Он был удивлен, когда она схватила его за воротник. Ее пальцы обжигали кожу под его горлом, его кровь кипела. Ее глаза сияли, но не злостью, хотя это все равно выглядело опасно.

Его уши задрожали от ее голоса, она зарычала:

- Вот как?

- Да, - смог выдавить он.

Она ухмыльнулась.

- Посмотрим.

Она крепче впилась в его рубаху. Огонь чуть не захлестнул его. Она отодвинула его, и на миг жар угас. А потом Килэй улыбнулась, и пожар вернулся.

Это случилось быстро, одна искра опалила его кожу. Килэй быстро скрыла ее, но улыбка оставила след. Каэл ощущал выжженный участок в памяти.

Он не знал только, почему.

- Не стоит беспокоиться. Ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять. И я оставила тебя в отличных руках, - сказала она.

Каэл фыркнул.

- Если ты о Сайласе, то я…

- Сайлас? – она вскинула брови. – Когда ты его видел?

Каэл растерялся.

- Он появился у укрытия, когда ты ушла. Он убежал, когда ситуация стала ухудшаться. Но, если бы не он, нас бы нашли гончие.

- Гончие? – прорычала Килэй.

- Я следил за ними, как ты и просила, - сказал Серочес, когда она пронзила его взглядом. – Мерзости подобрались близко, и я увел их. А потом Черноклюв заметил свет огня. Он вернул их. И я вернулся так быстро, как только мог, Углеклык.

Теперь уже Каэл был потрясен.

- Ты – Углеклык?

Он увидел, как она порозовела, и вдруг понял:

- Это твое имя оборотня, да?

- Она была в стае Клыка, потому у нее и имя оттуда, - ответил Серочес. – Давным-давно у Волчицы родилось три волчонка: Клык, Чес и Рык. Мы их потомки.

- Нет времени на истории, - рявкнула Килэй, увидев, как на губах Каэла формируется вопрос. – Серочес, отнеси человека в логово.

Он подхватил Бейрда и ушел в указанную ей сторону, оставляя их одних.

- Ты нашел мне ошейник?

Резкость не совсем покинула ее голос. Каэл рылся в сумке, пока не нашел изогнутую полоску золота. Он поднес ошейник к ней, но Килэй его не взяла.

Она отпрянула, шипя проклятия. От ее взгляда на ошейник Каэл задумался, не вылетел ли из леса дух мертвого.

- Что такое?

- Проклятие дракона, - прошептала она с огромными глазами.

- Что…?

- Не надо, - резко сказала она, когда он шагнул вперед. – Не подноси это близко.

Он замер, пока она расхаживала. Она убрала пряди волос с глаз, ее лицо было бледнее обычного. Он не слышал, что она бормотала, но видел ее тревогу.

Если Килэй из-за чего-то переживала, ему можно было ужасаться. Но он не боялся. Почему-то ее страх заставлял его сохранять спокойствие. Кто-то из них должен быть оставаться спокойным.

- Что за проклятие дракона? – тихо сказал он.

- Золото, сплавленное с кровью мага, древний металл с невозможной силой.

- Какой силой?

- Вечные чары: магия, привязанная к золоту. Это особо эффективно против драконов, потому его и называют проклятием дракона, - она потерла рассеянно броню, словно ощущала прикосновение металла. – Я видела раз, как металл переплавляли в оружие и броню… но Титус, похоже, нашел новое применение.

Каэлу казалось, что земля рушится под ним.

- Эти ошейники… монстры… принадлежат Титусу? Откуда ты знаешь?

- Я видела проклятие дракона только в Беспощадных горах.

«А Титус правит в горах», - подумал Каэл.

Он вспомнил, что Серочес сказал о гончих – как они охотились на кровь человека. Броня слилась с их кожей, они выглядели как собаки. И он понял:

- Кошмар, - простонал он. Его желудок сжался, Килэй кивнула. – Ради всего вятого… Титус превращает армию в оборотней.

- И без того было плохо, - тихо сказала Килэй, недовольно глядя на ошейник. – Но это все ухудшает. И все меняет.

Каэл не понимал, почему все должно быть хуже. В этих ошейниках была магия, но они легко ломались. Он проверил золотую поверхность кинжалом, толстый слой отделился. Они были не такими сильными, как железные.

Когда он сказал это, Килэй вздохнула.

- Проклятие дракона не лучше сильных металлов, золото слабее. Но оно работает лучше всего против плоти… и чешуи, - она потерла локоть. – Не нужно быть магом, чтобы управлять проклятием дракона, так что Титусу не нужно ни на кого полагаться. Его армия привязана к нему. Пламя… чертово пламя… - она дико озиралась, расхаживая, словно была перед оврагом, который не могла перейти.

Каэл яростно размышлял.

- А если его уничтожить? Это получится не сразу, но если сломать по кусочку…

- Проклятие дракона – бессмертная магия. Его можно растопить, но не уничтожить.

Каэл не был уверен в этом. В Королевстве не было ничего неразрушимого, даже горы грыз ветер. У проклятия дракона должна быть слабость… и он должен ее найти.

Он сжимал ошейник в руках, пытаясь игнорировать зуд, привыкая к нему. Красная сияющая рябь, казалось, разливалась по поверхности, когда он наклонил ошейник. Словно рябь была жидкой, словно золото было пропитано…

Вот. Это и случилось. Золото впитало кровь мага, как воду тряпка.

Каэл удерживал эту мысль в голове, схватился за края ошейника. Он сжимал проклятие дракона пальцами, задержал дыхание, когда кровь начала капать с него. Он крутил, выжимал ошейник, пока из золота не вытекла вся рябь. А потом отбросил.

- Ох! – он зажал рукой рот и сосредоточился на запахе пота от его рубахи. – Получилось?

Килэй подняла бесформенный комок золота и покрутила в руках, раскрыв рот.

- Какой ты странный, Каэл Райт. Решаешь великие проблемы простыми ответами.

Его лицо пылало от ее взгляда. Он хотел сказать, что это было не так. Он просто хотел, чтобы она не переживала. Он хотел, чтобы она не боялась. Но его язык опух, и слов не было.

Килэй бросила золото в груду тел и сказала:

- Покончим с этим.

- С чем именно?

Она поманила рукой, и он пошел за ней в лагерь солдат. В одной из палаток были собраны глиняные горшки. Они были маленькими и плоскими, но удивительно тяжелыми.

Он поднял одну из крышек, в нос тут же ударил жуткий запах. Он был горьким, слишком цветочным, словно белая жидкость из огромного стебля. Он закашлялся, запах терзал горло.

- Фу! Что это?

- Смола деревьев болот, - сказала Килэй.

Жидкость в горшке медленно двигалась, когда Каэл склонил его.

- Похоже на мед.

Она улыбнулась, когда он закашлялся снова.

- Да. И липкая смола как мед, потому хорошо топит плоть.

Он подавился.

- Еще раз?

- Ты сказал, что тебе надоело, что я все скрываю. Давай, - она взяла по горшку в руку. – Пошалим.

Они опустошили палатку за минуты, отнесли горшки и бросили в груду тел. Янтарная жидкость вытекала из разбитой глины, медленно пропитывая каждую трещину. Когда они выбросили оставшиеся горшки, Килэй схватила ветку из одного из костров и отвела Каэла к лесу.

Каэл посмотрел на тени.

- Где Бейрд и Серочес?

Килэй взяла из его колчана стрелу.

- Мы скоро с ними пересечемся. Подержишь?

Он с опаской взял ветку, стараясь не задеть горящую часть.

- Что ты… эй!

Она оторвала кусок ткани от его туники и начала обвязывать им наконечник стрелы.

- Прости, но мне нужно поджечь их.

- Мне нравилась эта рубаха, - проворчал он, потянув за оторванный край. – Я только ее разносил.

- Так ты это называешь, когда никогда не стираешь одежду? Разносил?

Она улыбнулась, когда он пронзил ее взглядом.

Она завязала узел, а потом забрала горящую ветку из его руки и прижала к наконечнику стрелы. Она работала осторожно, ровным дыханием заставила угли разгореться. Каэл смотрел, как ткань загорается, и огонь озаряет ее кожу…

- Каэл?

Его лицо вспыхнуло, он понял, что она смотрит на него.

- Что?

- Я спросила, хочешь ли ты почтить их, - сказала она, протягивая горящую стрелу. – Целься в середину кучи.

Он так и сделал. Смола зажглась с такой силой оранжево-голубым пламенем, что деревья затрещали. Волосы Каэла сдуло порывом ветра, он смотрел потрясенно, как ревет огонь.