Наконец Бонд понял, почему М. был так озабочен, почему он хотел, чтобы кто-то другой принял решение. Жертвами оказались его друзья, и в деле присутствовал личностный мотив. Именно поэтому М. сам вел расследование. И вот наступил момент, когда должна восторжествовать справедливость, а виновные ответить за содеянное. Но М. размышлял: справедливость ли это или месть?

Ни один судья не возьмется за дело об убийстве, где жертва была ему лично знакома. М. нужен был кто-то еще, кто бы вынес и привел в исполнение приговор. Этим человеком, Бонд уже не сомневался, М. выбрал его. Он не знал Хавлоков, и они были ему безразличны. Хаммерштейн действовал по законам джунглей по отношению к этим беззащитным пожилым людям, и так как никакой другой закон использовать было нельзя, тот же закон джунглей должен был быть применен против него самого. Только так могла восторжествовать справедливость. Если это и была месть, то не одного заинтересованного человека, а всего общества.

— Я бы не сомневался ни минуты, сэр. Если эти заморские гангстеры решили, что им все сходит с рук, то они, вероятно, считают нас, англичан, размазнями. Это так оставлять нельзя. Тут уж, как говорится, око за око.

М. внимательно следил за Бондом, не прерывая его.

— Таких людей не надо вешать, сэр. Их надо просто уничтожать.

М. продолжал молча слушать. На мгновение Бонду показалось, что он о чем-то задумался. Потом М. медленно открыл левый верхний ящик письменного стола и вытащил тонкую папку без обычной надписи и красной звездочки, обозначавшей высшую степень секретности. Он положил папку перед собой и снова опустил руку в открытый ящик. На столе появилась резиновая печатка и коробка с подушечкой, пропитанной красными чернилами. М. открыл коробку, старательно смочил печатку о подушечку и не спеша, аккуратно придавил печаткой верхний угол серой папки.

Проделав всю эту процедуру, М. полюбовался на результат своей работы, положил печатку и коробку обратно в ящик и закрыл его. После всего этого он протянул папку Бонду через стол.

Красные четкие буквы гласили: ДЛЯ ЛИЧНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ. Бонд ничего не сказал. Он взял папку и вышел из кабинета.

Через два дня Бонд вылетел на реактивной «Комете» в Монреаль. Он не любил реактивных самолетов: слишком высоко, слишком быстро и слишком много народу. Бонд с удовольствием вспоминал моторный «Стратакрузер», которому требовалось десять часов, чтобы пересечь Атлантику. Тогда в самолете можно было пообедать, хорошо поспать в удобном кресле, а потом, спустившись в нижний салон, позавтракать, наблюдая, как самолет постепенно наполняется светом восходящего в западном полушарии солнца. Теперь же все происходило слишком быстро. Едва стюарды успевали принести вам все, что было положено, только вы успевали пару часов подремать, и вот уже начинался многокилометровый спуск с высоты в 13 километров. Не прошло и восьми часов после того, как Бонд покинул Лондон, как он уже сидел в «Плимуте», направляясь из Монреаля в Оттаву.

Штаб-квартира канадской королевской конной полиции[10] в здании министерства юстиции. Как и большинство общественных зданий в Канаде, это министерство занимало массивный дом, облицованный серым гранитом, который был призван вызывать уважение к закону и одновременно защищать от холода и ветров в долгие в этих краях зимние дни. Бонду были даны инструкции обратиться в приемную руководителя службы безопасности и отрекомендоваться как «мистер Джеймс». Он так и сделал, и розовощекий капрал, которому, казалось, надоело в этот солнечный день сидеть в четырех стенах, поднялся с ним на лифте на третий этаж и передал сержанту, который привел его в большую приемную, уставленную тяжелой мебелью, где работали две секретарши. Сержант сказал несколько слов по переговорному устройству, и Бонду пришлось минут десять подождать. За это время он прочел рекламу, приглашавшую вступить в конную полицию и напоминавшую смесь из ковбойских фильмов и венских оперетт. Когда его наконец ввели в кабинет, моложавый высокий мужчина в темно-синем костюме отошел от окна и направился ему навстречу.

— Мистер Джеймс? — Мужчина слегка улыбнулся. — Я полковник, ну, скажем, Джонс. — Они обменялись рукопожатием.

— Проходите, садитесь. К сожалению, шеф отсутствует. Он огорчен, что не может встретить вас сам. Я к вашим услугам. Мне довелось несколько раз бывать на охоте, и поэтому шеф поручил мне организацию вашего небольшого путешествия, — полковник сделал паузу, — только мне. Ясно?

Бонд улыбнулся. Шеф канадской спецслужбы был готов помочь; но делал это очень осторожно. Никаких ссылок на него быть не должно.

— Прекрасно понимаю. Мои друзья в Лондоне никак не хотели бы утруждать вашего шефа этим делом. Разумеется, я не видел вашего шефа и не был даже вблизи вашей штаб-квартиры. А теперь, договорившись об этом, могли бы мы побеседовать с вами минут десять?

Полковник «Джонс» улыбнулся.

— Конечно. Мне было приказано произнести эту маленькую речь, а затем приступить к делу. Я надеюсь, вы понимаете, что нам придется пойти на некоторые нарушения закона: приобретение канадского разрешения на охоту по фиктивному требованию, мое соучастие в незаконном переходе канадско-американской границы, возможно, и более серьезные вещи. Никто не будет в восторге, если сюда хоть что-нибудь попадет рикошетом от вашей увеселительной поездки. Понятно?

— Такого же мнения и мои английские друзья. Мы забудем друг друга, как только я выйду отсюда. И если я окажусь в Синг-Синг[11] — это будет моя проблема.

Полковник «Джонс» открыл ящик стола и вытащил увесистую папку. Первым в ней лежал лист, озаглавленный «Одежда». Он отколол его из папки и протянул Бонду.

— Это список вещей, которые, я думаю, вам необходимы, и адрес магазина подержанных вещей. Ничего вызывающего, бросающегося в глаза: рубашка цвета хаки, темно-коричневые джинсы, хорошие туристские ботинки. Смотрите, они должны быть удобны. Вот адрес аптеки, где вы можете купить ореховую настойку. Купите побольше и хорошенько натритесь ею. Сейчас в горах много загорелых людей. Не надевайте каких-нибудь спецназовских комбинезонов или курток. Понятно? Если вас арестуют, то вы — англичанин, приехавший в Канаду поохотиться и, заблудившись, перешедший границу. Теперь — винтовка. Пока вы ждали в приемной, я отнес ее в багажник вашей машины. Новая автоматическая «Саваж 89 ф» с телескопическим прицелом. Очень легкая. Всего шесть с половиной фунтов[12]. Принадлежит моему другу, так что было бы неплохо, если б оно когда-нибудь вернулось к хозяину. Впрочем, если этого не случится, он особо горевать не будет. Оно пристреляно. Вот лицензия. Выписано здесь, в городе, на ваше имя, записанное в паспорте. Оплаченная лицензия на охоту. Вот автомобильные права взамен ваших временных, которые зафиксированы в гараже, где числится ваш «Плимут». Рюкзак, компас — все это уже в багажнике машины. Да, кстати, у вас есть личное оружие?

— Да, вальтер.

— Хорошо, скажите, пожалуйста, его номер. Если он вдруг выплывет у нас, то мы разработаем версию.

Бонд вытащил пистолет и назвал номер. Полковник «Джонс» записал его на отдельном листке и положил в стол.

— Теперь карты. Вот карта компании ЭССО, которой для вас вполне достаточно.

Полковник «Джонс» встал из-за стола и подошел к Бонду.

— Вот, по дороге номер 17 вы возвращаетесь в Монреаль, выходите на дорогу 37, через мост Св. Анны переходите на дорогу 7, по ней доезжаете до Пайк Ривер. В Стэндридже переходите на дорогу 52, делаете правый поворот на Фрелихсбург и там оставляете машину в гараже. Дороги везде хорошие. Вся поездка не должна занять более пяти часов, включая остановки. Понятно? Теперь о самом важном. Сделайте так, чтобы быть в Фрелихсбурге где-то часа в три ночи. Приемщик в гараже будет сонный, вы сможете вытащить ружье из багажника и незаметно выйти из гаража.