Джек в это время, низко опустив голову и прикрываясь полами шляпы, давно уже сидел в «Приюте под забралом» за самым дальним столом.

В центре зала раздавались восторженные и удивленные восклицания тех, кто впервые слушал рассказ рыбаков о встрече с чудовищем. На этот раз оно было уже высотой под небеса и носило двенадцать огнедышащих голов. Самое удивительное: чем больше рыбаки врали, тем теснее их облепляли любопытные посетители и постояльцы.

Хозяин заведения только радовался: благодаря их россказням, места за столами почти никогда не пустовали.

Джек исподлобья осматривался, лихорадочно соображая, где следует искать мальчика.

Все стены таверны были увешаны мечами и саблями, кинжалами и шпагами.

Здесь красовались алебарды, бердыши, булавы, боевые молоты и даже дубины. В тесных коридорах висели шлемы и щиты, а также панцири, латы и турнирные доспехи. На втором этаже располагалось стрелковое оружие, начиная со стрел, снабженных каменными или костяными наконечниками: луки, пращи и арбалеты, мушкеты, украшенные чеканкой и эмалью, пистоли и аркебузы.

Словом, это был настоящий музей.

Сам лорд Бигбенский дважды предлагал Хозяину таверны хорошую цену за коллекцию, объясняя ему, что Замок — единственное достойное место для такого собрания. Но тот и слушать не хотел.

Волк вышел из-за стола, поднялся на второй этаж и очутился в коридоре, который расходился от лестницы в две стороны. Джек направился влево, принюхиваясь к каждой двери. Но на этой половине обитали незнакомые запахи… Тогда он заспешил в противоположную сторону. Первая же дверь от лестницы вправо оказалась именно той дверью. Джек снял со стены старинный шлем с забралом и надел его, с трудом втискивая в железный клюв шлема волчью морду. Затем он выбрал шпагу с ажурной гардой и острый кинжал. Экипировавшись таким образом, несколько раз постучался в дверь, за которой находился Том.

Однорукий Дик видел чудесный сон: себя на капитанском мостике новенького только что спущенного со стапелей фрегата. И палуба, и штурвал из чистого золота, а на серебряных мачтах туго надувались ветром белоснежные шелковые паруса. Выкрасить паруса в черный цвет Дик во сне отказался: он решил внести изменения в Правила Пиратского Кодекса.

Сам Кодекс был сочинен, как утверждает легенда, то ли самим Голиафом, то ли Летучим Голландцем. Кто его выдумал на самом деле — неизвестно, но тот, кто это сделал, несомненно обладал пиратским даром стихосложения.

Я предлагаю лишь небольшой отрывок из Главы их Законов:

В остальных главах говорилось о пиратских обязанностях, о пытках и казнях побежденных, а также о пиратском быте.

В частности, в пятой главе «О снаряжении» — было запрещено выходить в море под белыми парусами. Однако, сам Кодекс, написанный черт знает в какие времена, явно устарел. Плавать в море под черными парусами было теперь небезопасно.

Наступала пора, когда Зло стремилось скрыться под благопристойной маской.

Итак, во сне Однорукий Дик правил собственным фрегатом…

Как вдруг его боцман, похожий на Джека, выскочил из трюма и с криком: «Свистать всех наверх!», — очутился рядом с ним.

«Что стряслось?!» — спросил его Дик.

«Пробоина!» — ответил белый, как паруса, боцман.

«Ерунда! — грубо одернул его Дик. — Задраить люки и никого не выпускать наружу!»

«Но, сэр! — удивленно воскликнул боцман. — Там люди, и они захлебнутся.»

«Там не люди, а морские бродяги!» — усмехнулся во сне Дик, задвигая щеколды на люках…

Запертые матросы стали колотить изнутри.

Стук был громкий и нескончаемый.

Дик пробовал закрыть единственной рукой то одно ухо, то другое, но стук не прекращался. Он бил ему в голову, стучал в душу, рвался в сердце, и — Дик проснулся!..

Стучали наяву — в дверь.

Он вскочил с постели, вытащил из-за пояса пистолет, осторожно спросил:

— Кто там?!..

— Я — бедный Сэм! — ответил странный голос, словно доносящийся из металлического желоба. — Твой старый приятель по службе.

— Не знаю я никакого Сэма! — Дик недовольно повысил голос.

За дверью раздался ехидный смешок:

— Ты стал забывчивым!

— Вали отсюда! — взорвался Однорукий пират. — Никогда у меня не было таких дружков!!!

Голос за дверью тяжело вздохнул:

— Простите, сударь!.. Видно, бес попутал… А может, вы, знаете, где остановился мой приятель?..

— Не знаю! Вон отсюда! — закричал Дик. — Или я позову хозяина!

— Ухожу-ухожу, ваша милость! — поспешно сказал голос. — Вот только спрячу кошелек…

— Что за кошелек?.. — заинтересовался Дик.

— С деньгами, сэр, — смиренно ответил голос за дверью. — С большими деньгами… Мне было поручено одним нашим знакомым после его смерти разделить их с моим другом.

— Эй, а как звали того знакомого?! — тон Боцмана тут же стал миролюбивым.

— Кривой Билл, ваша милость. Мы проплавали с ним на корвете не один год.

— Постой! — крикнул Дик через дверь и распахнул её настежь. — Я вспомнил тебя, Сэм!

На пороге стоял неузнанный — благодаря плащу и шлему — Джек.

— Входи смелее! И прости, что не узнал сразу!.. Как же я рад тебе, приятель!..

Джек вошел и огляделся: Тома не было видно.

Тогда он решительно пересек комнату и направился к закрытой двери, ведущей в другую комнату.

— Эй! Туда нельзя! — встревожено воскликнул Дик.

Он кинулся следом, чтобы сохранить свою тайну от незваного гостя, но тот уже с силой распахнул дверь ногой и нашел мальчика.

Одним движением кинжала Джек рассек веревки на теле Тома. Только потом снял с себя шлем.

— Джек?!.. — прохрипел в изумленьи Однорукий Боцман. — Ты… жив?!..

— Живехонек! — усмехнулся волк. — Уж прости, что ввел в расход с моими поминками.

— Все вышло так глупо… — пролепетал Дик. Его глаза трусливо забегали из стороны в сторону.

— Вставай, — ласково сказал Джек Тому и помог ему подняться.

— Постой! — стал уговаривать Волка Дик. — С минуты на минуту сюда примчится его родня с большими деньгами… Не будь дураком, Джек! Я… поделюсь с тобой… На черта тебе этот мальчишка?!

Том, затаив дыханье, смотрел то на одного, то на другого. Джек усмехнулся:

— Теперь я вижу: ты совсем забыл меня, старый Дик! Ведь если я что-то решил — выполню обязательно!

У Дика сузились от ненависти глаза и скривился рот:

— Я помню совсем другого Джека… Сегодня ты уже не тот. Разве передо мной капитан пиратов?! — он громко расхохотался. — Ты приручен, Огрызок! И такого я тебя не боюсь!..

Джек предупреждающе поднял шпагу.

— Ну-ну! — опасливо произнес боцман, отходя в сторону. — Нервишки у тебя ни к черту!.. — И тут же выхватив из-за пояса пистоль, прицелился в мальчика. — Но ты его тоже не получишь!

Все это произошло за одно мгновенье, которое Джек все же успел оценить.

Молниеносно прикрыв собой Тома, он выбил ногой оружие из руки пирата.

Но выстрел все же прозвучал и комнату окутал дымом…

Что было силы Том кричал…

А Дик сказал:

— Наверно, мимо! — И — к лестнице…

Но по ступеням уже гремели сапоги. Матросы, те же рыбаки… Хозяин, слуги… Чьи-то тени… Трусливо отступая вглубь, уткнулся в стену Дик спиною. Лишь черные проклятья с губ табачной брызгали слюною.

Собираясь выпрыгнуть во двор, он вскочил на подоконник, но перед таверной, задрав головы кверху, стояли молчаливые полисмены… А в комнату вбежали констебли, миссис Гулль, доктор Бромс, дворецкий Чарльз и кучер Герберт с толстенным кнутом в руке. Констебли тут же стащили с подоконника извергающего проклятья Дика, а миссис Гулль подбежала к Тому, который стоял на коленях перед волком, лежащим ничком.