— Конечно. Как я уже говорил, их технологические возможности ограничены, поэтому мелевганиане не способны производить все, в чем нуждаются. Но окрестные горы богаты рудами тяжелых металлов и драгоценными камнями. Ходят слухи, что на рудниках и шахтах используется рабский труд, но доподлинно это никому не известно. Лично я склонен считать это правдой. Высокомерие мелевганиан не позволяет им заниматься черной работой. — Эшлен потянулся к толстой папке со схемами. — А теперь позвольте мне познакомить вас с результатами моих исследований. Вы сами увидите, что если основываться на срезе тысячи образцов, то становится очевидно…

Откинувшись в деревянном кресле, Дюмарест позволил профессору разглагольствовать на любимую тему, задумчиво разглядывая изумрудно-зеленый проем окна. Девушка-секретарь принесла им по чашке тисана, напитка со своеобразным вкусом, который он выпил скорее из вежливости, чем для утоления жажды. Вокруг спокойно и деловито гудел «Кладор» — вместилище знаний этого мира, гордость города Саргон. Но и здесь Эрл ничего не узнал о планете, которую искал. Ему нечего было сообщить профессору из того, что тот мог бы принять к сведению или с чем согласился бы. Разум Эшлена был наглухо закрыт. Этому слепцу даже не приходило в голову, что он мог ошибаться. Его устами говорила наука — он сам был наукой, — и эта наука утверждала, что мир, в котором родился Дюмарест, попросту не существовал и не мог существовать.

Еще одна неудача.

Что ж, Эрлу не привыкать, однако он пришел сюда не только затем, чтобы разузнать что-либо о Земле.

— Насчет той женщины, — вставил он, когда профессор сделал паузу. — Расскажите мне о Макгар.

— А что женщина? Она была неплохим ассистентом. Что я могу еще сказать?

— У нее ведь был ребенок? Сын?

— Кажется, да. — Эшлен нахмурился. — Да-да. Сейчас я припоминаю, что был.

— А как она попала сюда?

— Откуда мне знать? Этим занимается департамент по персоналу. Мне понадобился ассистент, мне его подобрали. Работу свою она знала.

Короткие, бесполезные ответы. Дюмарест с трудом сдерживал нетерпение.

— Вы говорили с ней об ее прошлом? Она родилась здесь? Вам известно, с какой она планеты?

— Она сообщила, что получила медицинское образование. Вполне возможно, хотя для ее непосредственных обязанностей это не имело особого значения. Но вряд ли она родилась на Аурелле. Как-то она упомянула место под названием Вейдо — сказала как бы невзначай, но испугалась, что сболтнула лишнее. Поэтому мне и запомнилось.

— Постарайтесь вспомнить хоть что-то еще, — настаивал Дюмарест. — Может быть, кто-то когда-то расспрашивал вас о ней?

— Нет.

— А почему она ушла от вас?

— Ну, довольно! — Эшлен надул щеки, в его глазах вспыхнул гнев. — Я принял вас только потому, что посчитал за коллегу. Но вы, похоже, больше интересуетесь той женщиной, чем моими трудами. Кажется, она ушла, потому что решила уехать из города. Я этим особенно не интересовался. — Он нажал кнопку на столе. — А теперь прошу вас извинить меня, но… До выхода вас проводит привратник.

— Минуточку. — Поднявшись с кресла, Дюмарест с высоты своего роста посмотрел на профессора. — Последний вопрос — только на этот раз хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Упоминала она хоть раз об отце ребенка?

— Я не…

— Хорошенько подумайте, приятель! Упоминала?

Эшлен проглотил комок в горле.

— Нет, никогда. Ни разу. Я полагал, что его нет в живых, если я вообще когда-либо задумывался на этот счет. Но почему вы расспрашиваете меня? Почему бы вам не спросить у нее самой?

— Этого я не могу сделать, — хрипло произнес Дюмарест. — Она умерла.

Макгар умирала днем; стоявшее высоко над горизонтом солнце придавало ее волосам нежно-зеленый оттенок. Она лежала внутри рафта, укутанная пледами и одеялом до самого подбородка, и металась в лихорадке. Из уголков ее губ стекали тонкие липкие струйки кровавой слюны, а Дюмарест, вымотанный несколькими бессонными ночами, был бессилен спасти ее.

На починку рафта ушла уйма времени — от хегельтов не было никакого проку. Те немногие, которым удалось уцелеть, только и могли, что оцепенело сидеть и оплакивать погибших. К тому же рафт, даже после починки, передвигался крайне медленно, планируя над самой землей, словно влекомое ветром птичье перо. Эрлу все время приходилось быть начеку, чтобы не сбиться с курса и не потерять высоту. Несколько раз пришлось делать посадку для устранения неисправности в двигателе, и еще несколько раз, чтобы обмыть воспаленное лицо и корки запекшейся крови вокруг рта Макгар. Она старалась не терять сознания и отказывалась от снотворного, поскольку хорошо понимала, что смерть стоит у нее за плечами.

— Я умираю, Эрл. Не спорь со мной, я знаю.

— Все мы потихоньку умираем, Макгар.

— Тогда я раньше, чем мне отмерено. — Ее руки пошевелились, ощупывая тело. — Селезенка разорвана, поджелудочная железа тоже. Кишечник разворочен, желудок и легкие прожжены. В общем, я бы не сказала, что все обойдется. — Макгар попыталась улыбнуться.

— Мы как-нибудь справимся с этим.

— На этой развалине? Бог знает, как она вообще передвигается. Ползет как черепаха. Сколько ты еще сможешь не спать?

— Столько, сколько понадобится. И ты выдержишь столько, сколько нужно. Пока не доберемся до больницы.

— Где имеется система жизнеобеспечения, пересадки тканей и регенерации органов; где могут применить процесс замедления времени и прочее? Нет, Эрл. Уже слишком поздно. Если бы не ты, я давно бы умерла!

Дюмарест, взяв ее руку в свою, почувствовал, как сжались ее пальцы в попытке справиться с болью.

— Куда ты спрятала свои медикаменты? — с горечью спросил он. — Где все лекарства, которыми мы могли бы воспользоваться? Ведь у тебя их было куда больше, чем я нашел.

— Они остались в хижине хегельтов, Эрл. Там, где родился ребенок. Я за ненадобностью оставила там сумку. Ребенок… — повторила Макгар. — Боже милостивый, как ты допускаешь существование этих мерзавцев? Ребенок…. мой сын, мой Джонделл!

Увидев, как исказилось в страдании ее лицо, Эрл осторожно высвободил руку и, достав шприц, ввел Макгар дозу обезболивающего.

— Нет! — Она замотала головой, когда он прикоснулся к коже шприцем. — Я не хочу спать. Мне нельзя. Мой мальчик…

— Я найду его, Макгар.

— Обещаешь? Эрл, ты обещаешь мне?

— Обещаю.

— Он еще так мал и беззащитен. Душа разрывается, когда я думаю, что он в руках этих тварей. Ты должен спасти его, Эрл!

— Я это сделаю, даю слово.

Это были не просто слова, сказанные, чтобы облегчить страдания умирающей, — это была клятва, которую Эрл собирался выполнить.

— Эрл, — прошептала женщина. — Я люблю тебя. Я полюбила тебя с самого начала. Элрай был прав. Мне нужен был ты, а не он. Ведь я говорила тебе об этом. Надо было соглашаться на мое предложение.

Но это ничего не изменило бы. Наклонившись поближе, Дюмарест промолвил:

— Послушай меня, Макгар. Кто еще знал, что Элрай собирается в город?

— Никто.

— Ты говорила, что ему нужны были какие-то детали для машин. Он должен был приехать в город в какое-то определенное время?

— Кажется, да. — Женщина удивленно посмотрела на Дюмареста. — Эрл! Ты думаешь, что Элрай… Нет, он не мог. Он не стал бы.

Нет ничего невозможного, на что не осмелилась бы алчная человеческая натура, а если она жаждет денег, то может загубить целый мир. Дата и время заранее были оговорены, маршрут известен — кто потом мог заподозрить Элрая? Он ведь даже не попытался оказать сопротивление и погиб рядом с ружьем, которое могло бы спасти их всех. Как знать, не расплатился ли таким неожиданным образом с ним тот чужак, что унес мальчика? Ведь мертвые молчат.

— Эрл, — слабеющим голосом позвала Макгар. — Эрл…

— Расскажи мне о мальчике, — торопливо попросил он. — Куда мне его отвезти? Где живут его родственники?

— Люблю тебя, — прошептала женщина. — Ты и мальчик… счастье… но почему… Джонделл!