Из пола выступали несколько каменных возвышенностей со срезанными верхушками. В них бурлила, переливаясь через края, золотистая жидкость, а вверх поднимался белый, как молоко, густой пар. Колдовские источники, догадался Сурья.

Возле юноши неожиданно возникло существо. Высокое — на целую голову выше Сурьи. Длинные белые волосы, стянутые на лбу красной нитью, спускались почти до колен. У существа было странное лицо, покрытое шрамами, и такие же испещрённые полосками ладони. Худые, бугристые, с крючковатыми пальцами.

— Ну, здравствую, юный Кош, — существо улыбнулось. Недобро, как показалось Сурье.

— Это Тарьял, — сказал Велес, — он хочет на тебя посмотреть.

— Зачем?

— Не задавай вопросов, княжич, — отрезал Велес, — твоё дело отвечать.

Сурья нахмурился и поджал губы. Тарьял между тем обошёл его со всех сторон, разглядывая с откровенной насмешкой. Сурье он не понравился, однако было в нём что-то, что притягивало взгляд. Это был не простой колдун.

— Человеческий сын Ирвальда. Внук Мораша. Внук ведьмы. Загляни-ка сюда.

Тарьял указал ему на один из кипящих источников. Сурья медлил, скрестив на груди руки. Хоть морок на него и не действовал, но этому существу он не доверял.

— Не бойся, — шепнул сзади Велес, — он просто взглянёт на твою сущность.

Сурья криво усмехнулся, но подошёл к источнику и подставил облачкам пара своё лицо. Щёки стали влажными. Капельки пота скатились на подбородок и упали в золотистую воду.

Медленно, будто умирая, пар опустился к самой поверхности и рассеялся. Источник замер, лишь время от времени всплывали пузырьки и лопались, обдавая брызгами лицо Сурьи. Тарьял неслышно приблизился и положил руку на его плечо, как вдруг отпрыгнул назад и отвернулся.

Кшиш Велес готов был поклясться, что лицо колдуна изменилось, став на мгновение синим. Однако спустя мгновение Тарьял повернулся. Всё осталось по-прежнему. Только вид у него был озадаченным.

— Ступай, Сурья, — почти ласково сказал он княжичу, — я увидел достаточно.

Сурья пожал плечами, мучаясь от любопытства, однако ничего не сказал и послушно направился к выходу их пещеры.

— Что скажешь, Тарьял? — спросил Велес, как только Сурья ушёл.

Колдун подошёл к источнику и опустил в него серебряный посох. Остывшая вода стала прозрачной и больше не бурлила. Посох лишь потревожил гладь, но больше ничего не произошло. Тарьял долго смотрел в источник. Краешки губ приподнялись в непонятной улыбке.

— Кто мог знать, что в семье Ирвальда родится подобное дитя, — задумчиво сказал он.

— Что ты увидел?

— Ничего. Абсолютно ничего. Его судьба сокрыта. Скорее всего, потому, что у него ещё нет судьбы.

— Я тебя не совсем понимаю, — растерялся Велес.

— Я не могу сказать, что с ним будет. Вот и всё, — отрезал Тарьял.

— Но что он за существо? Его не берёт морок. Он видит всех такими, какие они есть.

— Он не человек. И не владыка. Это иная раса.

— Ты хочешь сказать, что Кош — не его отец?

Губы колдуна опять скривились в усмешке.

— Поверь, для иных совершенно неважно, кто их отец. Мы давно ожидали чего-то подобного, с тех пор, как Орвий исчез.

— А он-то тут при чём? — удивился Велес.

— Князь Орвий был той же расы.

— Это ересь. Он был владыкой.

— Ты думаешь? — загадочно спросил Тарьял, — а вот и нет. Владыка не смог бы заключить ярость в источник. А Орвий смог. Ярость его изменила. Также как и младшего Коша. Он существо ярости.

— Но мальчишка так спокоен. Я бы сказал, даже слишком.

— Он совсем ещё юн.

— Но что будет, когда он окрепнет?

— Не знаю, — Тарьял отвёл взгляд, — его магия невероятно сильна. Она разрушает. И он, как я погляжу, ещё не знает, как управлять ею…

Чёрный владыка закатил глаза, а морщинистые щёки задрожали.

— Думаю, было ошибкой оставить его здесь. Я отошлю его обратно к Кошу.

— А вот это напрасно, — неожиданно сказал Тарьял, — разрушать тоже нужно, как бы странно это ни звучало.

— Действительно, странно, — буркнул Кшиш, — что я с ним буду делать? Если он вдруг начнёт разрушать?

— Вот уж не знаю, Велес. Ты у нас великий учитель. Думаю, справишься. А иначе — справится кто-то другой. И я не уверен, что в этом будет что-то хорошее…

— Ну, вот за что мне это? — в сердцах произнёс Велес, тяжело вздохнул и, не прощаясь, ушёл.

Он влетел в замок подобно буйному вихрю, круша и ломая всё, что попадалось ему на пути. Слуги прятались, кто куда мог, и впервые на их лицах был написан страх. Орест усмехнулся. То ли ещё будет.

— Где же ты, змея? — крикнул он, — али удавилась собственным ядом?

Промчавшись по всем комнатам замка, он никого не нашёл — ни жену, ни её проклятых девок. Тогда княжич выловил одного из кругломордых слуг, прятавшегося за сундуком и поднял за воротник. Тот беспомощно перебирал в воздухе коротенькими ножками, хрипел и фыркал, брызгая слюной.

— Где она? — грозно спросил Орест.

— Не ведаю, — прохрипел слуга.

— Плохой ответ, — сказал княжич и швырнул его о стенку.

Кругломордый ударился затылком и рухнул на пол. Зрачки его вращались во все стороны, а щёки стали белыми, как молоко.

— Ну что, память прояснилась?

— Не ведаю, — повторил кругломордый, — не сойти мне с этого места, не ведаю. Хозяйка часто уходит со своими девками. Днями их нет, а то и неделю целую не показываются. Куда ходят — не знает никто.

— Так ли никто? А крысы?

— Здесь нет крыс.

— Почему ж?

— Они для Вишанки знатное лакомство.

— Что за Вишанка?

— Любимица хозяйки.

— Её тоже нет?

— Как нет? С утра была. Грелась на солнце.

— Веди к ней. Да, и как тебя зовут?

— Ковач, — сказал кругломордый и, шатаясь, поковылял во двор.

Это оказалось странное существо. Мерзкое, с коварной мордой, усыпанной шипами, с жуткими лиловыми глазищами, которые зловеще сузились, едва она увидела, кто идёт к ней. Тело Вишанки напоминало змеиное — длинное, вытянутое, с блестящей чешуёй болотного цвета. У неё были четыре лапы и четыре крохотных перепончатых крыла.

— Вот это гадина, — от омерзения Орест сплюнул на землю. Вишанка зашипела от злости. Вокруг ушей надулись перепонки и мелко задрожали.

— Они ядовиты, — шепнул Ковач, но Орест махнул рукой. Яд этой жалкой твари вряд ли бы опасен.

— Скажи, змеина, где твоя хозяйка?

Но Вишанка продолжала шипеть. Хвост её, извиваясь, бился по земле, поднимая пыль.

— Она умеет говорить?

— Да вроде, — Ковач испуганно пританцовывал, глядя то на хозяина, то на Вишанку. Попал, бедняга, между двух огней. От одного уже получил и мог получить ещё, а вторая отомстит позже. И ещё неизвестно, что хуже.

— Пшшшёл прочччччь, — выдала змейка.

— Ага, теперь понятно, — усмехнулся Орест.

И тут Вишанка подпрыгнула, замахала крыльями и попробовала удрать, но Орест остановил её мороком.

— Не уйдёшь, гадина, пока не скажешь, где моя жена.

Но змейка упрямо молчала, сколько бы Орест над ней не измывался. Она хрипела от боли, но так и не раскрыла рта. Поняв, что ничего не добьётся, Орест оставил Вишанку. Она тотчас же убралась, резво ковыляя на скрученных лапах.

А Орест задумался. Похоже, он угодил в настоящее логово, где всерьёз заправляет жена. Раз даже такая мелкая тварь, как эта, готова умереть, но не выдать её секреты.

Конечно, есть и болваны, вроде Ковача, которых легко запугать. Но с такими никогда неизвестно, на чью сторону переметнутся, когда запахнет жареным. Её ведь они тоже боятся.

Можно ещё раз проехаться полями, лесами, образумить нечисть, показать, на что горазд владыка. Только будет ли в этом толк?

Ведь жена его явно что-то замышляет. И если он будет возиться с нечистью, силой склоняя на свой бок, она непременно об этом узнает. И вполне может приготовить ему ловушку.