Все присели.

— Чем могу… с-с-служить?! — браво спросил он.

— Знакомьтесь, Марк! — брезгливо начал было Филимон.

— Рад познакомиться! Ваша жена? — умильно улыбнулся тот Филимону.

— Дурак, — тихо урезонил его секретарь, — это — наш новый мэр госпожа Кларисса!

— О-оочень приятно!.. Не ожидал! — с пьяной искренностью воскликнул Марк.

Кларисса собралась уходить:

— С ним сегодня невозможно разговаривать!

— Вы думаете, ух-ух, что завтра появится такая возможность? — сказал Филимон, с ненавистью глядя на чучельника.

— Как же быть?! — Кларисса тоже начала злиться. — Думайте, думайте, господин секретарь! Я приехала сюда по важному вопросу, оторвала себя от государственных дел, а вынуждена выслушивать чушь про улетевшие перья!

— Совершенно верно! — закивал головой Марк. — Как есть улетели! Вместе с Птицей…

— Как, с Птицей?! — воскликнула Кларисса.

— Да объясните вы все толком! — подскочил к нему Филимон, тряся Марка за плечи. — Вы что же ее… выпустили?!

— Упустил, — покорно замотал головой Марк. — Это все дочка моя, Нелька!.. А, собственно, в чем дело, госсспода?!.. — он принял позу собственника. — Почему вас так волнует моя Птица Счастья?!

— А потому, — зловеще зашипел на него Филимон, — что к нам прибывает, ух-ух, Королевская Зоологическая экспедиция по поводу вашей, тьфу, уже не вашей Птицы Счастья!

Марк с испугу плюхнулся в кресло:

— Меня что же, посадят?..

— Я бы вас посадил обязательно, — сказал Филимон.

— Будет вам! — нервно сказала Кларисса, закуривая трубку. — Надо срочно что-то решать! Думайте, думайте, господин секретарь!

— Амм… амм… — забубнил он. — Амм… может попытаться поймать Птицу ещё разок?..

— Как же! — расхохоталась Кларисса. — Она только спит и видит эту вашу клетку!

— Верно! Ох, как верно! — проникновенно засопел Марк. — Такое счастье дается в руки раз в жизни…

— И кому?! — Кларисса презрительно взглянула на чучельника. — Нам только осталось раскрасить под Птицу Счастья самую обыкновенную курицу!

— Браво! — захлопал в ладоши Марк. — Это — мысль! Проздравляю!..

— Молчать! — прикрикнул Филимон и обернулся к Клариссе. — Вы, ух-ух, серьезно?

— А что?! — остановилась перед ним Кларисса, пыхтя трубкой. — У вас есть другой вариант?

— Нет-нет, — поспешно согласился Филимон. — Это то, что нам нужно! У меня, ух-ух, есть даже знакомый художник. Не Бог весть какой гений: мастер вывесок. Но это он сможет.

— Тофер, что ли? — вступил в разговор Марк. — Так я его знаю. Это его вывеска над моей мастерской. Классный мастер! Только вы что же думаете, господа: размалевали курицу — и никто ничего не поймет? Дудки! — он погрозил пальцем перед своим носом. — Расколют вас как орехи! Щелк-щелк! И — все счастье!

— А мы к ней ученых и близко не подпустим, — сказал Филимон, обращаясь к Клариссе. — Посадим, ух-ух, её в золотую клетку и повесим табличку:

— что в переводе с латыни означает: «птица счастья». А внизу

и —

А уж изобразит её Тофер, будьте спокойны: точь-в-точь как в жизни! У этого художника, я вам скажу, — золотые руки! Нарисует колбасу над харчевней — так и хочется, ух-ух, отрезать к чаю! Я вам даже больше скажу: Птица Счастья, как и всякая птица, наверняка ещё и несется…

Кларисса заинтригованно застыла посреди мастерской.

— И, значит, художник, — продолжил он, — сможет вдобавок ещё и раскрашивать куриные яйца под счастливые! — Он гордо посмотрел на присутствующих. — А?.. Каково?!..

— Замечательная мысль! — воскликнула Кларисса. — Я вижу большое будущее этой идеи!

— Не сомневаюсь в вашем предвидении, — подольстил Филимон.

Кларисса пропустила лесть мимо ушей:

— Эти перья и яйца можно будет продавать!

— Как, продавать?.. — икнул Марк.

— За деньги! Так же, как вы продавали прежние перья. Один золотой одно перо!

— Но я продавал настоящие перья! — возмутился Марк. — А это уже, простите, жульничество!

— Что?! — заорал на него Филимон. — Выходит, мы с госпожой Клариссой жулики?! — Марк уклонился от ответа. — Молчишь?!

— Я честный человек, господин Филимон!.. Что пьяница — это да! Но честный пьяница!

— Господа, господа! — вмешалась Кларисса. — Не ссорьтесь! Продавать весь товар мы поручим вам, господин Марк!

— Никогда! — трезво ответил он.

— Значит, вы не хотите помочь горожанам?.. — удивилась она.

Филимон вытаращился на Клариссу, а Марк переспросил:

— Помочь кому?..

— Горожанам, господин чучельник! Если бы вы знали, сколько в городе больных, нищих, да просто неудачников, ждущих своего счастья! Они грезят им наяву, видят во сне!.. Сколько слез и загубленных надежд! Сколько несбывшихся мечтаний! А вы!.. — и проникновенно добавила: — Вы будете продавать всем надежду!..

— Это прекрасный товар, ух-ух, смею вас заверить, — поддержал Клариссу Филимон (он сразу понял, куда она клонит). — Короче: предлагаю создать фирму «Счастливое перо»!

— Нет! — все ещё упрямился Марк.

— Да! — не согласился с ним Филимон. — У вас, я знаю, взрослая дочь, а девицы, ух-ух, любят красивые наряды… Соглашайтесь же, любезный!

— А вы — практичный человек, господин Филимон! — одобрительно произнесла Кларисса. Марк был в замешательстве. — Ну же, смелей!.. подбодрила его Кларисса.

— Ладно, — выдавил он из себя. — Я… попробую… Только ради дочери, господа! Только ради моей дочери Нелли, моей голубки!

— Исключительно ради нее! — подтвердил Филимон. Он подошел к буфету и взял оттуда начатую бутылку вина. — Стаканы, Марк!.. За наше «Счастливое перо»! — и со жгучей завистью в голосе добавил: — Ух-ух, счастливый же вы человек, как я погляжу!..

Прошла неделя с тех пор, как весь город был поднят словно по тревоге: на Главной площади строился Дворец Счастья, в котором должна была жить Птица Счастья.

А в мастерской Марка появился Тофер — молодой художник с рыжей бородой. Несмотря на жаркие дни, он постоянно носил модный пиджак и галстук-бабочку, был тщательно причесан, начищен и надушен.

Он раскрасил самую большую курицу, доставленную тайно самим Филимоном, и теперь она, с синими крыльями и приклеенным хохолком, сидела в золотой клетке при табличке

вертела хвостом во все стороны и глупо таращилась.

Она была очень горда собой. Ей поручили роль Птицы Счастья, шутка ли!

Она жалела лишь об одном: что никто из родного курятника не видит её в этом царском одеянии. Особенно один петух, в которого она была влюблена, а он не замечал этого. Дурак! Если бы он взглянул на её перья, раскрашенные лучшим городским художником — понял бы, кого проворонил, кукушкин сын! Вот вам куриные мысли.

Она была сыта — эта курица, ставшая Птицей Счастья, начала толстеть и, кажется, даже расти.

— Здорово подросла! — сказал как-то Тофер Марку.

— Не то слово! — скривился Марк. — Придется заказать новую клетку.

— Тоже из золота? — поинтересовался Тофер.

— Ну, не из серебра же! — обиделся Марк. Он вытащил из корзины несколько крашеных яиц. — Талант! Чисто сработано! Только не очень старайся, не на выставку! Завитушку синюю, завиток золотой, туда-сюда — и на рынок! — учил он Тофера.

— Не торопи! — отвечал тот. — Я против халтурной работы. Никогда бы не подумал, что куриные яйца будут расхватываться на вес золота!

— Все хотят счастья, парень!.. — вилософствовал Марк. — Если бы ты видел, что творилось сегодня!.. Очередь занимали с ночи! Даже из соседних городов понаехали! Пришлось продавать по-справедливости: по одному яйцу и по одному перу в одни руки! Так что без работы не останешься!

— Мне бы ещё мастерскую побольше — там бы я развернулся!.. — помечтал Тофер.