень зла на него.

Некоторое время мы ехали молча, он — в глубокой задумчивости, я — упорно глядя прямо перед собой. Наконец, Ардар не выдержал:

— Прости, все вышло случайно.

— Ты повторяешься.

— Ты не ответила, прощаешь ли меня.

И я хотела уже ответить ему что-нибудь резкое или послать куда подальше, но тон его голоса меня удивил. Я взглянула на него и оторопела (похоже, в последнее время это стало моей обычной реакцией на этого мужчину). Он смотрел на меня, как побитая собака, и в его глазах застыла такая тоска, что я даже растерялась и не сразу сообразила, чего он от меня хочет. Ардар, пристально вглядываясь в мое лицо, терпеливо ждал. Наконец, я смогла выдавить:

— Ну ладно, прощаю.

Мужчина удовлетворенно кивнул и произнес:

— Я постараюсь больше не беспокоить тебя.

После чего пришпорил коня и вернулся на свое обычное место во главе колонны.

— Да уж, постарайся! — прошипела я ему в спину.

Спустя пару часов ветерок донес явный запах влаги и свежести. Значит, до реки уже недалеко. Лошади, всхрапнув, быстрее рванули вперед, торопясь на столь желанный для них водопой. Всадники не возражали, и вскоре среди деревьев стали заметны голубые просветы.

Река меня, откровенно говоря, впечатлила. Ничего подобного я в своей жизни еще не видела. Даже в путешествиях мне встречались обычно либо небольшие речушки, больше напоминающие ручьи, либо бурные горные речки с порогами и водопадами. Азарьяна же была огромной полноводной рекой, медленно несущей свои воды с севера на юг и впадающей в Ларданское море. Местами она была настолько широка, что противоположный берег едва просматривался в туманной дымке. На середине реки кое-где виднелись островки, поросшие невысоким кустарником и камышами. И эту громадину мы должны были пересечь. Да-а, ну и задачку поставила нам судьба!

Ардар приказал нам устроить длительный привал с обедом, чтобы и люди, и лошади смогли отдохнуть: за время гонки последних дней все мы изрядно вымотались. Вода в реке была приятно-прохладной, поэтому я и Фаррада сумели отлично вымыться, наплескавшись и наигравшись в воде по полной программе. Настроение у меня сразу резко подскочило, а сытный обед и продолжительный послеобеденный отдых заставили признать, что, на самом деле, жизнь прекрасна и удивительна.

Сориентировавшись на местности, наш командир сообщил, что выше по течению должно быть большое рыбацкое селение, в котором мы сможем нанять плоты и лодки для переправы. Решив, что спать на постелях все-таки предпочтительнее, чем на земле, наш отряд рванул вверх вдоль реки, когда солнце на небе уже наполовину спустилось к горизонту.

И в самом деле, не прошло и часа нашего галопа, как впереди показались деревянные избы, стоящие на крутом берегу, и натянутые повсюду для сушки сети. Въезжая в деревню, мы натолкнулись на внимательные настороженные взгляды местных жителей — коренастых бородатых мужиков и не менее плотных крепких баб, одетых в балахонистую одежду из грубого домотканого полотна. Ардар, не обращая ни на кого внимания, повел наш отряд прямиком в центр села к самому большому и крепкому дому. Естественно, в нем обретался староста. Переговорив с ним на каком-то неизвестном мне диалекте (я уже не удивлялась способностям нашего полиглота), Ардар приказал стражникам расквартировываться по ближайшим домам. Нашу же обычную четверку — меня, Фарраду, Ардара и Стейна — староста пригласил на ночлег в свой дом, благо его размеры позволяли разместить там еще дополнительно десяток человек.

За сытным ужином, состоящим из вареников с картошкой и какой-то жареной крупной рыбы, попивая ароматный травяной чай, Ардар договорился о нашей переправе. Прижимистый староста не преминул содрать с нас побольше серебра, но наш командир оказался еще тем торгашом, и начальная цена в результате значительно снизилась. Вот уж никак не ожидала подобного таланта от нашего аристократического спутника! После мы спокойно разошлись по своим комнатам на ночлег.

Поднял нас командир совсем рано, когда встающее солнце едва проглядывало сквозь дымку тумана, окутывавшего и реку, и всю прибрежную территорию. Спать хотелось неимоверно. Я оделась с закрытыми глазами, поплескала в лицо прохладной воды и, хмурая, вышла в общую комнату. Быстро, но плотно позавтракав (неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз), мы отправились на берег, где нас уже ждали и лодки для людей, и прицепленные к ним плоты для лошадей. Мы разместились, следуя указаниям опытных речников, и весла дружно ударили по воде. Наших стражников тоже привлекли к гребле, потому как, чтобы тянуть плоты с лошадьми, требовались значительные усилия.

Переправлялись мы медленно и долго. Туман не спешил рассеиваться, смотреть было не на что, и, укачиваемая мерным движением лодок и плеском весел, я невольно задремала. Очнулась я от тихого голоса, раздавшегося над ухом:

— Все, приехали.

Просыпаться мне совсем не хотелось: было так тепло, уютно и удобно. Что? Тепло? Уютно? И это в жесткой деревянной лодке среди ледяного тумана?! Я резко открыла глаза и дернулась, пытаясь вернуть себе вертикальное положение. Мне это удалось не сразу. Оказалось, что моя щека мирно покоилась на широком плече Ардара, сидящего рядом, а его теплая рука обнимала меня, согревая и крепко удерживая от падения. Когда я дернулась, пытаясь встать, рука моего спутника напряглась и прижала меня еще крепче к его теплому боку, как будто мужчине было жаль меня отпускать. Ситуация, прямо скажем, двусмысленная.

Решив сделать вид, что все так и должно быть, я медленно приняла вертикальное положение, похлопала глазами, пытаясь сфокусировать зрение, и невольно схватилась за борт, когда лодка сильно качнулась, врезаясь в прибрежный песок. Ардар в очередной раз крепко прижал меня к себе, удержав от падения, и только после этого нехотя отпустил. Я внешне опять никак не прореагировала на его прикосновения и быстро соскочила на берег. Но внутренне, к своему изумлению, заметила, что близость этого мужчины меня волнует.

Да-а, наши с Ардаром отношения, похоже, принимают совершенно неожиданный оборот. Как себя вести в подобной совершенно неопределенной ситуации, я абсолютно не представляла. Поэтому решила на данный момент не заморачиваться, а предоставить событиям возможность развиваться своим чередом, без моего активного в них вмешательства. Не буду чинить Ардару препятствий в отношениях со мной, но и сама навстречу ему идти не буду.