Известное истерическое состояние. Всё вокруг так долго шло нескладно, само собой, своецельно, но по мне… так долго моя личность и моё мнение стояли в игноре по умолчанию… так долго мои реакции и мои эмоции не интересовали никого, и болезненно (для меня) диссонировали с событиями в такой запредельной мере, что я сам их, реакции и эмоции, и гасил, держа себя на обрыве в рективность… Мне хамили, меня били, меня использовали, мной помыкали, меня катали на лошади, меня убивали… И вот наконец кто-то допустил меня до собеседования, до общения… вот и рвануло меня, как агрегатный отсек исторического "Одиссея", только не кислородом, а забродившими жидкими каловыми массами… Нет, реябта, не излечила меня моя тихая матерная истерика, исполненная для безжалостного невидимого неба Четвёрки-Эдема, мне требовалась истерика горячая, фокусированная, со зрителем, публичная. Ужасно. Исповедники - настоящие герои космических буден, ибо им приходится во всяком произвольно берущемся девственнике видеть лицо значительное, с душой и порядком в ней… Не раз и не два Шкаб поминал при мне старинное проклятье, принятое исповедниками для внутрикланового употребления: "(…)[105] ты унитаз, коллега!"

…Вот я, Марк Байно, и я совершенно не собираюсь верить ни единому слову Яниса Порохова. Может быть, он считает, что я и в имя его поверю? Никаких Янов Пороховых в экипаже "Форварда" не водилось. Я бы узнал имя. И нечего тут разыгрывать из себя гнора. Александра Грина он не читал, видите ли! Выжил, тронулся немного - так что ж в этом стыдного? Зачем мне тут голову-то морочить? Тысячу лет он тут сидит. Меня ждёт. Две тысячи лет? Долго ждать пришлось. Часы встали? А солнышко тебе - не часы? Ну, гнор, чего молчите-то? Листочек выронили?

…Вот я, Марк Байно, и всё враньё вы мне тут плетёте в виде цитат. Всё враньё, тем более зловредное, нетоварищеское и эченное, что это у вас выходит такое враньё, такое несусветное, фантастическое, что ни доказать творящуюся ложь, ни опровергнуть её не хватит фантазии ни у кого на Трассе и вообще в Космосе, сколько его, Космоса, ни есть на божьем свете!…

…Вот я, Марк Байно, и скажите пожалуйста, Грина он не читал! А цитата? Что, за цитату отвечать Александр Грин должен? Гнор, не читавший Грина!…

…Вот я, Марк Байно, и я…

- Дался тебе этот Александр Грин, парень, - перебил меня Янис Порохов. - Не понимаю, какие такие глубокие твои религиозные чувства я, как бы, оскорбил… Ислам, как бы, у вас на Трассе такой, что ли?

- Так вы же его цитируете! - заорал я. - "Вы могли найти человека, труп или сумасшедшего! Я не труп и не сумасшедший!"

- А! - сказал Порохов. Но не засмеялся. - Парень, я это сам придумал.

- Вы лжец! - объявил я. - Отвечайте, где "Форвард"?

Здесь Янис Порохов и счёл моё выступление состоявшимся до конца. И прервал меня. Справедливости ради: у меня уже давно темно кровило в глазах, заглатываемый воздух я тратил на крик до молекулы, и уже сам считал, что пора, пора ко мне прилететь откуда-нибудь доброй товарищеской затрещине… Она и прилетела. Да так быстро! Я не заметил никаких приготовлений. Бац. Левая сторона лица у меня зажглась, что-то сзади подсекло меня под колени, и пол-решётка добавил по мне дважды: по спине и по затылку. Я лежал навзничь, молчал, мои ноги покоились на сундуке, через который я и свалился.

- Прости, но я не лжец, - сказал Янис Порохов, появляясь в вышине надо мной.

- Недоказуемо! - возразил я по инерции.

- Доказуемо, - сказал он. - Этим сейчас и займёмся. Если ты, разумеется, заткнёшься и начнёшь слушать. Ты не ушибся?

Ответить я не сумел.

- Ты должен сказать: меня ушибли, это было, - сказал он назидательно. - Ладно, парень. На хрен мне твои истерики. Но не справлюсь я с тобой, мне не дуэль нужна, а переговоры. Мне нужны союзники. Кто-то знакомый тебе. Кротик отдыхает, он снова на тебя потратился (а ты и не помнишь!), но вот ваш десантник Нюмуцце, надеюсь, тебя обрадует и успокоит. Я схожу за ним. Полежи, подожди меня. Впрочем, можешь и сесть… Но не убегай. Тебя догонят.

- Ейбо?! - переспросил я, мигом забывая обо всём остальном. Десант выжил?! Мне сразу стало легче, мои невзгоды поблёкли. Я приподнялся на локтях. - Ейбо Нюмуцце?! Он живой?! А Метелица?

- Увидишь… Мы даже не так сделаем. Ты меня раздражил, парень. Наверное, это к лучшему. Не буду тебе ничего объяснять. Хватит с меня иных миров - даже в виде, как бы, нереальностей. Сам потом прочтёшь - литература, - он не усмехнулся, - имеется. А я… А мне пора моё участие в этой истории прекращать. Сделаем так. Нам нужны с тобой два свидетеля, и Кротик не подходит: он часть сделки, и он уже не участвует, он исполнил своё, ему пора на его Землю. Ейбо ваш - подойдёт… И славно, что эти ребята, марсиане, послали за тобой шпионить этого негрилу…

- Кого-кого? - спросил я.

- А я не знаю, как его зовут. Негритос такой огромный - шпионил за тобой… Приведу-ка я его тоже…

2. Сила духов

…

txt screened

введите код

…

put-out (attmpt 2)

- Оп-са!

Аб удивился, поиграл кнопками. Четыре пустых экрана подряд. Аб наморщил лоб. Да-да, что-то такое я тогда придумал… Он включил отображение служебного текста. А, ну да. "Re-mark. Код доступа к закрытой Главы 28 части 2 "Сила духов" - количество знаков главы 8 части 2 книги 2 "Три половины". Ага, это я на всякий случай тогда сделал. Помню-помню. Если, значит, меня "Туча на солнце" не воскресит. Ну что ж, правильно, хобо, запас карман не тянет. Но я и воскрес, и не тянет меня сейчас через две с половиной задницы открывать авторизованный протокол, как сваливают дерьмо с больной головы на мою почти ещё здоровую… при свидетельстве сли Ейбо и марсианина Блэк-Блэка…

Такое и так не забудешь. А уж как несло по клубу смертной вонью от старины Хендса! Почти как сегодня. Ну, ладно.

Аб проверил, не вернулись ли самовзводом в актив гиперссылки на видео- и аудиофайлы в крайних главах "Времён Смерти", и начал просматривать "Переговорный процессор". Аб был благодарнейшим читателем своего мемуара! Запах снега он почувствовал мгновенно, едва открыв первый экран главы. Навалило за ту ночь - выбелило весь Эдем…

"А на небе не было ни тучки. Мы вышли на "веранду" ЭТАЦ - Порохов, я, Хич-Хайк и Ейбо. Молчали. Смотрели на снег. На следы Блэк-Блэка - его отпустили час назад. Между следами было расстояние метра по полтора - бежал марсианин сломя свою лысую голову… Надо было прощаться. Мне не хотелось прощаться с Пороховым, а с Хайком я обнялся в клубе, десятью минутами раньше, сильно стукнувшись лбом о шлем трансляторного устройства, надетый на него… Но По-рохов протянул мне руку. И я пожал её… Мы не разговаривали. А, нет, разговаривали. Ейбо проговорил: "Там это… Судья, слышь? Там Лодия моя… Найди крайнюю минутку. Сожги её, что ли…" И Порохов кивнул и ответил: "Конечно, десантник. Сделаю. Только, как бы, я уже не Судья. Вот тебе Судья!" - и в последний раз крепко тряхнул мою руку…"