Полковник вернулся на свое место и взял из папки еще два документа. Один был листок бумаги, на котором от руки карандашом была нарисована какая-то карта, а второй — кадры аэрофотосъемки. Посмотрев внимательно на Бонда, он сказал: — Это две действительно опасные вещи, которые будут с вами. Я должен быть уверен, что вы уничтожите их, как только в них отпадет надобность, или если вы почувствуете, что находитесь в опасности. Это, — он протянул Бонду набросок карты, — старый путь контрабандистов времен запрета в США на продажу спиртного. Сейчас им не пользуются, иначе я бы вам его не рекомендовал. И сегодня, конечно, вы в этих местах можете встретить крутых ребят. Курьеров наркомафии, которые сначала стреляют, а потом уж задают вопросы, но они, как правило, путешествуют выше, в районе Вискаунта. Вы пойдете по этой тропе через холмы, обогнете Франклин и окажетесь у подножья Зеленых гор. Там сплошные леса вермонтской ели, сосны и клена. Вы можете провести в этих местах целый месяц, не встретив ни души. Там вы должны пересечь два шоссе и повернуть к востоку от эносбургских водопадов. Пройдя по равнине, вы выйдете к долине. Это то самое место, которое вам нужно. Крестик как раз и обозначает Эко Лейк и, насколько я могу судить по фотографиям, лучше к этому месту подойти с востока. Понятно?

— Каково расстояние? Миль десять?

— Десять с половиной. Если вы не собьетесь с дороги от Фрелихсбурга, это займет у вас часа три, так что на месте вы должны быть где-то около шести, и у вас будет еще час светлого времени, чтобы хорошенько разобраться на месте.

Полковник «Джонс» протянул Бонду снимок, сделанный с самолета. Это был увеличенный участок той фотографии, которую Бонд видел у М. На ней — ряд ухоженных каменных зданий, крытых черепицей, внутренний дворик и канавы для водостока. По одну сторону построек шла дорога, и был виден гараж. По другую располагался сад с террасой, вымощенной камнем. За террасой открывалось искусственное озеро, перегороженное невысокой дамбой. Над озером возвышалась вышка для прыжков в воду. За озером начинался лес. Именно с этой стороны полковник «Джонс» предлагал Бонду подойти к Эко Лейк. На фотографии людей не было видно, но во дворике стояло много садовой алюминиевой мебели и был виден стеклянный стол, уставленный напитками. Бонд вспомнил, что на большой фотографии в Лондоне был виден теннисный корт в саду, а по другую сторону дороги ферма с лошадьми. Эко Лейк было прекрасным местом для отдыха, вдали от целей атомных бомбардировок — настоящее убежище для миллионера, который любил покой, и который мог компенсировать свои немалые расходы, сдавая это поместье время от времени приличным людям. Это было прекрасное убежище для человека, десять лет находившегося в гуще жарких политических интриг в карибском регионе и нуждающегося в спокойном отдыхе. Вода озера, без сомнения, помогала смывать кровь с рук нынешнего обитателя поместья.

Полковник «Джонс» закрыл опустевшую папку и разорвал первый лист на мелкие клочки, выбросив их в корзину. Оба встали. Полковник проводил Бонда до дверей кабинета и протянул руку.

— Пожалуй, все. Очень хотел бы участвовать с вами в этой прогулке. Разговор с вами напомнил мне пару небольших путешествий, которые я предпринял в конце войны. Мы служили под командованием Монти[13], в Арденнах. Примерно такая же местность, как и та, куда вы направляетесь. Только другие деревья. А теперь вот эта полицейская работа. Куча бумаг, как вы знаете, и нужно быть осторожным, чтобы дослужить до пенсии. Ну, прощайте, и удачи вам. Не сомневаюсь, что прочту о вас в газетах, — он улыбнулся, — как бы ни повернулось дело.

Бонд попрощался и пожал ему руку. Обняв Бонда за плечи, полковник «Джонс» сказал:

— Наш шеф любит говорить: никогда не посылай человека туда, куда можешь послать пулю. Запомните это, командор.

Ночь и почти весь следующий день Бонд провел в мотеле в пригороде Монреаля, заплатив вперед за трое суток. Днем он проверял снаряжение, купленное в Оттаве. Там же он купил таблетки глюкозы, копченую ветчину и большую алюминиевую фляжку, которую на три четверти наполнил виски и на одну треть крепким кофе. Когда стало темнеть, он поел, немного поспал и натерся ореховой настойкой, став похожим на краснокожего индейца с серо-голубыми глазами. Около полуночи Бонд тихо открыл дверь в гараж и стартовал на последнем участке своего пути до Фрелихсбурга.

Приемщик в круглосуточном гараже оказался не таким соней, как предсказывал «Джонс».

— Собрались на охоту, мистер?

С помощью лаконичных междометий «хм, хи, ха, хо», произнесенных с соответствующей интонацией, можно проехать всю Северную Америку и общаться с любым слоем ее населения. Надевая винтовку на плечо, Бонд произнес: «Хм».

— В субботу, мистер, одному парню удалось уложить здоровенного бобра у Хайгет Спринго.

Бонд сказал «Хо», заплатил за двое суток вперед и вышел из гаража. Пройдя по городку, он не прошагал и ста ярдов по шоссе, как ему удалось незамеченным на ходу забраться в кузов залепленного грязью грузовичка, направлявшегося в лес в нужном Бонду направлении. Через полчаса машина дотащилась до старой фермы. Раздался громкий собачий лай, но на ферме не зажглось ни одного огонька. Выбравшись из кузова, Бонд почти сразу нашел тропу, идущую вдоль речушки, по которой ему нужно было пройти три мили. Когда стих оставшийся позади лай собаки, он окунулся в глубокую, почти осязаемую тишину ночного леса. Стояла теплая погода, желтоватая луна сквозь высокие ели освещала старую тропу. Идти было легко, и Бонд даже перекрывал график полковника «Джонса». К четырем часам утра деревья стали редеть, и вскоре он вышел на открытую местность, откуда вдалеке виднелись разбросанные огни Франклина. Он пересек проселочную дорогу, оставил справа от себя какое-то озеро и к пяти часам пересек американские шоссе номер 108 и 120. На последнем он увидел указатель — Экосбургские водопады — 1 миля. Теперь он выходил на последний отрезок пути, небольшую охотничью тропу, уходившую в горы. Отойдя от шоссе, он остановился отдохнуть, выкурил сигарету и сжег нарисованную от руки карту. Небо начало светлеть, и лес понемногу просыпался. Впереди, в глубине долины Бонд разглядел дом, росистую лужайку и стального цвета зеркало озера, которое еще не тронули лучи восходящего солнца. А здесь наверху стоял человек, которому предстояло привести в исполнение приговор, вынесенный во имя справедливости. Он затоптал окурок сигареты и продолжал свой путь.

Что это — холм или гора? Какой высоты должен быть холм, чтобы считаться горой? Почему они не нашли применения и ничего не выделывают из этой прекрасной березовой коры? Почему по вечерам темнота не опускается на землю, а поднимается от нее? Ведь когда сидишь на вершине холма и наблюдаешь за садящимся за соседней горой солнцем, темнота поднимается из долины. Перестанут ли когда-нибудь птицы бояться человека? Прошло уже много веков с тех пор, как человек убил в здешних местах последнюю птицу, чтобы добыть себе пищу, а птицы все равно боятся человека. Кто такой был Этан Аллен, который командовал отрядом ребят из Зеленых гор Вермонта? Почему в американских мотелях они рекламируют мебель Этана Аллена? Он что, был мебельщиком? У армейских ботинок должны быть такие же каучуковые подошвы, как у ботинок, в которых ему так удобно сейчас идти.

Прокручивая в голове обрывки этих и подобных им мыслей, Бонд поднимался все выше и выше. Круглая вершина горы была покрыта густыми деревьями, и они полностью скрывали расположенную внизу долину. Он передохнул и забрался на могучий дуб. Теперь он видел все. Нескончаемая гряда Зеленых гор, простиравшаяся вплоть до горизонта по всем направлениям, золотой шар солнца, поднимающийся с востока, а внизу — пологий склон горы, поросший лесом, широкий луг, а за ним, на дне долины, сквозь поднимающийся туман были видны озеро и поместье.

Бонд лег на разлапистую ветку дуба и наблюдал, как первые лучи солнца осторожно проникают в долину. Сначала они позолотили луг, добрались до озера, а затем мощным потоком хлынули, заливая золотом всю долину.