- Нет, ты испортишь. Ему нужно научиться закрыть рот и слушать, - проворчал Бейрд потолку. – Он должен знать, что я не навредил бы книге.

Каэл понимал, что он прав. Он отпустил руку Бейрда и крепко сжал кулаки, пока кинжал приближался к «Атласу».

- Старый трюк, - сказал Бейрд. – В корешке всегда есть немного места, как раз хватает для записки…

Рот Бейрда приоткрылся, пока он работал. Его узловатые пальцы обвели потертый кожаный корешок «Атласа». Они скользнули по узкой U между страниц и обложкой. Он хмурил брови над повязками, просовывая кинжал внутрь.

Он двигал кинжалом, появилось что-то, похожее на маленький медный ноготь, на вершине корешка. Это был словно засов: от движения кинжала корешок выбрался из отверстия, словно выдвижной ящик, и стало видно сложенный пергамент внутри.

Бейрд наклонил «Атлас», и записка выпала.

- Что там говорится?

Хотя чернила выцвели, он смог прочесть осторожный почерк на передней стороне:

«Каэлу».

Бейрд склонил голову.

- Для какого Каэла?

- Каэла Райта, - сказал он, не думая, хотя Райт не упоминался. Записка просто была для Каэла.

- Тогда убедись, что он ее получит, - сказал Бейрд. Его узловатые пальцы нашли записку и подвинули по столу. – Безопасной дороги, юноша.

Каэл рассеянно поблагодарил его. Он смотрел на записку пару мгновений, а потом сунул ее в карман.

Он покинул Тиннарк во второй раз, глядя на спины дикарей перед собой. Он пытался думать о другом, но записка грузом тянула его карман.

Гвен издала недовольный звук.

- Почему так медленно? – прорычала она впереди.

- Это мастера, а не воины, - сказал Каэл. – Если бы мы шли по дороге, было бы проще.

Они прошли пару миль, дикари уже успели все спутать. Большая часть их отряда была из мастеров, воины громко возмущались.

- Дорога там повернет, – сказала Гвен, глядя на тропу. Она была в потрепанном нагруднике поверх меховой туники, ее перчатки были с железом сверху. Стальной топор висел на поясе и выглядел опаснее того, что был из проклятия дракона: солнце жутко блестело на его двух лезвиях.

Круглый деревянный щит висел на ее спине. Железный круг в центре был из толстого шипа, и она настояла, чтобы края щита были острыми, как лезвие.

- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал Каэл, оглядываясь на мастеров.

Воины были одеты как Гвен, а у мастеров не было сил идти в тяжелой броне. Когда Килэй дала одному примерить нагрудник, его худые ноги не выдержали вес. И они шли в кожаной броне с мехами.

Каэл знал, какой опасной может быть гора, и он сомневался, что мастера переживут поход. Но Гвен не сдавалась.

- Ты хотел их взять, болван. Смотри, чтобы они успевали, - рявкнула она, топча куст. – Так мы сократим два часа пути.

Но они плелись так долго, что ничего не сократили.

Каэл быстро понял, почему Гвен считала мастеров бесполезными: кроме их работы, они были хрупкими и слабыми. Они задыхались и часто жаловались. Если они отрывали взгляд от земли хоть на миг, они начинали спотыкаться.

Один из них поскользнулся и сломал руку, упав с камня. Каэл несколько минут вправлял ее.

- Как вы смогли убежать от армии Титуса? – сказал он Гвен.

Она посмотрела на него как на глупца.

- Мы спускались, болван. Береги дыхание для подъема.

К полудню стало ясно, что они не успеют вовремя. Они шли все медленнее. Товарищи Каэла не помогали: Килэй и Сайлас пропали в лесу при отправлении, воины смеялись над мастерами.

Гвен могла лишь кричать. Она вопила, чтобы дикари двигались быстрее, кричала на камни и деревья по пути, кричала на Каэла за то, что он взял с собой мастеров. Если она переставала кричать хоть на минуту, он начинал надеяться, что она упала со скалы, но вопли продолжались.

Каэл застонал вслух, когда узкая тропа, по которой они шли, вдруг закончилась стеной горы. Она была вдвое выше Зала, была в острых камнях. Воины поднимались без проблем, а мастерам было трудно.

Каэл поднял первого на камни, придерживал его, пока мог дотянуться. Как только мастеру пришлось рассчитывать на свою силу, он полетел вниз. Каэл знал, что сами они не смогут подняться. Что-то нужно было делать.

Он созвал мастеров, и они окружили его.

- Если не найдете места, чтобы ухватиться, делайте как с домами, - Каэл надавил на стену, формируя ступеньку. – Делайте их близко, и будете идти как по ступенькам.

Мастера попытались, и все шло неплохо, так что Каэл решил, что может заняться дикарем с раной на колене.

Он ошибался. Стоило Каэлу отвернуться, мастера попали в беду.

Первый из них не смог забраться. Он делал ступеньки по прямой, ведя в тупик. Он застрял под выпирающим утесом.

Мастера внизу не ждали, пока он доберется до вершины. И теперь они держались за стену и висели на ней под первым. Они застряли.

- Ох, сжальтесь, - прорычал Каэл, глядя на них.

- Помогите! – закричал мастер сверху. – Р-руки дрожат!

- Ты их хотя бы чувствуешь. Мои уже онемели!

- Мои руки мокрые!

- Что там? Почему мы остановились?

Пока мастера цеплялись за скалу, воины выли от смеха. Они смотрели на отчаявшихся мастеров, а те, что странно, улыбались в ответ.

Гвен подошла к камню, свесилась с края, словно летучая мышь.

- Как долго еще продержишься? – сказала она первому мастеру.

- Прочь!

- Но мы делаем ставки.

- Плевать, - прохрипел мастер. – Хватит строить такие лица! Вы… - он прижал лицо к стене и рассмеялся.

Каэл не считал это смешным.

- Что вы творите? Помоги им, пока они не упали, дура!

Гвен вытянула шею, чтобы посмотреть на него сверху.

- Я не дура, болван. Кому какая разница, упадут ли они? Ты их как-нибудь поднимаешь. День потерян. Мы решили хоть так повеселиться…

- Веселиться? Это для вас веселье? – проревел Каэл. Он не хотел кричать, но знал, что только так привлечет ее внимание. – Мы взбирались весь день, никуда не добравшись. Мы можем так неделями идти! Если мы доберемся до вершины, там нас будет ждать армия предателей крови и монстров, армия, что в прошлый раз вас разгромила! Еще и зима близко. Зима, Гвен. Мы можем застрять на вершине без укрытия и пути домой, - он погрозил ей пальцем и сказал как можно громче. – В следующий раз я хочу слышать о веселье, когда Титус будет лежать в луже крови под горой. Иначе я разобью твою голову о свое колено. Ясно?

Любой правитель королевства за такой снес был голову. Если бы он так поговорил с капитаном Лисандром, ночь провел бы в трюме.

А Гвен лишь улыбнулась.

- Хорошо.

- Ну… ладно, - проворчал Каэл. – Помоги им подняться.

Она встала на ноги.

- Если ты настаиваешь.

- Да, - она подняла кулаки, и Каэл вдруг понял, что произойдет. – Стой!

Но было слишком поздно. Кулаки Гвен разбили утес. Куски камней летели на мастеров. Чудом, пострадал только один: камень отлетел от его головы, и мужчина полетел к земле. Он сломал ребро, но Каэл считал это удачей.

Мастера добрались до вершины лестницы, воины вытащили их в дыру, что оставили кулаки Гвен. Они двигались ровной чередой друг за другом. Было удивительно, как быстро все сработало. Если они сосредотачивались, они многого могли достичь.

Каэл поднимался последним. Когда он добрался до вершины, Гвен вытащила его за руку. Он оказался на твердой земле, но она не отпускала.

- Прости, болван.

На ее пальцах были мозоли, ее хватка часто была слишком крепкой. Почему-то давление ее ладони в этот день было мягче, не причиняло боль. Он знал, что ей сложно не крушить его… но он не видел борьбы в ее глазах.

Он пытался скрыть удивление, хмурясь.

- Нам пора.

Она кивнула и отпустила его. Гвен пошла к дикарям и опустилась на колено. Они сели, скрестив ноги, перед ней, лица в краске были открыты.

Каэл стоял в стороне и смотрел, как Гвен прижимает большой палец между глаз. Она скривилась, разминая шею. Дикари в это время молчали.