Не в правилах Хильды было распространяться перед каждым встречным, но она поняла, кто был перед ней, и почувствовала доверие к этому молодому человеку. Он не был красавчиком, а Хильда всегда питала недоверие к чересчур красивым мужчинам. К тому же он был офицером, а офицеры всегда вызывали у Хильды чувство уверенности в них.

Джон шел рядом с ней, вначале стараясь приспособиться к ее мелким шажкам, а затем то немного отставая, то перегоняя ее. Они шли молча. Затем он заговорил.

— Почему они вышвырнули меня? Вы не знаете? Они ничего про это не говорили?

— Я приехала в этот дом только сегодня утром, и никто не упоминал о вас. Только то, что вы человек, за которого Тони должна была выйти замуж.

— Да, это верно, — подтвердил он мрачно.

— Я боюсь, что кроме того, что свадьба была отложена, я ничего не знаю.

— Отложена. — Его голос был полон возмущения. — Значит, они это так объясняют. Отложена! Тони дала мне полный от ворот поворот два месяца тому назад. У меня был отпуск, я все спланировал, я… — его голос осекся. — Она даже вернула свое обручальное кольцо. У нас уже все было готово. И вот нá тебе — до свидания, будь хорошим мальчиком, ты все должен понять. Дьявол! Ни черта не понимаю и не знаю, почему околачиваюсь вокруг этого идиотского дома.

— И все же, почему?

Как и подобает военному человеку. Джон воспринял этот вопрос буквально.

— После всего этого я заболел корью. Пропустил отправку своего подразделения и вот ожидаю новой партии.

Его спокойное и рациональное объяснение так контрастировало с прежним всплеском эмоций, что Хильда невольно улыбнулась в темноте.

— А как Тони объяснила свое решение?

— Сказала, что передумала, и все между нами кончено. Сказала, что не любит меня так, как думала раньше Чепуха! — Он остановился и дрожащими руками закурил сигарету. — Это все ее мамаша, — сказал он мрачно. — Мамаша или ее тетка. У меня тоже есть мама, и она считает, что я прекрасный парень. Что им еще надо?

— А как сама Тони? Молодые девушки порой совершают странные поступки, и им в голову приходят сумасбродные идеи.

Джон рассмеялся.

— Тони двадцать лет, и она не сумасбродка, мисс…

— Меня зовут мисс Адамс.

— Если она и стала сумасбродкой, то это произошло внезапно, мисс Адамс. Она была совершенно нормальной девушкой. Тони приехала в гости к моей сестре Нэнси, и вся наша семья просто влюбилась в нее. Они до сих пор не могут понять, что с ней случилось. Думают, что в этой истории виноват я сам.

— Когда вы познакомились?

— Год назад, прошлым летом. У нас есть ранчо в Массачусетсе. И если у нее тогда и были, как вы говорите, странные идеи, то она здорово их скрывала. Тони купалась, ходила на яхте, танцевала. — Джон замолчал и остановился. — Кажется, я делаю из себя дурака. Простите, мисс Адамс. Спокойной ночи.

Он козырнул, повернулся по-военному и пошел назад, оставив Хильду в полном недоумении.

Она не видела Фуллера весь следующий день, за который, впрочем, в доме Роуландов не произошло ничего примечательного. Забинтованная Алиса была немного капризна, но не доставляла много хлопот. Ненадолго забежал доктор Винант, осмотрел ее и сказал, что через несколько дней она сможет вставать. Тони, казалось, смирилась с присутствием мисс Адамс, занималась покупками и работой по дому.

На второй день пребывания Хильды у Роуландов ее захотела видеть Нина Роуланд. Об этом с неприязнью сказала ей сама Тони.

— Мама обеспокоена состоянием здоровья тети Алисы. Это глупо. Я же сказала, что она поправляется. Только прошу вас, долго у нее не сидите. Она волнуется, и ее раздражает каждый пустяк.

— Дело только в нервах?

— У нее еще неврит в руке, — добавила девушка с неохотой.

— А что говорит доктор?

— Ей надоели все эти доктора. Единственное, что маме нужно — это покой. В три часа вам будет удобно?

«Как будто приглашают на прием к королеве», — недовольно подумала Хильда. Тем не менее ровно в три часа она постучала в комнату Нины. Тони открыла дверь, и мисс Адамс была поражена ярким убранством залитой солнечным светом комнаты. Повсюду стояли цветы, яркие шторы на окнах прекрасно гармонировали с цветной обивкой мебели.

Потом она увидела лежащую на кровати женщину. Хильда была поражена. Она не могла точно сказать, что ожидала увидеть, но красота этой женщины поразила ее. Миссис Роуланд была, как и Тони, брюнетка, но на этом их сходство кончалось. Хильда знала, что Тони следит за ней, но таково было ее изумление, что она продолжала молчать, и первой заговорила Нина:

— Было бы не по-соседски не познакомиться с вами, мисс Адамс. Моя девочка уж слишком заботится о моем здоровье, а мне сегодня лучше.

Тони молчала, а Хильда продолжала безмолвно стоять у изголовья кровати.

— Я рада, что вам лучше, — наконец сказала она. — Если вам что-нибудь нужно… — Хильда чувствовала неловкость ситуации.

Тони, неприязненно глядя на нее, сказала:

— Мы не будем отнимать вас у тети Алисы. Вы нужны ей, а не нам.

Нина улыбнулась, обнажив два ряда прекрасных зубов.

— Конечно, не будем, нет, нет. Как бедняжка Алиса?! Ко всему еще упасть с лестницы!

— Сегодня ей лучше. Доктор сказал, что она скоро поправится.

Теперь Хильда видела, что Нина, как и ее дочь, внимательно следит за ней, как бы стараясь разгадать ее. Миссис Роуланд продолжала улыбаться, но ее глаза были насторожены.

— Что она говорит о своем падении? Как это произошло?

Вот теперь понятно. Хильду пригласили потому, что Нина нервничала. Но не успела она ответить, как заговорила Тони:

— Я же сказала тебе, мама, что она споткнулась. Я была на кухне, когда услышала, как тетя Алиса упала.

— Она же прожила в этом доме всю жизнь и знает каждый его дюйм. Я что-то не понимаю.

Нина не смотрела на Тони, но ее последние слова были явно обращены к ней. Хильда подумала, что между матерью и дочкой существует какая-то скрытая неприязнь и их отношения не так уж прекрасны, как в этом ее пыталась убедить Алиса. Но это длилось лишь мгновение. Нина подняла руки, стараясь поудобнее положить подушку, и Тони бросилась ей помогать. Но она опоздала. Рукав пижамы немного соскользнул, и Хильда увидела толстую повязку на правой руке Нины.

Хильда быстро отвернулась.

— Какие прекрасные цветы. Можно посмотреть?

Когда она повернулась, рукав пижамы был уже на месте, но Тони стояла бледная как полотно. Хильда пробыла в комнате у Нины еще несколько минут и вышла с убеждением, что один из двух выстрелов Тони попал в цель и ранил Нину. Причем рана еще не зажила.

Она рассказала об этом Фуллеру, когда встретилась с ним во время своей ежевечерней прогулки.

— Я не понимаю, для чего из этого надо делать секрет, — сказал инспектор. — Доктор Винант знает, что она стреляла в свою мать, а если пуля до сих пор не извлечена, то можно нажить большие неприятности.

— Я тоже не понимаю, — задумчиво сказала Хильда. — Миссис Роуланд не тот человек, чтобы терпеть подобные вещи. Мне показалось, что она слишком избалована и не привыкла терпеть никаких неудобств.

— Ну, а материнская любовь? Если Тони действительно стреляла и попала в нее, ради дочери она может и потерпеть.

— Мне кажется, что особой любви там нет.

Фуллер внимательно посмотрел на Хильду.

— А что же можно было ожидать? Ведь Тони дважды пыталась убить ее.

— Но Нина ведь не знает об этом?

Фуллер остановился.

— Послушай, к чему ты клонишь? Тони спустила с лестницы свою тетку, так ведь?

Хильда отрицательно покачала головой.

— Думаю, что нет. Девушка была в кухне, когда это произошло. Алиса утверждает, что споткнулась сама. У меня создалось такое впечатление, что Нина с подозрением относится к дочери. Но почему?

Тогда Фуллер подробно рассказал ей всю историю, которую она уже знала от Алисы: поспешный отъезд из Гонолулу, первые спокойные годы в Штатах, расстроенная помолвка, выстрелы в комнате Нины, автомобильная авария, неудачный визит к психиатру. Затем он снова повторил, что, по его мнению, Тони что-то замышляет, и это может привести к большим неприятностям. Хильда внимательно его слушала.