В эту минуту из коридора доносится громкий и взволнованный голос Лилии:

— О боже. Я думала, она плачет, а оказывается, это был просто смех!

— Кэт!

Кэт резко вскидывает голову.

— Я еще не закончила считать!

Я качаю головой.

— Нам нужно спрятаться!

Кэт засовывает бюллетени обратно в ящик, а потом лихорадочно осматривается и замечает кладовку. Она показывает мне следовать за ней, но, открыв дверь, мы понимаем, что там слишком мало место для нас обеих.

Лилия продолжает нести чушь, и сейчас они уже прямо за дверью.

— Это так странно! По-моему, даже ходили слухи, что она резала себе вены или что-то в этом духе, но, видимо, это неправда. Может, у нее просто раздвоение личности, — нервно хихикает она. — Да мы все немного не в себе из-за бала.

Я бросаюсь к двери в кабинет и выглядываю в коридор сквозь крошечную щель между петлями.

— Что ж, Лилия, я ценю, что ты сообщила мне об этом. Очень важно быть в курсе того, что происходит с твоей командой.

— Совершенно с вами согласна.

— Что-нибудь еще?

Мы с Лилией встречаемся взглядами через щель, и у нее округляются глаза. В эту секунду на столе тренера Кристи звонит телефон.

— Мне нужно ответить на звонок, — говорит она и берется за дверную ручку. Я вижу, как на ней сжимаются ее пальцы. Сейчас она закроет дверь, чтобы в уединении поговорить по телефону. Если тренер Кристи так сделает, мне конец. Я задерживаю дыхание и, поджав пальцы ног, закрываю глаза. Если нас поймают, то в этом буду виновата я.

— Подождите! — кричит Лилия.

— Минутку, Лилия, — отвечает тренер Кристи. — Я сейчас вернусь.

Внезапно она замолкает, и у меня чуть не останавливается сердце. Я открываю глаза, но тренер Кристи, похоже, меня не заметила. Она кричит «Лилия!» и выбегает.

Я снова выглядываю в щель. Лилия упала в обморок и теперь лежит на полу в коридоре. Женщина трясет ее, пытаясь привести в чувства. Лилия приоткрывает глаза.

— Что-то мне нехорошо, — шепчет она. — Не могли бы вы отвести меня медпункт?

Тренер Кристи помогает ей подняться с пола, после чего закидывает ее руку себе на плечи, и они уходят.

— Они ушли! — громко шепчу я Кэт.

Она вылезает из кладовки.

— Чуть не попались.

Я думала, что Кэт вернется к ящику с бюллетенями, но та выбегает в коридор. И я следую за ней.

— Ура! — кричит Кэт, когда мы оказываемся на улице.

— Я была уверена, что тренер меня заметила.

— Очевидно, что нет! — Кэт выбрасывает кулак в воздух. — Жаль, я не видела представления Лилии. — И передразнивает ее: — Что-то мне нехорошо.

Я пытаюсь улыбнуться, но мне почему-то не по себе.

— Ты уверена, что у Эшлин достаточно голосов для победы? — спрашиваю я.

— Уверена, все будет в порядке, — отмахивается Кэт. — За нее была куча голосов, и я вытащила где-то двадцать бюллетеней за Ренни. — Она сует обе руки в сумку и вытаскивает две большие стопки бумаг. — У нас все получилось. Поверь мне.

На табло идет отсчет последних секунд матча. Три, два, один. Судья подбегает к злой чайке, нарисованной в центре поля, и тянется к пристегнутому на поясе рупору. Но я не слышу его из-за ликования толпы.

Мы их уделали.

Остров Джар — 38, Тансетт — 3. Победа в домашнем матче.

Рив уводит команду с футбольного поля, торжествующе подняв над головой шлем. Он весь мокрый от пота, от чего его волосы завиваются и кажутся темнее. На боковых линиях стоят скауты — мужчины в ветровках различных колледжей, которые держат в руках планшеты и видеокамеры. Один из них гордо и по-отечески улыбается Риву.

Все чирлидерши прыгают и обнимают друг друга. Я взглядом ищу Ренни. Она стоит рядом с Надей и взъерошивает ей волосы. Из-за этого у моей сестры растрепывается хвост, но она не обращает на это внимания. А потом Ренни делает несколько обратных сальто. Удивительно, что ее еще не тошнит от прыжков, учитывая то, что она выделывала их всю игру. Такое представление Ренни устроила в поддержку Рива, будто думает, что скауты предложат ей стипендию, чтобы она стала его личной чирлидершей.

Я лениво трясу помпонами. На домашнюю игру всегда приходит куча народу. Вот и сегодня здесь собралась практически вся школа: учителя, родители, а также выпускники. Все они отзываются на наши кричалки и знают каждое слово из боевых песен.

Рив и правда отлично сыграл, выполняя одну идеальную передачу за другой. А один раз даже сам забил тачдаун. Наши фанаты во всю глотку скандировали его имя, но только не я.

Не знаю, присутствовала ли на игре Мэри, но на трибунах я ее не видела. Надеюсь, ради своего же блага она осталась дома.

Я хлопаю по спине проходящего мимо Пи Джея. Он даже не вспотел.

— Отличная работа, Пи Джей, — хвалю я и подпрыгиваю, согнув ноги.

Он улыбается и выбрасывает кулак в воздух.

За ним следует Алекс. Поравнявшись с нашей скамейкой, он разворачивается и бежит задом наперед.

— Спасибо за прекрасную работу, дамы! — с широкой улыбкой на лице выкрикивает он.

Я улыбаюсь и качаю головой.

— Рады были стараться! — восклицает Надя, а ее подруги разражаются хихиканьем.

Несколько недель назад эта ситуация вывела бы меня из себя. Но теперь, после разговора с Алексом, я знаю, что мне не о чем беспокоиться. Я верю, что ему не интересна Надя. Он никогда бы не сделал того, что мне могло бы не понравиться. Так что моя месть оказалась удачной. Мы снова вернулись к тем отношениям, которые были между нами раньше — когда Алекс делал все, о чем я его просила. Только теперь я не собираюсь этим пользоваться. Потому что у него тоже есть чувства.

Парни собирают свою экипировку и направляются в раздевалку. Все, кроме Рива, которого мгновенно окружают скауты. Оркестр заканчивает исполнять боевую песню, и трибуны начинают пустеть. Некоторые девочки убирают помпоны в большие спортивные сумки с эмблемой команды.

При виде этого Ренни впадает в ярость.

— Вы должны работать, пока поле не покинет последний игрок! — налетев, кричит она.

Не помню, чтобы у нас было такое правило. Эшлин, судя по тому, как она смотрит на меня и пожимает плечами, тоже. К этому времени на поле остается один только Рив, но как-то странно и дальше выкрикивать ему кричалки, учитывая, что он разговаривает со скаутами. Наверное, Ренни тоже это понимает, потому что в конце концов вздыхает и просит новых девочек снять баннеры и загрузить оборудование в багажник своего джипа. Ответственной за ключи она делает Надю.

По пути домой Ренни буквально искрится от переполняющей ее энергии. Она ставит диск с быстрыми клубными версиями чирлидерских танцевальных песен. Звук включен на полную громкость, от чего колонки трещат и гудят. Я убавляю его.

— Лил, ну согласись, игра прошла отлично.

— Согласна, — отзываюсь я. На секунду мне кажется, что мои слова звучат равнодушно, поэтому радостно добавляю: — Завтра на танцах все будут в отличном настроении.

Ренни кивает.

— Нам пора подумать о новых номерах для плей-оффа. Пусть будет что-то новенькое. — Она тянется к заднему сиденью, пытаясь найти сумочку, и мы чуть не съезжаем с дороги.

Я ругаюсь. Ренни — ужасный водитель. Отпихнув ее руку обратно к рулю, я говорю:

— Что тебе нужно? Я достану.

— Можешь позвонить Эшлин?

Я набираю ее номер, включаю громкую связь и поднимаю телефон между нами.

— Привет, Эш, — говорит Ренни. — Не знаю, как ты, но у меня сейчас просто улетное настроение. Давай что-нибудь замутим.

— Приезжайте ко мне! — предлагает Эшлин. — Посмотрите наконец мою новую сауну!

Мне нравится эта идея. Я была в сауне несколько раз, когда мама брала нас с Надей в спа-салон. Было бы неплохо немного расслабиться и отдохнуть, ведь чем ближе завтрашний день, тем больше я нервничаю относительно нашего плана.