Шрек наконец-то повернулся и посмотрел на нее, морщась не то страдальчески, не то иронически, но тотчас снова отвернулся и решительно зашагал с холма, направляясь в свое вновь обретенное болото.

– О, вам не терпится! Вы правы! Чем скорее, тем лучше, – и лорд вновь пощелкал пальцами. – Капитан!

Воины подхватили своего лорда, мгновенно водрузили его на коня, и он вновь приобрел вид бравый и внушительный.

Один из латников сложил руки в виде стремени, Фиона ступила на них, ухватилась за луку седла, и уселась на крупе коня позади своего жениха.

– В замок! – провозгласил тот, и процессия тронулась.

– Прощай, людоед! – воскликнула Фиона, глядя вслед Шреку, который, не оглядываясь, широко шагал с холма.

Осел устремился за ним.

– Шрек, что ты делаешь? Ты не можешь уйти!

– Да? Чего тебе? – ответил тот.

– Шрек, ты должен кое-то знать, – заявил Осел. – Я говорил с ней прошлой ночью… Она…

– Я знаю, что ты говорил с ней прошлой ночью! Вы теперь с ней друзья, да? Теперь, когда вы с ней такие друзья, почему бы тебе не отправиться к ней, а?

– Шрек, я хочу идти с тобой!

– Я же тебе уже говорил, ты не пойдешь со мной домой! Я живу один! Мое болото и я – никого больше! Никого! Понятно? Никого! Особенно надоедливых, бесполезных говорящих ослов! – выкрикнув это, Шрек провернулся и пошел дальше.

Осел опешил, переминаясь с ноги на ногу.

– Но… Я думал…

– Да? Что ты думал? – язвительно отозвался Шрек, удаляясь. – Ты думал неправильно!

– Шрек!..

Но Шрек уже не слышал. Он шел по тропинке к болоту, на каждом шагу с неудовольствием замечая следы разгрома и разрушения – кучи мусора, неубранные палатки эльфов и фей, разбитое зеркало… Шрек наклонился и поглядел в него, и осколки разбили его изображение на мелкие части, наползающие друг на друга…

А в замке принцесса примеряла свадебный наряд, она глядела на роскошную люстру, в хрустальных подвесках которой дробилось, отражаясь, ее грустное лицо… Она перевела взгляд на окно, словно надеясь увидеть за ним что-то, ей лишь видимое…

…

Шрек смотрел в окно своего домика, и обводил взглядом комнату, все вещи в которой были разбиты, раскиданы по углам и исковерканы…

Он поднял и подставил к столу стул, и тут взгляд его упал на лежащие на столе подсолнухи. Он взял один из них, на лице его появилось мечтательное выражение, но оно тотчас сменилось злобной гримасой, и он швырнул цветок в огонь камина.

…

Такой же точно камин пылал и в замке лорда Фарквуда. Фиона стояла возле него и смотрела на себя в зеркало. Она была в полном наряде невесты – белом, украшенном жемчугом, платье, с фатой, с цветами в волосах… Она задумчиво опустила фату на лицо и отошла от зеркала.

…

А у волшебного Зеркала лорд Фарквуд смотрелся в него и тоже наводил красоту. Он повернулся к стоящему рядом Полонию, и вопросительно взглянул на него. Верный наперсник в полном восхищении показал своему господину вытянутый вверх большой палец. А за спиной лорда в Зеркале, чуть только он отвернулся, появилось Лицо, на котором ясно видна была гримаса отвращения. Но, стоило лорду вновь повернуться к Зеркалу, как она сменилась льстивой улыбкой.

…

Фиона в своей комнате разглядывала огромный торт, приготовленный для свадебного пира. На самом верху торта стояли две сделанные из сахара фигурки – лорда и его невесты, они были одного роста. Фиона иронически поморщилась, протянула руку, и нажала на фигурку жениха так, что он ушел в торт по пояс, став вдвое ниже невесты. Она отвернулась с отвращением, и взглянула на стоящий у стены рыцарский доспех, громадного роста… Почти такого же роста, как Шрек…

…

А Шрек стоял в своей комнате и смотрел на огонь камина.

…

Осел пил воду из ручья, и смотрел на свое отражение. И вдруг он подпрыгнул – рядом с его отражением в воде появилось другое – громадное и страшное! Он обернулся и узнал Дракониху из огненного замка. Но та и не думала нападать – она была очень печальна. Она, наконец-то, нашла своего возлюбленного, но тот, судя по всему, был сам невесел, и не расположен продолжать знакомство. Осел грустно посмотрел на нее, вздохнул, подошел и уселся рядом. Так сидели они, и смотрели на струящуюся воду.

…

Шрек сидел за столом в своей комнате, где он навел уже порядок, и обедал. Перед ним стоял на столе дымящийся котелок с кашей из репейника, но он не обращал на еду внимания, погруженный в свои мысли.

…

Фиона сидела за обедом в зале замка, одна за громадным столом, в такой же точно позе, как Шрек, опустив голову на руки и глубоко задумавшись.

…

Шрек, сидя за столом, вдруг насторожился – возле дома раздались какие-то звуки. Он поднял голову и прислушался. Стук во дворе повторился. Шрек вскочил и распахнул дверь.

Разумеется, это был Осел. Он неподалеку от дома старался уложить какие-то жерди друг на друга.

– Осел! Что ты делаешь? – вопросил Шрек.

– Я думал, что ты сможешь узнать стену, когда увидишь ее! – вызывающе отозвался тот, не оставляя свои попытки уложить конец жерди на пенек.

– Но стена должна проходить вокруг моего болота, а не внутри него!

– Да, вокруг твоей половины – это твоя половина, а это – моя! – отпарировал Осел, мотнув головой в сторону дальнего конца полянки.

– О, твоя половина!

– Да, моя половина. Я помог спасти принцессу, я проделал половину работы, и мне полагается половина награды. Теперь это моя половина, и я делаю с ней все, что захочу.

Шрек не стал долго разговаривать. Он просто поднял уложенные Ослом жерди и отшвырнул их в сторону. Осел кинулся к нему, а Шрек, держа в обеих руках толстую палку, преградил Ослу дорогу:

– Назад!

– Нет, это ты назад! – заявил Осел, упираясь в палку лбом и тесня Шрека.

– Это мое болото! – и с этими словами Шрек налег на палку.

– Наше болото! – отвечал Осел, упираясь всеми четырьмя ногами.

– Убирайся, Осел!

– Это ты убирайся!

– Упрямый Осел!

– Вонючий людоед!

– Отлично! – заявил Шрек, отбрасывая палку, так что Осел чуть не упал, повернулся и направился прочь.

– Эй, эй! – закричал ему вслед Осел, – Вернись! Я с тобой еще не закончил!

– Но я закончил с тобой! – отвечал Шрек, не оборачиваясь.

– Нет, нет! – продолжал Осел, следуя за Шреком, забегая вперед и преграждая ему дорогу в дом. – Знаешь, ты всегда говорил: "Я, я!". Хватит! Теперь моя очередь. Поэтому заткнись и слушай.

Шрек, ни слова не говоря, повернулся и пошел в другую сторону. Осел снова устремился за ним.

– Ты был несправедлив ко мне! Ты думаешь только о себе, и не ценишь ничего, что я делаю. Ты всегда отталкиваешь или гонишь меня!

– О, да. Если я такой плохой, зачем ты тогда вернулся? – с сарказмом осведомился Шрек, оборачиваясь перед самым туалетом, куда он направлялся.

– Потому, что для этого и нужны друзья! Они не бросают друг друга! – Осел в запальчивости встал на задние ноги, упершись копытами передних в грудь Шрека, и навалился на него.

– О, да. Ты прав, Осел! – заявил Шрек, отступая на шаг. – Я прощаю тебя… за то, что ты ударил меня в спину! – и он, раньше, чем тот успел что-либо возразить, исчез в туалете и захлопнул за собой дверь.

Осел взвыл от ярости:

– Можешь больше не говорить мне о своих слоях, ты такой же, как и все!

– Уходи! – донеслось из-за закрытой двери.

– Видишь – ты опять за свое. Так же ты поступил и с Фионой, а ты ей всегда нравился, может, она даже любит тебя!

– Любит меня?! Она сказала, что я – отвратительное, ужасное существо. Я слышал, как вы говорили!

– Она говорила не о тебе, она говорила… – Осел запнулся. – О другом.

– Она говорила не обо мне? – Шрек появился в дверях туалета, глядя на Осла испытующе и недоверчиво. – Тогда о ком она говорила?!

– Фиона… Нет, я ничего не скажу! Ты все равно не слушаешь меня, так? – говорил Осел, направляясь прочь.