Как мы видим, полон загадок не только Байкал в целом. Его острова и отдельные уголки задают ученым свои головоломки. Их расшифровка доставляет исследователю истинное наслаждение.

В Байкале живет нерпа. Как она попала сюда? Нерпа – типичный морской зверь, больше известный под названием тюленя. Он водится во множестве в Северном Ледовитом океане и в его морях, омывающих берега Европы, Азии и Америки. Разные виды тюленя обитают также в северных морях Атлантического и Тихого океанов. В озерах нерпа встречается в исключительных случаях. В СССР она живет, кроме Байкала, в пресном Ладожском озере и замкнутом Каспийском море с соленой водой. В Северной Америке нерпа живет в пресных озерах канадского побережья у Ледовитого океана.

Когда русские землепроходцы добрались в 40-х годах XVII века до Байкала, они были изумлены, встретив в нем нерпу. Не зная еще всех берегов озера, они подумали: не сообщается ли Байкал с океаном? В Сибирь направлялись преимущественно люди с Двины, Вычегды, с поморского Севера, привыкшие к тому, что тюлень живет в Белом море, а не в замкнутых озерах.

Эвенки (тунгусы) называли Байкал по-своему – Ламу, что означает «море». Это давало русским землепроходцам еще больше оснований считать, что Байкал связан с океаном.

Вскоре, однако, выяснилось, что Байкал настоящее озеро, которое расположено в самом центре Азиатского материка, на огромном расстоянии от океанов и морей. И все же местные жители продолжали называть Байкал морем, и опять-таки не без оснований, – припомним огромные размеры озера, свирепые частые бури и связанные с ними опасности для судоходства…

Но море морем, а как объяснить существование нерпы в обособленном Байкале? Уже в XVIII веке ученые предположили, что нерпа переселилась в Байкал по рекам из моря. Так, академик Георги, обследовавший Байкал в 1772 году, считал, что нерпа могла попасть в озеро по реке Лене. Георги обратил внимание на близость истоков Лены к байкальским речкам, особенно к реке Анге, которая впадает в озеро недалеко от Ольхона. Он думал, что во время какого-то сильного наводнения между реками разных бассейнов могла установиться связь и это помогло нерпе переправиться в новые места.

Кроме нерпы, в Байкале обитает еще морская рыба омуль. В других же местах она выходит в реки из морей только для икрометания. И нерпа, и омуль добываются в Байкале в больших количествах. Это главные промысловые животные в озере.

Георги подумал, что и омуль мог воспользоваться для переселения в озеро тем же путем, что и нерпа.

Но затем, в первой половине и середине XIX века, некоторые ученые выдвинули ошибочное предположение, что Байкал – это остаток ранее существовавшего узкого залива Ледовитого океана. Залив когда-то, в древности, будто бы тянулся от океана в район нынешнего Байкала. Затем связь прервалась. Замкнувшаяся часть залива образовала Байкал. Вода в нем опреснилась, но некоторые морские животные прижились в новых условиях.

К предположению, что Байкал представляет собой остаток древнего моря, присоединился замечательный исследователь байкальской природы – Бенедикт Дыбовский.

Дыбовский был польским патриотом. Он жил в той части Польши, которая раньше входила в состав Российской империи. Другая часть страны принадлежала Австро-Венгрии, а третья – Германии. В 1863 году в русской части Польши вспыхнуло восстание. Повстанцы хотели вернуть своей стране государственную независимость. Дыбовский, который к тому времени стал видным ученым, помогал восставшим. Когда восстание было подавлено русскими войсками, он в числе многих поляков был отправлен в Сибирь, где в 1868-1876 году занимался исследованием Байкала.

Дыбовский преимущественно изучал животных, обитающих в озере. Ученому удалось впервые показать великое разнообразие байкальских животных, которые нигде больше не встречаются. А ведь до того думали, что состав байкальских животных очень беден.

Многие из местных байкальских животных, открытых и описанных Дыбовским, обладали некоторыми чертами сходства с морскими, например байкальские губки, рачки-бокоплавы, бычковые рыбы и другие. Это и укрепило Дыбовского в мысли, что Байкал представляет собой остаток древнего моря. Дыбовский решил, что фауна Байкала – морского происхождения.

Но эта точка зрения была вскоре опровергнута другим замечательным исследователем Прибайкалья, тоже ссыльным польским повстанцем, с которым мы уже знакомы, – Иваном Дементьевичем Черским.

И. Д. Черский доказал, что не только на берегах самого Байкала, но и вокруг него на значительном удалении встречаются лишь те породы морского происхождения, которые существовали в начале палеозойской эры и еще раньше. А известно, что лишь в середине палеозойской эры появились первые рыбы, а несколько позже – земноводные и пресмыкающиеся. Птицы и млекопитающие появились лишь в следующую, мезозойскую эру. Тюлени же современного облика образовались еще позже – в третичном периоде. Ясно, что нерпа не могла произойти из древнейшего палеозойского моря.

Исследования Черского убедили всех ученых, что берега Байкала состоят главным образом из древнейших горных пород, возникших еще в архейскую и протерозойскую эры – преимущественно из гранитов, гнейсов, кристаллических известняков и разных кристаллических сланцев.

Из более поздних горных пород в составе байкальских берегов и окружающей местности встречаются только отложения озер и рек, ледниковые наносы, перевеянные ветром пески. Поблизости от Байкала, с южной стороны, распространены сравнительно молодые безальтовые покровы из застывших вулканических лав. Кое-где здесь встречаются и сохранившиеся небольшие вулканы четвертичного возраста.

Море исчезло из района Байкала еще до начала развития позвоночных животных, за несколько сотен миллионов лет до появления млекопитающих. После исследований Черского стало попросту невозможно утверждать, что нерпа осталась в Байкале после того, как отсюда ушло древнее море.

Поэтому Черский вернулся к предположению Георги, что нерпа поднялась в Байкал из Северного Ледовитого океана вверх по течению рек Енисея и Ангары или по Лене. Такое путешествие, по расчетам Черского, нерпа могла легче совершить в ту эпоху четвертичного периода, когда океанские воды распространялись южнее, чем теперь, и захватывали северную полосу Сибири. Теперь известно, что в четвертичном периоде произошло не менее двух вторжений Северного Ледовитого океана. Во время наибольшего вторжения, которое произошло между великим и следующим за ним оледенением, берег Ледовитого океана несколько отступал к югу. Следовательно, укорачивался речной путь, который нерпа должна была преодолеть, чтобы добраться до Байкала.

В конце прошлого столетия В. А. Обручев выяснил, что Байкальская впадина образовалась не в палеозойскую эру, как думал И. Д. Черский, а много позже – в третичный период. Тут уже пришлось усомниться и в возможности остаточного морского происхождения вообще всей байкальской фауны, не говоря даже о нерпе. А затем наш замечательный ученый Л. С. Берг доказал, что все байкальские животные, кроме нерпы и омуля, не имеют родства с морскими. Если есть какие-то схожие черты у морских и байкальских животных, то только чисто внешние; они могут объясняться сходством условий жизни в морях и больших глубоких озерах, каким является Байкал.

Лев Семенович Берг выяснил, что многие байкальские животные встречаются не только в Байкале, но и еще в некоторых пресных водоемах Азии и Европы. Тем самым было доказано, что в Байкале обитают остатки (реликты) древней фауны, которая в третичном периоде была широко распространена в пресных водах. Впоследствии, под влиянием оледенений и охлаждения климата в четвертичном периоде, эти сравнительно теплолюбивые животные вымерли. Отдельные представители этой фауны сохранились только в глубоком Байкале, отчасти в Амуре и некоторых других местах. Многие из них видоизменились уже в самом Байкале, послужив основой для многообразного развития богатой современной фауны озера.