Около шести часов я был возле дома Торрчи. Из телефонной будки напротив дома набрал номер его телефона.

Послушав несколько минут гудки в трубке и удостоверившись, что в квартире никого нет, перешел улицу, вошел в подъезд и начал подниматься на пятый этаж. Мне никто не встретился, кроме пожилой женщины на площадке четвертого этажа, открывшей в это время дверь своей квартиры, она бросила на меня равнодушный взгляд.

Я постучал в дверь Торрчи и подождал. Тишина. Приоткрыв крышку ящика для писем, скользнул в него пальцем и достал ключ от входной двери.

Симона вечно теряла ключи, и я знал, что запасной всегда лежал в ящике для писем. Открыв дверь и войдя в гостиную, я запер за собой дверь. Потом начал торопливо, но стараясь не изменить положения вещей, искать револьвер. Я нашел его в спальне, в комоде, под стопкой нижнего белья Симоны. Это был кольт 38-го калибра. Я проверил, заряжен ли он: в магазине оказалось четыре пули и еще одна в стволе. Когда я убирал его в карман, услышал щелчок замка. Я бросился в гостиную. Сердце чуть не выскочило из груди, я спрятался в оконной нише, задернутой плотными шторами. Дверь уже распахнулась.

— Говорю тебе, Торрчи вернется не раньше девяти, — раздраженно говорила Симона, входя в комнату. — Но если боишься, можешь отправляться домой. Мне все равно.

— Я не боюсь.

Голос Умберто!!!

Я чуть-чуть раздвинул шторы, чтобы видеть, что происходит в комнате.

Умберто стоял ко мне спиной, а Симона улыбалась: маленькое смуглое личико сияло, глаза поблескивали.

— Я хочу получить свой подарок немедленно. Что ты мне подаришь?

Умберто с недовольным видом полез в карман брюк.

— Боюсь, — с тревогой проговорил он, — как бы Торрчи нас не застукал…

— Сколько раз можно тебе говорить одно и то же? Он не вернется до девяти, Умберто. У него здесь встреча в девять вечера.

— Ну, если ты так уверена… Я не могу дать больше тысячи лир…

Симона решительно взяла его за руку и потянула в спальню.

— Ты должен дать больше, — говорила она на ходу. — Тысяча лир — это же мелочь!

Они вошли в спальню и закрыли дверь.

Выбравшись из ниши, я стал осторожно пробираться к входной двери. До меня доносился ворчащий голос Умберто. Бесшумно открыв дверь, я так же бесшумно закрыл ее за собой. По лестнице я сбежал, перепрыгивая через ступеньки, и вылетел на улицу.

Я зашел в галантерейную лавку на Пьяцца Лорето и купил пару тонких кожаных перчаток. Примеривая их, я испытывал некоторую тревогу и в конце концов подобрал перчатки, плотно, как вторая кожа, сидевшие на моих руках.

Потом спустился на Корсо-Буэнос-Айрес и подошел к магазину скобяных изделий. В окне висела вывеска:

«ИЗГОТОВЛЕНИЕ КЛЮЧЕЙ В ПРИСУТСТВИИ ЗАКАЗЧИКА»

Я подал мастеру ключ от ангара, который дала мне Лаура, и заказал дубликат. Я подождал минут двадцать и получил два новых ключа. Я вышел на улицу.

Первый этап моего плана был успешно завершен. У меня было оружие, у меня были перчатки и запасной ключ от лодочного ангара. Оставалось приготовить мешок с песком, но это уже мелочи.

Я вернулся около четверти десятого. Не было настроения идти на виллу. Я решил избегать встреч с Валерией. Поэтому привез из Милана сандвичи и бутылку кьянти. Поужинав, улегся на постель и курил до тех пор, пока не услышал, как Биччи с женой отправились спать. Выждав еще час, я тихо спустился в гараж, нашел кусок мешковины и ящик с песком. Взял немного песка, кусок тонкой проволоки, поднялся в свою комнату и сделал мешок. Это было несложно. Торрчи всегда таскал с собой мешок с песком. Он пользовался таким в разборках, как наиболее основательным аргументом во всех спорах. Мне приходилось держать такой мешочек в руках, и я знал, какие вес и размер он должен иметь.

Какое-то время я сидел и упражнялся в использовании этого оружия.

Завтра… А послезавтра пятница.

Этой ночью я спал спокойно. Так спокойно я не спал с тех пор, как переехал к Биччи.

Утром я направился на виллу.

Поднимаясь по ступеням, увидел на веранде сестру Флеминг. Мне показалось, что она улыбается.

— Синьора Фанчини нужно сегодня переносить в кресло?

— Да, да. Он прекрасно провел ночь, ему намного лучше. Доктор Перелли сказал, что хочет повезти его в Реджини-Палас для смены обстановки, когда я вернусь с уик-энда.

— Когда вы уезжаете, сестра?

— Завтра утром.

Я был удивлен резким улучшением состояния Бруно. Он должен был понимать, что с отъездом сестры Флеминг жизнь Валерии будет в опасности. Напрашивалось только одно объяснение: Лаура сумела убедить Бруно не верить во все сказанное ею, что она была в тот вечер не в настроении, что у нее в мыслях не было намерения вредить Валерии. Значит, она была у него. Но я был уверен, что у нее не было удобного случая поговорить с ним наедине.

— Синьора Фанчини заходила к синьору Фанчини после того, как ему стало хуже? — осторожно спросил я.

— Да, на несколько минут в среду. Я выходила гулять в сад. — Сестра Флеминг повернулась и внимательно посмотрела на меня. — А почему вы спрашиваете?

— Я подумал, что вы были бы рады получить небольшой отдых. Я понимаю, что вам тяжело сидеть в доме в такие прекрасные дни.

— Многим приходится делать то. Что им не нравится, — заявила она с апломбом. — Идите в дом, синьор Дэвид, я не собираюсь сплетничать с вами! Уверена, синьор Фанчини с нетерпением ждет, когда вы вывезете его на веранду!

Вот здесь и кроется ответ, подумал я, идя по веранде. Лаура поняла, что, пока состояние Бруно не улучшится, сестра Флеминг не оставит его и ее план может рухнуть. Она сумела убедить Бруно, что все сказанное ею не правда, и Бруно ей поверил. Неужели он считает, что ему больше не о чем беспокоиться!

Я вошел в комнату. Бруно посмотрел на меня. Под его глазами все еще были круги, но в глазах не было испуга. Я наклонился, чтобы поднять его, и не увидел, что он хочет отшатнуться от меня. Да, видимо, Лаура убедила его, что и вся история обо мне тоже не правда!

Опустив Бруно в кресло, я сказал:

— Очень рад, синьор, что вам сегодня лучше! Надеюсь, ваши дела идут на поправку!

— Спасибо, Чизхольм, — раздался за моей спиной голос сестры Флеминг. — Что это вы с утра так разговорчивы! Теперь выйдите, мне нужно умыть пациента.

Я улыбнулся Бруно, но на душе у меня было тревожно. Его взгляд, хотя и не был враждебен, но и не был дружелюбным. Похоже, он не вполне был уверен во мне или что-то во мне вызывало у него замешательство.

По дороге в сад я догнал Лауру и сразу заметил, как отразилось на ней напряжение последних дней: лицо похудело, осунулось, а под глазами залегли темные тени.

— Где ты был прошлой ночью? — резко спросила она. — Должна заметить, что ты не должен покидать виллу без предупреждения!

Я улыбнулся.

Она потеряла власть надо мной. При виде ее у меня уже не кружилась голова. Она больше не очаровывала меня, и, глядя на нее сверху вниз, я удивлялся, каким был глупым, что увлекся такой женщиной.

— Ты, наверное, забыла, что я больше не твой слуга, — резко ответил я, — и не должен докладывать тебе о своих планах в свободное время. Я остался на вилле еще на несколько дней по просьбе доктора Перелли.

В ее глазах вспыхнул гнев, но она сдержалась.

— Хорошо, Дэвид, если ты так хочешь. Кстати, верни мне ключ от ангара. Ты, вероятно, забыл об этом.

Я был уверен, что рано или поздно она потребовала бы ключ от комнат. Я вовремя заказал дубликат.

— Вот. — Я достал ключ из кармана. — Я действительно забыл о нем. Надо было вернуть раньше. Лаура взяла ключ.

— Напоминаю, завтра сестра Флеминг уезжает на уик-энд, я не хотела бы, чтобы тебя не было на вилле в ее отсутствие. Мне может потребоваться твоя помощь.

Глядя ей в глаза, я вдруг поймал себя на мысли, что присматриваюсь, куда бы ударить ее, чтобы удар был наверняка: чтобы она умерла быстро и без мучений.