Ускорители недолго терпели – понемногу они исчезли из городов и построили в непроходимых лесах укрепленные лагеря. Время от времени они выбирались оттуда, чтобы запастись одеждой, кое-каким продовольствием и даже предметами роскоши. За такого посланца и приняли Артема.

Разумеется, все местные старые девы и безнадежные уродины встретили выступления Проповедника Верности с восторгом. Эта теория каждой из них гарантировала постоянного партнера. Красавицы, да еще богатые, взбунтовались. Те, кто мог себе позволить покупать услуги ускорителя, тайно пробиравшегося в город по ночам, остались жить в городе. Прочие понемногу перебежали в лагеря.

И наступило такое забавное равновесие-производители и ускорители жили сами по себе, каждый пол особо, произошел стихийный раздел женщин, в городах и в лагерях вовсю занимались любовью, но только детей от этого не прибавлялось. Единственным результатом производительской любви было то, что у их законных жен выросли необъятные животы, поскольку каждая носила по пять-шесть зародышей в стадии первой зрелости.

Проповедник Верности к тому времени благополучно помер, окруженный лаской и заботой осчастливленных им уродин.

Надо отдать должное Проповеднику – он много времени уделял женщинам, объясняя им, как тошнотворны долгие объятия ускорителей и как прекрасен мужественный мгновенный порыв производителей.

Но после его смерти встал вопрос о детях…

Теория всем безумно нравилась. И речи быть не могло о том, чтобы от нее отступиться. Значит, надо было найти способ сделать производителя отцом в полном смысле этого слова.

На историческую сцену вышли лекаря.

Медицина здесь находилась на той самой стадии первой зрелости, которая так удручала местных женщин. Ей еще только предстояло родиться.

Главный лекарь додумался до экспериментов.

Если раньше всех случайно пойманных ускорителей топили в болоте или кастрировали, то теперь кое-кого волокли к лекарям. Те соорудили свой знаменитый стол и пытались изучить ускорительскую методу.

Но тут познания Гетты кончались…

Он знал только, что никаких результатов у лекарей еще не было, несмотря на созданные комитетом производителей отряды доброволиц.

Выслушав эту печальную историю, Артем задумался.

Он не мог тут ничего предпринять без консультации со своим начальством. Проблема действительно была пикантная.

В его силах было лишь одно – выручить Астраган-Дормана, который ему в конце концов стал нравиться, и Йодит.

А решать на свой страх и риск идеологически-биологические загадки он не имел права.

– Ну, Гетта, теперь вся надежда на тебя, – сказал наконец Артем. – Твой хозяин вывел меня из логова лекарей подземным ходом. Знаешь ли ты, о чем я говорю?

– Знаю, – ответил Гетта. – Он этим ходом лазил высматривать того ускорителя, который у него был раньше и сбежал. Только он меня с собой не брал, я караулил снаружи.

– Это то, что нам сейчас требуется! – обрадовался Артем. Найдешь ты ночью то место, где караулил снаружи?

– Найду, – и тут Гетта отцепил от пояса плоскую фляжку. – Если ты выпьешь вот это.

– Пиво? – понюхав, спросил Артем.

Гетта поставил фляжку наземь, стал стряхивать на нее с рук несуществующие капли и бормотать.

– Я уже сказал тебе, что я не болотный дух, – заметил Артем. – Но смотри, если заговоренное пиво будет хуже обычного, я его выплюну.

– Если выплюнешь, значит, ты все-таки болотный дух, – вполне логично возразил Гетта.

И Артем мужественно выдул до дна фляжку с горчащим пивом.

В награду Гетта довольно шустро вывел его к тому заброшенному дому, во дворе которого завершался потайной ход.

– А когда-то здесь жила моя бабка и все четыре деда, – грустно сказал Гетта. – К сожалению, она рожала только девочек и производителей. Теперь младшие сестры матери – в лагерях, а сама она командует одной бригадой доброволиц. Все дяди живут в казарме. А здесь жить некому. И детей нет…

Гетта нашел вход и остановился.

– Дальше я не знаю – объяснил он. – Хозяин меня туда не брал.

– Ничего, главное – что я все знаю, – утешил его Артем.

Он, как и положено разведчику, запомнил дорогу от заброшенного дома до «лаборатории». Приказав Гетте ждать хоть до светопреставления, Артем отправился искать главного лекаря.

По его мнению, только с этим производителем и стоило разговаривать. Он занимал достаточно высокий пост в здешней иерархии, но при этом был еще и неглуп.

Единственное, что могло разрушить план Артема, – отсутствие лекаря.

С одной стороны, дом, в котором разместилась «лаборатория», был достаточно велик, чтобы расселить в нем всех окрестных лекарей. А с другой – может, ему, как светилу науки, выделили какой-нибудь опустевший особняк? И назначили прислугу из самых хорошеньких доброволиц?

Артем преодолел и лаз и коридоры, и колодец. В результате он оказался-таки в «лаборатории» лекарей.

Он собирался отсюда начать свои поиски. Но в зале горел свет и похоже было, что люди вышли на минутку и вот-вот вернутся. Артем задумался, стоя у научно-исследовательского стола, возвращаться ли ему за кожаные дверные занавеси или идти куда-нибудь наугад. И тут совсем близко раздались голоса.

Артем и сам не понял, как оказался под столом.

Вошли трое. Из-под свисавших со стола покрывал он видел их ноги. Одни были смуглые, голые и волосатые. Ниже колен свисал кожаный фартук. Другие – в плетеных сапогах. Третьи – в маленьких сандалиях с разноцветными ремешками и бусинами.

Судя по ногам, пришли лекарь, производитель и женщина.

– Я полагаю, что проверить эту мысль не мешает, – продолжал начатый за дверью монолог производитель. – Непонятно только, где мы возьмем столько доброволиц. Ведь почти все женщины, которые были близки с ускорителями, понемногу перебрались в лагеря.

– Для того я и обратился к вам в комитет, – сказал лекарь, и Артем обрадовался, потому что это был сам главный лекарь.

– Мы тоже не всесильны, друг Маргитта, – отвечал представитель комитета. – Контрольную группу женщин собрать будет очень непросто. Ты знаешь, как я отношусь к твоим экспериментам…

– Видишь ли, сосед, у комитета вся надежда именно на мои эксперименты, – заметил лекарь Маргитта. – Если еще несколько лет не будет результатов, значит, идеи Проповедника Верности не имеют основы. А, следовательно, и смысла.

– Ты бы хоть при девчонке такого не говорил, – одернул старшего лекаря сердитый собеседник.

– Кстати о девчонке. Посмотри, во что превратилась бедная Римит. У нее шесть зародышей на первой стадии зрелости. И у других доброволиц из ее бригады – не меньше. Я не могу допустить, чтобы они еще больше разбухли! Они уже и теперь с трудом передвигаются!

– Это в тебе не вовремя заговорила совесть лекаря, – с усмешкой ответил представитель комитета. – Девчонки знали, на что идут. Наши законные подруги, между прочим, тоже ходят с большими животами. И им придется потерпеть, пока ты не найдешь способа перейти ко второй стадии зрелости без помощи ускорителя.

– Об этом я и хотел тебе доложить, сосед Вавилар-Сатур. Ты уже знаешь, как сегодня у нас похитили ускорителя.

– Астраган-Дорман уже взят и заперт в нашем подвале.

– Самое обидное, что этот ускоритель не возражал против сотрудничества. Он начал нам показывать кое-что интересное, но у него не получилось. Возможно, по нашей вине. И то, что мы узнали, поддерживает твою теорию длительного сношения! Я не шучу и не собираюсь тебе льстить. Вот стол, вот Римит, которая сегодня была на этом столе. Если хочешь, попробуй.

– Полезай на стол, Римит, – сказал Вавилар-Сатур. – Посмотрим, что за новинку преподнес твой ускоритель.

– Сейчас Римит примет ту позу, в которую ее поставил ускоритель. И я накрою ее так, как накрыл он.

Прямо над головой Артема была наблюдательная дырка, Он увидел, как вскарабкалась и осталась стоять на четвереньках Римит. Затем главный лекарь принялся драпировать ее покрывалами.

– Это имеет какой-то магический смысл? – спросил представитель комитета.