— Вы меня лучше к драконам отправьте. И далеко, и за горами… — вкрадчиво посоветовала я.

— Цыц, я сказал! Даже не проси!

Я сердито надулась.

За ужином мы с Ардаром оказались посажены на некотором расстоянии друг от друга, так что поговорить не смогли. Но как только я поднялась из-за стола, вскочил и он, и из обеденного зала мы вышли вместе.

— Мне кажется, нам нужно поговорить, — спокойно пресекла я попытку мужчины тут же обнять меня. Он недоуменно пожал плечами:

— Тебя что-то беспокоит?

— Да, кое-что. Например, то, что ты, оказывается, младший принц драконов, о чем меня не удосужился предупредить, — прошипела я.

— А разве это имеет какое-то значение, — удивился Ардар. — На мое отношение к тебе это никак не влияет. И, если честно, я немного опасался, что мой титул может тебя отпугнуть. Ведь я уже понял, что ты не из тех женщин, кто гоняется за властью и положением в обществе.

— Ну, положения в обществе мне и так хватает, — рассеянно заметила я. — А власть меня действительно напрягает: лишняя ответственность мне ни к чему, меня вполне устраивает должность придворного артефактора. Да, кстати! Император категорически отказывается признать нашу помолвку, пока не приедут официальные сваты. И о свадьбе с драконом даже думать запрещает.

Мужчина резко остановился, развернул меня к себе и впился в меня напряженным взглядом.

— Я пошлю сватов сразу, как только приеду в свою империю. Лари, только не говори, что ты мне отказываешь! Прошу, скажи, что это не так!

— А если я тебе откажу, ты что смиришься и отпустишь меня? — удивилась я.

— Ты же знаешь, что это невозможно, мы уже обсуждали! Но я не хочу, чтобы ты была моей против своей воли. Умоляю, Лари, скажи, что ты по-прежнему моя!

— Твоя-твоя, куда же я от тебя денусь! — вздохнула я. И пробормотала себе под нос: — Надеюсь, это не принесет мне лишних проблем.

Дракон облегченно выдохнул, улыбнулся и нежно поцеловал меня в макушку:

— Вот увидишь, ты не пожалеешь!

И ведь, правда, люблю его, заразу! И совсем не хочу с ним расставаться… Я на мгновение прижалась к нему, обняв за талию, и дальнейший путь до моих комнат мы проделали, непринужденно беседуя. Стоит ли говорить, что он остался у меня, и ночь мы провели великолепно…

Бал… Бал? Ба-а-ал!!! Какой кошмар!

В последний раз я была на балу у эльфов несколько месяцев назад. За это время произошло столько событий в моей жизни, так все в ней перевернулось «с ног на голову», что, кажется, прошло несколько лет. Совсем не хочу идти на бал! Опять торчать около трона с приклеенной улыбкой, наблюдать за шушукающимися и поглядывающими искоса на меня придворными сплетницами, терпеть слащавые фальшивые улыбки и пустую болтовню кавалеров, желающих укрепить свое положение при дворе за мой счет… Отвратительно! Ненавижу!

А идти все равно придется… У-у-у! Скоро выть, как голодный упырь, начну и на людей бросаться. Успокаивает только мысль, что Ардар где-то рядом, во дворце, и вечером на балу я буду с ним. Обязательно надо будет с ним потанцевать, в прошлый раз это было потрясающе!

Так, что будем надевать? Ага… Вот это темно-синее мягко струящееся платье из любимого эльфийского шелка с открытой спиной отлично подойдет. К нему комплект из висячих сережек, тонкого колье и кольца из белого золота с сапфирами… Синие туфли… В волосы, красиво уложенные наверх служанкой, — шпильки с маленькими сапфирами. Все! Идеально! Дядя должен быть доволен. Надеюсь, Ардару понравится. Скорее бы с ним увидеться: уже скучаю…

На бал меня, как и ожидалось, сопровождал мой любимый дракон. Когда он зашел за мной, то мы оба уставились друг на друга с отвисшими челюстями и восхищением в округлившихся глазах. Нежно-голубой бархатный камзол с серебряной вышивкой потрясающе шел к его глазам и подчеркивал великолепную фигуру. Собранные в низкий хвост волосы перевязаны голубой ленточкой. Нет, мужчина не должен быть таким притягательным! Ведь все придворные красотки меня живьем съедят от зависти. А Ардар как будет отбиваться? Хотя у него полторы тысячи лет опыта, в том числе и боевого, как-нибудь справится!

Взяв мужчину под руку и собрав все свое мужество, я отправилась на экзекуцию, по какому-то недоразумению названную «балом в мою честь». В бальном зале мне как «виновнице торжества» полагалось находиться с самого начала и, восседая на резном стуле по левую сторону от императора благосклонно принимать поздравления с удачно выполненной миссией. От всех прибывающих гостей!!! Уже через полчаса «приклеенная» улыбка не сходила с моего лица, а глаз начал нервно подергиваться от сведенных мышц. Дядя, как мог, старался меня отвлечь от медленно, но верно, разгорающейся в душе ярости. Уж он-то знал, чем чревато передерживать меня в таком состоянии. И я была уже на грани терпения, когда были объявлены очередные гости.

— А вот это — обрати внимание! — посольство демонов. Только сегодня днем прибыли во дворец аж из Иномирья для дружественных переговоров, — оживился дядя. — Будь с ними предельно вежлива: они весьма вспыльчивы, а напряженные отношения с их государством нам не нужны. Все-таки другой мир, другое измерение… Кто знает, чего от них можно ожидать.

Я с любопытством взглянула на неторопливо приближающихся к тронам послов. Их было четверо, все — в черных камзолах с вышивкой по краям, цвет которой у них соответствовал цвету прядей, яркими пятнами выделяющихся на иссиня-черных длинных волосах демонов. У шествовавшего впереди демона цветные пряди и вышивка на камзоле были ярко-алого цвета, у следующих за ним — лимонно-желтые, бледно-голубые и кирпично-рыжие. Лица у всех послов были неподвижные, высокомерные, выражающие явное презрение к ничтожным людишкам, с которыми им по какому-то недоразумению приходится находиться рядом. И все были невероятно, не по-человечески красивы. Как каменные холодные статуи. Это сразу определило мое негативное к ним отношение, и моя приклеенная улыбка чуть изменила форму на некое подобие оскала. Это не укрылось от пристально наблюдавшего за мной дядюшки, и он тихо прошипел:

— Лариана, держи себя в руках! Это же демоны — опасные и сильные!

Улыбка вернулась в первоначальное состояние, но тепла моему взгляду это не прибавило.

Между тем, демоны приблизились к возвышению, на котором располагались троны, и с невероятной грацией хищников поклонились. Красиво, однако, двигаются, черти! Аж завораживает! Главный из них в соответствии с правилами этикета поприветствовал императора, а потом повернулся в мою сторону и, пристально, пронизывающе глядя мне в глаза, произнес:

— Прекрасная Лариана, мы рады встрече с легендарной путешественницей. Позвольте преподнести Вам небольшой подарок в честь нашего знакомства.

Он, поклонившись, поднес мне обтянутый черным бархатом ларец и раскрыл его. Я чуть не ахнула от изумления: на красном атласе покоилось потрясающей красоты колье из белого золота с черными бриллиантами. Стоило такое сокровище баснословно, мне даже стало как-то неуютно. Принимая подарок и благодаря посла, я взглянула на него и едва не дернулась. Он пристально смотрел мне в глаза и, могу поклясться, в глубине его черных зрачков на мгновение вспыхнули яркие алые искры. Как у хищного животного, вышедшего ночью на охоту. Только многолетние тренировки жизни при дворе позволили мне сохранить маску на лице, но, боюсь, по глазам он вполне мог прочитать мое истинное душевное состояние. Но и ты, господин посол, не так холоден, как пытаешься показаться. И совсем непрост… Как же я ненавижу эти придворные игры!

Послы отошли, и я немного расслабилась. Судя по тому, что зал уже гудел, как растревоженный улей, почти все приглашенные прибыли, и скоро эта пытка с восседанием на стуле «а ля трон» благополучно закончится.

Мои ожидания оправдались: не прошло и десяти минут, как музыка заиграла громче, и распорядитель объявил начало бала. По традиции первый танец должна была танцевать «виновница торжества», то есть я любимая, с императором, причем мы были единственной парой. Государь галантно пригласил меня на танец, я присела в реверансе, и мы закружили по залу. Надо сказать, дядя танцевал отменно — легко, непринужденно, — так что я получала от танца большое удовольствие. А если учесть, что мы с дядей танцевали на каждом балу хотя бы по разу, то идеально чувствовали друг друга. В результате, когда музыка смолкла, зал взорвался аплодисментами и восторженными криками.