Потому Апекс была рада отвлечься от своих мыслей, глядя на тех, кто искренне ее любил. Отец выглядел весьма достойно: строгий костюм, копна курчавых и густых, некогда рыжих, а ныне седых волос окаймляла красивое, суровое лицо. Так странно, что только она одна унаследовала его рыжие волосы и голубые глаза. Младшие браться, Дуглас и Финн, сложением напоминали отца, но темным цветом глаз и волос пошли в мать, и оба теперь выглядели очень привлекательными, начистив ради свадьбы свои перышки. Мать, как всегда, была само воплощение женственности, в платье персикового цвета из кружевного полотна.

Патрик Шонесси раскатисто загудел:

— Ну-ка, дай на тебя взглянуть! — Он ухватил Алекс за руки, чтобы как следует рассмотреть ее, так и светясь восхищением и гордостью за дочь. — А твоя мать меня винит, что я сделал из тебя парня, позволив вытворять все, что ты захочешь!

— Ты выглядишь просто замечательно, Александра, — спокойно сказала Беттина. — Когда ты шла к алтарю, я думала, ты мне снишься.

— Ну, мам, сны становятся явью… иногда, — неуверенно ответила Алекс.

Они еще некоторое время беседовали о свадьбе, прежде чем родители отправились поздороваться с друзьями и знакомыми. Братья Алекс задержались, чтобы подразнить Эрни: и что это он вдруг так внезапно пригрел под крылышком их шикарную сестрицу? Тот весело ответил, что кому еще заботиться о подружке невесты, как не шаферу, и что под его крылышком ей самое место. С этими словами он еще теснее прижал к себе Алекс, бедро к бедру, нога к ноге, усилив царящий в душе девушки сумбур.

Братья рассмеялись и пожелали ему удачи. А у Алекс слегка закружилась голова от волнующей близости Эрни, манящего запаха его одеколона, от ощущения силы, исходящей от него.

— А знаешь, роза в твоих волосах совсем недалеко от моего рта, — негромко заметил он. — Так и хочется вытащить ее зубами из твоих волос и увлечь тебя в безумное танго!

— Ох, нет…

Подняв взгляд, Алекс не договорила: слова замерли у нее на устах. Лицо Эрни было в опасной близости от ее лица: четкий абрис подбородка, который так и хотелось погладить, губы, созданные для поцелуев, искрящиеся дерзостью темные глаза, окаймленные длинными густыми ресницами, которые могли бы стать причиной грехопадения, демонически изгибающиеся брови и черные кудри, которые придавали ему залихватский вид.

— Какой манящий взор… — прошептал он. — Почему я раньше не видел в нем этого зова, Александра?

Сердце билось у нее где-то в горле, она не могла сказать ни слова.

— Я бы всегда ответил на твой зов, — продолжал Эрни. — А твоя роза… она в безопасности, пока ты не захочешь того же, что и я: распустить твои волосы, и…

— Эрни!

Резкий возглас разорвал волшебную вязь слов, которой Эрни опутал сердце Алекс. Голос был женский и звучал требовательно. Алекс повернула голову, и внутри у нее все сжалось: эта женщина была Маделин Рамзи, последняя пассия Эрни. Она одарила Алекс уничижающим взглядом, от которого та вспыхнула.

Случилось такое раньше, Алекс немедленно оставила бы шафера наедине с подружкой. Но сейчас казалось, что слова Эрни давали ей право остаться рядом с ним.

— А, Маделин… — холодно отозвался он, еще крепче прижимая к себе девушку, словно не желая дать ей удрать. — Как тебе свадьба? — добавил Эрни небрежно, будто Маделин Рамзи была всего лишь случайной знакомой.

Хотя следовало признать, что выглядела молодая женщина весьма соблазнительно — в облегающем золотом платье, с глубоким декольте, полуобнажающим роскошные груди.

— Нечто совершенно необычное, милый! Мои родители находят свадьбу просто чудесной, — протянула Маделин низким чувственным голосом.

— Я рад, что им понравилось, — последовал в высшей степени вежливый ответ.

Маделин многообещающе улыбнулась Эрни.

— Смотри, официанты разносят шампанское. Пойдем глотнем пузырьков, милый. Ты, должно быть, умираешь от жажды…

— Уверен, ты найдешь кого-нибудь другого, кто разделяет твою страсть к шампанскому. — На сей раз в голосе Эрни прозвучали стальные нотки. — Как ты видишь, я занят, — добавил он.

Даже Алекс затаила дыхание, услышав этот прямой и недвусмысленный отказ. Хотя ей и хотелось, чтобы Эрни остался с ней, однако показалось жестоким унижать женщину, которая, судя по всему, имела полное право ожидать, что шафер будет ухаживать за ней.

Улыбка Маделин угасла.

— Что, на новенькое потянуло? — иронически спросила она.

— Старенькое уже кончилось, и довольно давно, — спокойно возразил ей Эрни. — И не устраивай сцен, Мадди, это тебе не поможет.

— Не поможет? — Маделин воинственно вздернула подбородок, в ее глазах вспыхнула ярость. Она взглянула сначала на Эрни, потом на Алекс. — Что ж, но только не думай, Александра Шонесси, что тебе сильно повезло. Тебе здесь тоже ничего не обломится!

Презрительно тряхнув длинными светлыми волосами, Маделин повернулась к ним спиной и направилась прямиком к разносившему шампанское официанту. Взяв с подноса бокал, она, придержав официанта, осушила его, поставила обратно и схватила еще один.

— Такими темпами она окажется под столом еще до начала обеда, — недовольно поморщившись, пробормотал Эрни.

— Ты был… довольно резок с ней, — заметила Алекс, чувствуя невольную жалость к отвергнутой женщине.

Сама Алекс слишком хорошо знала, что такое безнадежно желать Эрни Принса.

— Это она была непростительно груба с тобой! — отрезал Эрни.

— Возможно, у нее есть к тому основания…

Он резко повернул к себе Алекс, его глаза полыхнули гневом.

— Почему ты всегда думаешь обо мне самое скверное?

Может, я поступаю так, чтобы желать Эрни хоть чуточку меньше? — возникла шальная мысль.

— Прости, я не это имела в виду, — виновато пробормотала Алекс. — Я же не знаю, что у тебя с ней произошло, однако…

— Моя интрижка с Мадди кончилась тогда, когда она устроила на вечеринке стриптиз, а потом мертвецки напилась, — с явным отвращением процедил Эрни. — Я отвез ее домой и сказал, что с меня хватит. Так что у нее нет никакого права третировать тебя и говорить гадости мне.

К облегчению Алекс, выражение лица Эрни изменилось, гнев исчез. Он поднял руку и ласково провел по ее щеке.

— Прошу тебя, не дай ей испортить то, что есть между нами.

Алекс не могла оторвать взгляда от глаз Эрни, хотя от горящего в них страстного желания голова шла кругом. Мелькнула чудесная мысль, что Эрни — честный человек и говорит правду. Только вот Алекс не знала, что значит для него эта правда.

— Поверь мне, Александра, — требовательно произнес он. — Я никому не позволю относиться ко мне без должного уважения.

Уважение… Алекс сразу вспомнила слова Лорин о том, насколько Эрни нуждается в уважении и что оно значит для него.

Испугавшись, как бы снова не наделать бед, Алекс инстинктивно подняла руку и накрыла своей ладонью ладонь Эрни, словно умиротворяя его и пытаясь стать ему ближе.

— Я верю тебе, — прошептала она.

Он ослепительно улыбнулся, и Алекс показалось, будто ее заливают потоки животворящего сияния. Она мгновенно почувствовала облегчение, нервное напряжение куда-то исчезло. Улыбка Эрни стала зарей нового дня — дня, которого она так ждала.

Бурная радость захлестнула Эрни. Первый раз в жизни Алекс доверилась его слову, не ответила с издевкой или насмешкой. А когда положила ладонь поверх его ладони… Это означало не только одобрение, это был шаг навстречу, сделанный по доброй воле.

— Спасибо, — выдохнул он, глядя в ее зовущие глаза, глаза женщины, которая не хотела войны, женщины, которая ждала от него иного.

— Я, может, и не говорила тебе, но я восхищаюсь всем, чего ты достиг, Эрни, — искренне произнесла Алекс. — Я имею в виду и твою авиакомпанию, и курорт. Гениальные идеи — и они себя оправдали.

Признание несказанно польстило Эрни. Не то чтобы он нуждался в чьем бы то ни было одобрении или восхищении, когда дело касалось задуманных им предприятий. Ему хватало чувства собственного удовлетворения. Но слышать такое из уст столь придирчивого критика…