В пятницу вечером Шэннон заказала пиццу и посмотрела по телевизору старый фильм. Нужно с кем-нибудь подружиться, подумала она, хотя бы познакомиться с соседями. Или, может, завести собаку или кошку?..

Нет, только не кошку. Слишком стереотипно, как старая дева.

На секунду Шэннон охватила паника. Неужели она останется одинокой на всю жизнь? Но она ведь так молода, некоторые из ее подруг еще даже не замужем, они же не считаются старыми девами! Просто Шэннон рано встретила свою истинную любовь и слишком скоро ее потеряла.

Или… действительно ли Алан был ее истинной любовью? Она его любила, тосковала по нему, но иногда у нее возникало неясное, незнакомое чувство. Шэннон и не помышляла о браке с кем-то еще, но и не могла себе представить, что проживет всю жизнь в одиночестве.

Внезапный приступ острой тоски заставил Шэннон выключить телевизор. Она принялась искать в коллекции компакт-дисков Джейса подходящую под настроение музыку, нашла Колтрейна, вставила компакт-диск в DVD и вслушалась в печальные звуки. Ей и в голову не приходило, что Джейс любит джаз. Она внимательно просмотрела его коллекцию. Весьма оригинальный вкус. Некоторые компакт-диски уже были у Шэннон дома, другие ей хотелось бы послушать. Подумать только, неужели этот мужчина способен укротить свою неуемную энергию, посидеть спокойно и насладиться полнотой звука? Шэннон казалось, что Джейс – воплощение безрассудного азарта, человек действия… Может, поэтому он так обаятелен?..

Не просто обаятелен, усмехнулась про себя Шэннон, отворачиваясь от полки с компакт-дисками и собираясь прилечь на диван. Джейс – фантастически притягателен и красив. И он знает, как создать у другого человека особенное настроение. Естественно, такой типаж привлекает женщин. Шэннон и прежде чувствовала на себе его особенное влияние, но это ведь ничего не означало…

Но когда она попыталась вспомнить Алана, перед ее мысленным взором появилось лицо Джейса.

Шэннон проснулась посреди ночи, услышав непонятный шум в гостиной. Разве она не включила сигнал тревоги? Молодая женщина была уверена, что включила.

Шэннон тихо встала, подошла к двери, прислушалась и снова услышала странные звуки. В квартире кто-то находился!

Шэннон прислонилась к двери, судорожно соображая: так, переносной телефон остался в гостиной… Можно ли использовать что-нибудь в качестве оружия?

Сердце молодой женщины бешено колотилось, в ушах шумела кровь, и ей было трудно прислушиваться. Неужели он приближается к ее спальне?

Шэннон глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, затем тихонько приоткрыла дверь.

На кухне горел свет. Шэннон услышала, как течет вода. Она нахмурилась и вышла в коридор. Может, она все-таки сумеет добраться до телефона незамеченной злоумышленником?..

Внезапно Шэннон услышала лязг металла.

Что происходит?!

Держась поближе к стене, молодая женщина осторожно прокралась по коридору в гостиную, остановилась, прежде чем броситься к телефону… и заметила стоящий на полу знакомый чемодан.

– Джейс? – крикнула она.

Мужчина выглянул из кухни.

– Я тебя разбудил?

Шэннон рухнула в кресло, прижав руку к бешено колотившемуся сердцу.

– Ты напугал меня до смерти! Я думала, это взломщик, – задыхаясь, сказала она. – Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу.

– Я имею в виду, сегодня ночью? Ты говорил, что уедешь в Ванкувер на неделю!

Джейс вошел в гостиную и включил свет. Шэннон в тревоге широко раскрыла глаза – она легла спать в одной старой хлопчатобумажной футболке, облегавшей ее фигуру, как вторая кожа, и едва прикрывавшей бедра. Шэннон бросилась обратно в спальню. Там она торопливо надела джинсы и провела рукой по волосам.

Боже, как я выгляжу!..

Вернувшись, она обнаружила, что в гостиной никого нет, и направилась на кухню. Джейс стоял у плиты, дожидаясь, пока закипит чайник.

Он весело посмотрел на Шэннон.

– Извини, что разбудил. – В его голосе не было ни капли сожаления. – Мне нравится, в чем ты спишь.

Шэннон не обратила внимания на это замечание.

– Я думала, ты вернешься только в конце следующей недели.

– Таков был план, но многие из тех, с кем я собирался встретиться, подхватили грипп, заразился весь их офис. Сегодня на работу вышли только двое. А я болеть не хочу, поэтому отложил совещание до лучших времен.

– О! И что теперь? – Шэннон не посмотрела ни одной квартиры, полагая, что впереди еще почти целая неделя. – Я уеду утром.

– Если хочешь, можешь остаться, пока не найдешь жилье.

– Я не могу здесь остаться! Что подумают люди?

– Какие люди? – спросил Джейс, облокачиваясь о стол.

Приглядевшись повнимательнее, Шэннон поняла, что он устал. Еле заметные морщинки вокруг его глаз выглядели более глубокими, а нарочито небрежная поза казалась искусственной.

– Люди в офисе!

– Мэриэллен знает, что ты остановилась здесь, но сомневаюсь, что это известно кому-нибудь еще. Но если и известно, то что?

Шэннон отвела взгляд. Вот именно, «то что». Было непохоже, что Джейс собирался ее обольстить. Никто не спрашивал, где она остановилась, так о чем же беспокоиться? Мэриэллен – само воплощение тактичности.

– Я как раз собиралась осматривать квартиры в уик-энд. Мэриэллен дала мне новый список.

– Есть какие-нибудь в этом районе?

Шэннон покачала головой.

Она нервничала, осознавая, что Джейс находится совсем рядом, в опасной близости от нее. Когда он полез в шкаф, то чуть не задел плечом ее руку. Шэннон должна была отодвинуться, но осталась стоять, где стояла, молча глядя, как Джейс достает из морозильника кофе и засыпает коричневые бобы в кофемолку.

– Хочешь? – спросил он.

– Не сейчас. Я же не засну.

Шэннон вновь почувствовала приступ одиночества. Интересно, а что по этому поводу думает Джейс?

– Почему ты до сих пор не женился?

Мужчина удивленно посмотрел на свою гостью.

– Мы уже об этом говорили, не так ли? Я еще не встретил подходящую девушку.

– Алан говорил, ты боишься серьезных отношений из-за твоих родителей, – сказала Шэннон. Почему она снова поднимает эту тему? Не следует так сближаться с Джейсом Пембруком.

– Потому что моя мать умерла, а папа последовал за ней?

Чувствовал ли он до сих пор боль?..

– Зато дедушка и бабушка тебя любили, – поспешно добавила Шэннон.

– Они меня воспитали, так как были благородными людьми, вставшими перед непростым выбором: бросить своего единственного внука или отказаться от собственной жизни и воспитать его. Они сделали все возможное.

– Но тебе там не нравилось…

Мужчина покачал головой. Глотнув горячего кофе, он взглянул на Шэннон поверх кружки.

– Что еще тебе рассказал Алан?

– Что когда тебе исполнилось восемнадцать, ты поступил на службу в армию. Служил в особых войсках, получил образование. Когда вышел в отставку, основал фирму.

– Весьма лаконично. А он рассказывал, что я хотел назначить тебе свидание, но посчитал, что встречаться со служащей – злоупотребление положением?