Глава 6

От сильного удара у меня болели колени. Из ссадин сочилась кровь, колготки разорваны в клочья. Нет, я не срывала их с себя, чтобы кинуть в голого Джонни, они пострадали во время падения.

Одной рукой Делласандро поддерживал меня под локоть, второй – крепко обхватил моё бедро.

– С вами всё в порядке?

Я несколько раз поморгала, чтобы сориентироваться. Я знала, где я. Я знала, кто я. И самое главное, я знала, в каком времени находилась.

– Да, всё нормально. Поскользнулась на льду. Извините, что я на вас налетела.

Чувствовалось, что он не поверил в моё поспешное объяснение. Как долго я находилась без сознания? К сожалению, перед началом приступа мне не удалось посмотреть на часы.

– Вам надо быть осмотрительней, – строго предупредил Джонни.

Я до сих пор могла чувствовать его запах, глотать вкус его рта и кожи. Для незнакомцев мы стояли слишком близко друг к другу. В конце концов, мы и были незнакомцами. Он убрал руку с моего бедра, но продолжал крепко держать за локоть. За это я была ему благодарна, у меня до сих пор тряслись ноги.

– Вы ужасно выглядите. Вам лучше зайти ко мне.

Я не нашлась, что ответить, но позволила провести себя по дорожке и маленьким ступенькам к входной двери. И вот я очутилась в доме Джонни.

Дом, конечно же, великолепен. Ничего другого и не ожидалось. Я стояла на паркетном полу в разорванных колготках, с подола пальто капало. Лужа под ногами увеличивалась. Я посмотрела на неё, потом перевела взгляд на Джонни.

– О, Боже! Простите.

Джонни повесил пальто и шарф на медный крючок возле двери, потом обернулся и оглядел меня с ног до головы. Под его взглядом я чувствовала себя неуверенно.

– Идёмте в кухню. Вам надо что-нибудь выпить. Вы выглядите, будто сейчас хлопнетесь в обморок.

Я испытывала слабость, и, если мои ощущения верны, то мой внешний вид представлял собой жалкую картину.

– Спасибо.

– Проходите, – Джонни указал на дверь кухни, и я последовала за ним. – Я сделаю вам чашечку чая. Или хотите чего-нибудь покрепче?

– Лучше чай, – я устроилась на стуле, который предложили. Стул и стол из моих галлюцинаций. Этого просто не могло быть!

Порой после приступа я чувствовала себя ужасно – теряла ориентацию в пространстве и мучилась от лёгкой тошноты, которая быстро проходила. Но сегодня восстановительный процесс двигался со скоростью черепахи. Я могла делать лишь маленькие глотки воздуха, глубокие вдохи будоражили мой желудок.

Джонни молча хлопотал на кухне. Он наполнил водой чайник, поставил его на плиту. Горелка шипела, выпуская искры, но Джонни что-то покрутил, и взметнулось голубое пламя.

– Проклятая штуковина, – пробормотал он себе под нос.

«Словесный понос!» Это высказывание Джен. Тогда я над ней посмеялась, но теперь поняла её. Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не лопнуть от первой глупой мысли, которая пришла мне в голову. Я пользовалась умеренным успехом.

– У вас очень красивый дом.

Джонни издал непонятный звук и достал из шкафа две огромные чашки. Затем открыл маленькую жестяную банку, наполнил заваркой ситечко. Из другого шкафа появился фарфоровый заварной чайник.

– Вы, наверное, вложили в него много труда, – продолжала я.

По словам моего отца, только дурак говорит, чтобы заполнить тишину. В данный момент он бы мной не гордился. На Джонни, кажется, я тоже не произвела впечатления.

– Как долго вы здесь живёте?

– Пятнадцать лет.

Прежде, чем дать мне ответ, мужчина перелил кипяток в чайник, отнёс его на стол, поставил рядом с чашками и водрузил на него старомодную тряпичную куклу. Из холодильника достал молочник.

Джонни готовил мне чай! В реальность ситуации поверить сложнее, чем проснуться в середине 70-х. Я сидела, сложив руки на коленях, и наблюдала за процессом. Мужчина положил три ложки сахара, щедро плеснул молока и подвинул чашку ко мне. Я обхватила её руками, но отпить не осмелилась. Боялась облить блузку и предстать перед его глазами полной идиоткой.

– У вас очень мило, – произнесла я. – Красивый дом.

Джонни поднял на меня взгляд.

– Пейте свой чай.

Я немножко подула и осторожно отхлебнула. Отменный вкус, я всегда себе такой заваривала. Мой желудок успокоился. Потом заурчал.

Джонни к чаю так и не приступил. Он поднялся, вынул из ящика для хлеба пачку печенья и положил её на стол.

– Может побольше сахара?

– Нет, спасибо. Всё отлично.

Он вытащил из пачки печенье, положил передо мной.

– Съешьте.

Произнеси он эти слова с улыбкой или ласковым голосом, я бы последовала его указаниям. Это был мой любимый сорт печенья, кроме того я проголодалась, и мне требовался сахар. Но что-то в его тоне и взгляде заставило меня проявить упрямство.

– Нет. Спасибо.

Джонни пожал плечами, взял себе ещё одно печенье, зажав между большим и указательным пальцем. Покрутил его туда-сюда, как иллюзионист, который готовился показать фокус с монетой. Он посмотрел на печенье, потом перевёл взгляд на меня. Когда он откусил, оно раскрошилось. Джонни облизнул крошки с губ. Мне пришлось сосредоточиться на чашке в руках.

Чай колыхался, как жидкое стекло в сцене из фильма «Парк Юрского периода», когда приближался тираннозавр. Но, здесь, я уверена, тираннозавров не было.

– Угощайтесь, – предложил он.

Глупо отказываться от печенья, и я уступила. Сладость расплывалась по моему языку, и хотя это был, вероятно, эффект плацебо, мой желудок тут же успокоился, а в голове прояснилось. Я облизала с кончиков пальцев растопленный шоколад и отпила большой глоток чая.

Приступ прошёл, воспоминания о вкусе Джонни вытеснили шоколад и чай. Жалко избавляться от ощущений, но они становились всё короче и короче, потом исчезли окончательно. Со вздохом я взяла ещё одно печенье.

– Печенье не слишком вкусное, – Джонни произнёс эти слова не с извинениями, а как констатацию факта. – Домашнее вкуснее.

– Домашнее всегда вкуснее, – согласилась я. – Но думаю, надо брать то, что можно взять, не так ли?

– Да, – без намёка на улыбку мужчина откинулся на спинку стула, глаза закрыты, губы сжаты в тонкую линию. – У вас немного порозовели щеки.

– Я чувствую себя гораздо лучше. Большое спасибо. Это именно то, что мне было нужно, – я подняла чашку и указала на печенье, молясь при этом, чтобы не размазать шоколад вокруг рта.

– Да. Я знаю. С вами теперь всё в порядке?

Я кивнула.

– Да. Спасибо. Большое спасибо.

Джонни глянул на часы, которые висели на стене кухни.

– Вы живёте где-то поблизости?

– Да. Переехала сюда несколько месяцев назад. Вниз по улице, – и добавила, – в сорок третьем доме

«Словесный понос». Я тоже ему поддалась. К счастью, Джонни прервал меня прежде, чем я сказала очередную глупость… Например, предложить, проводить меня до дома и позаниматься сексом до рассвета.

К сожалению, он поднялся и недвусмысленно дал мне понять, что пора уходить. Я остановилась на передней террасе.

– Спасибо, мистер Делласандро.

«Я знала, что теперь он меня поцелует. Или я его. Прижмёт меня к стене и засунет руку под мою юбку. Мы прямо здесь на этих ступенях займёмся…»

– Будьте осторожнее на улице, – с этими словами Джонни захлопнул дверь перед моим носом.

Он даже не спросил, как меня зовут.

***

– Не может быть, – в голосе Джен одновременно звучали страх и восторг. – Он пригласил тебя в дом? И предложил печенье? Вот, чёрт, дорогая… а он не предлагал тебе сесть к нему на колени?

– Побойся Бога, конечно же, нет. Хотя, на самом деле, жалко.

– Да, действительно, жаль, – подруга покачала головой и протянула мне юбку, которую сняла с полки. – Что думаешь?

– На редкость безобразно, – я пощупала ткань. Полиэстер, какая-то мешанина зелёного и оранжевого цветов. – Но, в каком-то смысле, интересно.

– Потешаешься? А это? – она подняла платье, которое выглядело, как футболка с юбкой, но состояло из цельного куска. – Для него есть подходящий ремешок.

– Это за полцены, – ответила я, бросив взгляд на ценник. По средам в магазине Армии Спасения проходил день скидок. Мы с Джен еженедельно ходили туда поглазеть. – Куда ты его хочешь носить?

– О, думаю, на работу. С классными сапожками. Может, немножко подрежу юбку. Мне нравятся такие рукава.

Рукава, действительно, шикарные. Узкие – в запястьях, широкие и пышные – в проймах. Мне шли вещи модных тенденций, но Джен в этом платье смотрелась, несомненно, сногсшибательно.

– Оно придаёт тебе артистический вид.

– Ты так думаешь? – она приложила к себе платье. – Да, полагаю, это то, что надо.

Девушка положила обновку в тележку, и мы отправились вдоль по коридору. По средам в магазин набивалось столько покупателей, что нам приходилось совместными усилиями продвигать тележку вперёд. Я сняла со стенда простенькое чёрное платье с V-образным вырезом и слегка расклешённой юбкой. В качестве бонуса на лифе сверкала брошка. По какому случаю надевать это платье, я не имела понятия, но оно тоже отправилось в тележку. Наверное, я не смогла устоять перед ценой в пять долларов.

– Прелесть, – констатировала Джен. – А теперь расскажи-ка мне подробнее о Джонни. – Как у него дома? Он к тебе приставал?

– У него шикарный дом. Нет, не приставал. Он ждал, не дождался от меня избавиться.

– Паранойя, – она сняла с полки синее платье без рукавов. – Красивый цвет.

– Да. Но думаю, удивляться не стоит. Я свалилась на него посреди тротуара.

Джен засмеялась.

– И ты не смогла удержаться от вопроса, нельзя ли укусить его божественную задницу?

– До этого не дошло. Знаешь, я схожу к рубашкам, – с платьями пора закругляться. В противном случае, у меня появиться куча шмоток за двадцать долларов, которые лягут в моём шкафу мёртвым грузом.

У меня имелась теория относительно покупок в секонд-хенде. Если я ищу что-то определённое, то бегаю из магазина в магазин и теряю на это несколько часов. Но стоит мне войти в секонд-хенд, как нужная вещь сразу находится. Однажды я искала кардиган совершенно немодного изумрудного цвета, идеальный вариант нашёлся в магазине Армии Спасения. Когда мне понадобилась джинсовая куртка взамен забытой в отеле, я выбрала подходящую из десяти образцов, представленных в отделе уценённых товаров местной церкви. Иногда меня озаряло предчувствие, которое оказывало на меня сильное влияние.