- Это место населено множеством зловещих демонов, - любезно пояснил незнакомец. - Воистину ужасное время! Но не бойся, дева, я избавлю тебя от них, и проклятие спадёт.

   - Да? - робко уточнила Летиция, соображая, успеет ли она добежать до тревожной кнопки.

   - Обязательно, - успокоил её гость. - А потом я тебя съем.

   - И-и!

   Из горла вырвался какой-то маловразумительный и ужасно беспомощный звук. С абсолютно пустой головой Летиция шмыгнула обратно в спальню, закрылась на щеколду и придвинула к двери комод, смутно припоминая, что прежде во время генеральной уборки силачка Дора не сумела его и с места стронуть. Мобильный телефон остался в гостиной, в ящике стола, отключённый ещё с вечера и совершенно бесполезный. Тревожная кнопка находилась в холле, под полкой для ключей и визиток, вне досягаемости...

   "Покричать? Высунуться в окно и постучать чем-нибудь в квартиру этажом ниже? - вертелись в голове мысли, ни одна из которых и приблизительно не выглядела спасительной. Или хотя бы успокаивающей. - Произнести речь против каннибализма? Или вообще за вегетарианство?"

   Беспокойно мечась по спальне, Летиция прихватила с тумбочки кухонный топорик и прижала его к груди, точно куклу. И только на четвёртом круге заметила, что кое-какая деталь интерьера определённо лишняя.

   Псих в маске неведомым образом миновал закрытую дверь и непринуждённо возлёг на кровати, подперев щёку рукой.

   - Печальные времена, - вздохнул он. - Ай-ай, прекрасные девы хранят оружие у изголовья ложа, чтоб уберечь свою невинность... Куда исчезла справедливость этого мира, где сгинуло благочестие?

   От обиды за родную эпоху торжества прогресса и гуманизма Летиция на секунду даже забыла, что боится.

   - Три поправки, если позволите! - кашлянула она. - Во-первых, это не оружие, я им орехи колю... ну, и лёд для коньяка. Во-вторых, я не дева, в-третьих, современный мир меня более чем устраивает.

   Псих от огорчения даже приподнялся.

   - Не дева? Такая красивая - и томится в одиночестве, без умелого любовника либо честного мужа? Чем же ты прогневила судьбу?

   Профессиональный интерес требовал спросить, почему муж именно "честный", а любовник - "умелый", и нельзя ли как-нибудь совместить их в одном лице. Но тут незнакомцу в маске, видимо, надоело валяться на постели, и он, шелестя одеждами, направился к Летиции - неспешно, плавно, однако неумолимо, прямо как поезд в туннеле.

   "Да вот и мне интересно, чем прогневила!" - в панике подумала она, ретируясь в гостиную.

   Неподъёмный комод, этот безжалостный айсберг капитальной уборки, опрокинулся, производя адский грохот. С трудом продравшись в щель между дверью и косяком, Летиция рванулась в холл, к тревожной кнопке - и, наверное, добежала б, если бы не запуталась в забытом на полу одеяле. Запнулась, потеряла равновесие...

   "Упаду и убьюсь о топорик для льда, - успела она подумать с ошеломляющей чёткостью. - Идиотское завершение идиотской жизни".

   - Тики-шики, что ж такое... - вздохнули рядом.

   Бум!

   Топорик вонзился аккурат в щель между паркетинами.

   - Ой!

   Летиция улетела прямёхонько в объятия психа. И - застыла инстинктивно. Держать-то её держали - но не удерживали, словно говоря: "Хочешь, так беги, а хочешь - оставайся". Рука была сильной, но определённо человеческой, за исключением разве что слишком длинных ногтей. Пахло от незнакомца деревяшками на снегу, сладкими яблоневыми цветами и совсем немного - гарью; грудная клетка вздымалась спокойно, а сердце билось ровно.

   И почему-то казалось, что странному гостю... весело?

   Он склонил голову набок. И вдруг - щёлкнул зубами за маской, резко наклоняясь.

   - Ам!

   Летиция зажмурилась.

   Ничего не произошло.

   Через минуту примерно она почувствовала себя глупо и рискнула открыть один глаз. Псих на удивление миролюбиво и сосредоточенно тыкал тросточкой в скомканное одеяло на полу.

   - Демоны, - пояснил он трагически. - Маленькие, вёрткие и крайне зловредные. Как блохи на волчьей шкуре - легче сжечь вместе с волком, чем переловить по одной.

   - Не надо меня жечь.

   - Хорошо, не буду, - покладисто согласился он. И - легонько, самыми кончиками когтей провёл ей между лопатками, успокаивая. Прикосновение отозвалось слабостью в ногах и звоном в висках. - Но тогда ответь на два вопроса, о прекрасная дева... то есть не дева. Как твоё имя и откуда у тебя "Книга многих чудес"?

   Летиция отступила на два шага назад, инстинктивно скрещивая руки на груди - рубашка от пижамного комплекта теперь казалась слишком тонкой и легкомысленной. Незваный гость наблюдал молча, слегка наклонив голову к плечу, словно давал время прийти в себя. Тёмно-красные узоры на лисьей маске глянцево блестели, ярко выделяясь на фоне матового, точно старая кость, материала.

   "А может, это и есть кость..."

   Он определённо был психом, в этом даже сомнений не возникало. Но теперь становилось ясно, что со старыми добрыми маньяками из полицейских сериалов, а также с вполне реальными завистниками и сталкерами он ничего общего не имеет.

   "Так... Нельзя затягивать паузу, надо говорить. А болтовня - как раз моя специальность".

   - Меня зовут Летиция, Летиция да Манча, - представилась она, остро сожалея о том, что не может вручить визитку - это бы придало уверенности. - Если "Книга многих чудес" - такой здоровенный фолиант, тёмно-коричневый, с цепочками крест-накрест, то он ко мне попал по ошибке. Я заказала бумагу и новый письменный прибор... Мне частенько приходится это делать, потому что я пишу речи, выступления, доклады, лекции и всё в таком духе. Материалы обычно заказываю в одном и том же месте, но прежде там ничего не путали...

   Гость терпеливо дослушал витиеватое объяснение, больше смахивающее на оправдание, и прижал руку к груди:

   - Благородная госпожа занимается искусством сочетания изящных слов? Что ж, тогда прошу простить мою грубость. Ай-ай, какой позор, напугал столь изысканную особу! Позволь мне загладить свою вину, о прекрасная. Давай же продолжим нашу беседу за пиалой хорошего чая, как подобает тем, кто получил достойное воспитание.

   Летиция и рада была бы согласиться, но возникло непредвиденное препятствие: чая дома не водилось уже лет семь. Пиал, впрочем, тоже.

   - Ладно, - улыбнулась она, решив, что как-нибудь выкрутится. - Выпить так выпить, утончённые беседы так утончённые беседы. Да, чуть не забыла! Я-то представилась, теперь ваша очередь... твоя.

   Незнакомец в маске едва слышно фыркнул - так тихо, что звук можно было принять за выдох - а потом медленно повёл рукою в сторону двери в спальню. Многослойный рукав, широкий, как перекинутая через плечо простыня, закрывал кисть почти до самых пальцев и ниспадал едва ли не до колена. Сверху - тёмно-синяя ткань, невесомая, почти прозрачная, под ней - более плотная голубая и, наконец, белая, атласно сияющая... Летиция поймала себя на том, что следит за всеми движениями незваного гостя, как загипнотизированная.

   Он плавно перевернул руку ладонью вверх.

   Тяжеленный комод в дверях, подчиняясь жесту, вскочил на ножки, подобрал выпавшие ящики и понуро побрёл на своё место в ореоле парящих статуэток, носков и нижнего белья. Незнакомец же слегка опустил голову в намёке на вежливый поклон и вкрадчиво произнёс:

   - Я был великим волшебником - последним хозяином, а позже и пленником "Книги многих чудес"; когда-то моё имя гремело повсюду, даже в западных землях и далеко на севере. Ныне же я лишь скромный странник, которого ветер перемен прибил к твоему порогу, о любезная. Зови меня Белым Лисом.

   "...", - подумала Летиция.

   Посмотрела на комод, в недрах которого, как змея в норе, исчезали кружевные чулки.

   Прониклась.

   "Ну, что ж, зато я теперь знаю наверняка, что тревожная кнопка мне не поможет".