Естественно, что легче всего фен прорывается через понижения в горах, по глубоким долинам. Самым подходящим местом для байкальского фена является долина реки Сармы, которая течет в Байкал поперек Приморского хребта к Малому морю (так называют часть Байкала между Ольхоном и берегом). Верховье этой реки расположено далеко от Байкала и отделяется от притоков Лены небольшими высотами. По долине Сармы горная дует с особенно большой силой. Поэтому в районе Малого моря горную чаще называют сармой.

Напротив долины Сармы находится пролив Ольхонские ворота, отделяющий возвышенную поверхность острова Ольхона от Прибрежно-Ольхонских гор на материке. И здесь, в узком проливе, сарма бушует с яростью.

На берегу Малого моря и севернее, например на мысе Покойники, сарма поднимает в воздух не только мелкий песок, но и крупный гравий, который вышибает иногда оконные стекла в прибрежных домах. Волны, поднятые сармой, сильно подтачивают наветренный северо-западный берег Ольхона. Юго-восточный берег Байкала тоже подвергается воздействию сармы. Но после того как ветер пересечет широкий Байкал, он долетает туда довольно ослабевшим.

Для северного и западного воздуха существует еще другой, легкий путь к Байкалу, – долина Нижней Ангары. Эта река вытекает из озера прямо к северу, а потом сворачивает к западу. Здесь ветер дует особенно часто осенью и зимой. Он очень холодный. Называют его «сивером».

Долина Ангары пересекает северо-западное побережье Байкала насквозь. Кроме того, рядом с нею прибрежные горы вообще не очень высоки. Здесь нет барьера для ветра. Поэтому ветер дует по Ангаре более или менее равномерно, не бушуя так, как горная.

Летом байкальские ветры сравнительно редко нарушают тишину озера. Но уже в августе верховики дуют чаще, продолжительнее и сильнее. Чаще случается и горная. Осенью тихие дни становятся редкостью. Особенно бурная пора на Байкале – поздняя осень и начало зимы. В это время на берегах сильно морозит, а озеро еще не покрылось льдом. Большая разница в температурах озерного и берегового воздуха вызывает такую же большую разницу и в атмосферном давлении. Поэтому Байкал в то время непрерывно бурлит, как кипящий котел.

За ледоставом следует хорошая погода, с ясными днями. Но вскоре опять случаются ветры. Большей частью – это хиузы. Так местное население называет сравнительно слабый, но резкий ветер. Хиуз хотя и не силен, но зимой все же обжигает лицо. А иногда зимние ветры очень сильны. Раз при мне в 40-градусный мороз сильный верховой ветер сорвал крышу с одного из строений в поселке Лиственичном. При морозе такой ветер особенно жесток.

Ветры сметают с Байкала снег. Кроме того, он испаряется, так как воздух сух. Байкальский лед блестит под солнцем металлическим блеском весь март и апрель. На коньках можно бежать десятки километров.

Весна – это время теплых шелоников, которые дуют на Байкале с юга, принося через Хамар-Дабан воздух монгольских степей. Шелоник дует мягко, размеренно, без резких порывов. Воздух во время шелоников теплеет сразу градусов на десять.

Весенние ветры выпирают байкальский лед на берега. А в мае лед на Байкале тает, раскалывается на отдельные поля, потом на мелкие льдины. Постепенно льдин становится все меньше, и шелоники и другие ветры гоняют их с места на место до тех пор, пока они не растают окончательно. На севере Байкала тающие, плавучие льды держатся в иные годы до конца июня…

Странно слышать на Байкале слово «шелоник». Река Шелонь впадает в озеро Ильмень с юго-восточной стороны, от Новгорода. Именем этой реки новгородцы исстари называли юго-восточный ветер на Ильмене. Затем новгородцы, расселившись в стороны, еще в глубокую старину разнесли это название по другим местам, и оно стало нарицательным. Шелоником стали именовать повсюду южные и юго-восточные ветры вообще.

Первые русские землепроходцы – казаки – явились в Сибирь с Европейского Севера, население которого находилось под влиянием Новгорода. Они и принесли с собой название «шелоник» на Байкал. Прошедшие с тех пор три столетия изгладили из памяти прибайкальских русских жителей происхождение слова «шелоник». Между тем теплый южный ветер, дующий на Байкал с Хамар-Дабана, мог бы напомнить байкальцам о далеком Ильмене, которого они сроду не видели, но который был так дорог их предкам.

Чисто восточных ветров на Байкале почти не бывает.

Ранней весной берега Байкала раскрашиваются веселыми розовыми и фиолетовыми красками: на горных склонах зацветают кусты даурского рододендрона, который сибиряки называют багулом. Одеваются свежей нежно-зеленой хвоей лиственницы. На прибрежных лужайках появляются крупные синие ирисы, а степные склоны начинают пестреть золотистыми лилиями, карминовыми саранками, прозрачно-голубыми дельфиниумами (шпорниками) и массой других цветов. В тайге с разных сторон слышно кукушку.

Байкал в эту пору обычно совершенно спокоен. Иногда подует только легкий ветерок, который сгоняет по воде и прибивает к берегу массу легких трупов ручейников, окончивших в полете над водой свою недолгую жизнь. Лакомиться ими выходит из глубокой тайги медведь – недавний хозяин байкальских берегов. Медведь доживает теперь последние дни на Байкале, – его беспощадно истребляют. Теперь медведей можно встретить только в северной части Байкала, удаленной от обжитой полосы Сибири…

Кроме главных ветров, на Байкале существуют еще разнообразные местные ветры второстепенного значения.

Это, во-первых, так называемые «холода», или ветры падей. Они дуют ночью и рано утром, вызывая небольшие волнения возле берега напротив устья той или иной пади. Эти ветры возникают из-за того, что воздух на горах рядом с берегом за ночь охлаждается и, отяжелев, спускается оттуда по падям в виде ветра. Про такие ветры местные жители говорят, что «дуют пади». В больших падях, которые начинаются очень высоко в горах, ветер бывает очень сильным и холодным.

Сквозной продольный ветер, верховик или култук, обходя с внешней стороны высокие мысы, превращается в «мысовку». Она дует в соседнюю губу, то есть не сбоку, как верховик, а в лоб со стороны озера.

Продольный ветер может частью отражаться от большого мыса, и тогда он превращается у берега в «завивку», которая дует в направлении, прямо противоположном основному ветру, вызвавшему ее. Напротив поселка Лиственичного при верховиках случаются «завивки», отражающиеся от Толстого мыса, который выступает в озеро слева от истока Ангары. Поэтому в одно и то же время можно плыть на парусной лодке по ветру с Лиственичного мыса на железнодорожную станцию Байкал и со станции Байкал к мысу Лиственичному, то есть прямо в противоположных направлениях! Но только в первом случае надо несколько удалиться от берега, а во втором – прижиматься к нему.

На Байкале «дуют» не только пади и мысы, но и облака. Заслонит небольшое облачко солнечные лучи в теплую летнюю погоду – воздух, оказавшийся в тени, сразу же охлаждается от байкальской воды. А рядом, где с голубого неба светит солнце, по-прежнему тепло. Разница в температуре воздуха лишает его равновесия. Похолодевший воздух из тени под облаком устремляется к нагреваемым участкам озера, где воздух легче. Возникает ветерок, который хотя и слаб, но все же рябит воду. Про него и говорят местные жители, что это «дует облако». Если смотреть в летний день на озеро с вершины берегового утеса, то наверняка можно заметить такую рябь от «ветра с облака». Лодка, попадая в полосу такой ряби, заметно покачивается.

Ветер «с облаков» возникает в общем по той же причине, что и зарянка. Так в Восточной Сибири называется утренний и вечерний ветерок, возникающий в виде легких порывов, при восходе и заходе солнца, когда неравномерно нагреваются или остывают близкие друг к другу небольшие участки земной поверхности.

Прибайкальские жители хорошо понимают значение рельефа береговой полосы озера и соседних гор для направлений ветров. Поэтому они и выработали особую систему их названий, отказавшись от обозначения по странам света. Непонимание этой особенности байкальских ветров может привести к недоразумениям.