– Райкер слушает, сэр.

– Я жду Вас в конференц-зале.

– Иду, сэр. – Райкер встал из-за рояля и окинул бар прощальным взглядом. На этот раз сеанс музыкальной терапии не состоится. Придётся призвать на помощь самодисциплину и работать с полной отдачей, изо всех сил помогая капитану.

Разумеется, всегда есть шанс, что вызов капитана означает начало приключения. Его приключения. Чего-то трудного и таинственного, что станет испытанием его характера, его способностей, закалит и отточит их.

Походка его обрела обычную упругость, и, выйдя из голодека, он заспешил к турболифту, на ходу размышляя об этих шансах.

Но следующий час, проведённый с капитаном, Райкер помогал разбирать данные, касающиеся деятельности дипломата Спока на протяжении двух последних десятилетий. Переговоры, медитация, арбитраж – вся хроника неустанных усилий Спока как архитектора мира. Если и существовали в его поведении какие-либо признаки ренегатства, они были хорошо скрыты.

Такая работа с капитаном доставляла Райкеру истинное наслаждение. Он восхищался его отточенной техникой: Пикард рассматривал каждый вариант со всех сторон, точно ювелир, огранивающий драгоценный камень, извлекая на поверхность то одно, то другое, пока не соединял всё в единое целое. Работать вместе с ним было и поучительно, и подстёгивало.

Но это была тяжёлая, изнурительная работа. Райкер вытянул затекшие ноги и, взглянув на капитана, подумал, что тот, наверно, занимался этим много часов до его прихода. Вид у Пикарда был измученный.

– Мы будем на орбите Вулкана меньше, чем через час, сэр, – сказал Райкер. – Вам следовало бы отдохнуть.

– Да, да, Вы правы. – Но Пикард не двинулся с места. Внимание его привлекла очередная запись. Райкер знал, что хотя капитан устал, ум его продолжает биться над разгадкой.

– Надо сообщить жене Сарека о наших планах, – сказал Пикард.

– Ей сообщили, сэр. Она ждёт нашего сигнала, чтобы транспортироваться на борт. – Райкер успел связаться с Перрин, женой Сарека, по радио.

– А Сарек?

– Перрин говорит, он слишком плохо себя чувствует, чтобы сопровождать её.

– Ничего удивительного. Он умирает, – печально сказал Пикард. Райкер вспомнил их встречу несколько лет назад, когда Сарек, страдающий редким заболеванием под названием Bendii синдром, прибыл на «Энтерпрайз» и устроил настоящий хаос, неумышленно внушая членом экипажа свои эмоции. Райкер сдержал улыбку при воспоминании, как он и капитан почти кричали друг на друга, и как посетители устроили в «Десятке» самое настоящее побоище. Результатом этого стал мелдинг между Сареком и Пикардом, что и позволило престарелому послу сохранять контроль над своими эмоциями в течение необходимого времени. Мелдинг этот создал необычную близость между Сареком и Пикардом, и Райкер не сомневался, что для капитана это не прошло бесследно.

– И теперь мне выпала… «честь», – продолжал Пикард, – сообщить ему, что его сын, возможно, изменил Федерации.

Инстинкт, выработанный за годы совместной службы, подсказал Райкеру, что капитан хочет выговориться. Он нуждался в слушателе, чтобы облечь в слова свои мысли и чувства. Райкер был ему хорошим слушателем.

– Вы хорошо знаете Спока? – спросил он.

Он терпеливо ждал, пока Пикард поднялся со стула и, подойдя к иллюминатору, смотрел, как несутся звёзды навстречу «Энтерпрайзу».

– Я видел его лишь однажды. Всё, что я знаю о нём, почерпнуто из книг по истории и, конечно же, мелдинга с его отцом.

– Должно быть, это немало. – Райкер не представлял себе, что значит пройти через мелдинг, но это наверняка должно было дать капитану представление о Споке.

Но капитан, сухо усмехнувшись, сказал:

– Не так много, как Вы думаете. Сарек и Спок… – Он заколебался, видимо, не желая продолжать. Затем глянул на Райкера и сказал, – отец и сын иногда…

– Ясно, – ответил Райкер. Он знал, что Пикарду известно о его непростых взаимоотношениях с отцом, и ему нетрудно было представить, что и у других могут быть те же трудности. Всё же ему было любопытно, в какие проблемы между Сареком и Споком был посвящён капитан.

Наконец Пикард поднялся. Райкер был рад, что капитан всё же решил передохнуть перед тем, как они прибудут на Вулкан. Они были уже у дверей, когда Пикард, словно вспомнив что-то, вернулся к столу и взял электронный блокнот.

– Есть ещё кое-что, – сказал он. – Взгляните.

Райкер взял блокнот и просмотрел запись.

– Это было обнаружено при поисках Спока, – продолжал Пикард. – Что Вы об этом думаете?

– Металлические фрагменты, – сказал Райкер, снова пробегая глазами краткий доклад, – вероятно, обломки, вулканского происхождения, обнаруженные на погибшем корабле ференги…

– В контейнерах, предназначавшихся, судя по надписям, для медицинского оборудования.

– Контрабанда? – поднял бровь Райкер.

Пожав плечами, Пикард снова направился к выходу.

– Они были посланы на Вулкан для идентификации. Звёздный Флот предписал нам оказать помощь в расследовании. – С этими словами он вышел.

Оставшись один, Райкер ещё раз перечитал информацию в надежде обнаружить что-нибудь, что могло бы обещать приключение.

Но он не видел ничего, кроме обычного рутинного расследования. Идентификация металлических фрагментов – вряд ли это потребует особой изощрённости ума и напряжения всех способностей. Что ж, по крайней мере, это лучше, чем ничего.

Глава 3

Жан- Люк вошёл в транспортный отсек и улыбнулся при виде Майлза О’Брайена за пультом. О’Брайен ему нравился. Он был одним из тех людей, с которыми, как с хорошо сшитой курткой, с годами свыкаешься всё лучше. На глазах у Пикарда он из холостяка стал любящим мужем, а несколько недель назад ещё и счастливым отцом. Молли Мияки Ворф О’Брайен появилась на свет в «Десятке» когда на «Энтерпрайзе» случилась авария. Пикард не сомневался, что теперь вся жизнь О’Брайена перевернулась вверх тормашками. Он даже заметил под глазами Майлза чёрные круги, свидетельствующие о недосыпании.

– Здравствуйте, лейтенант. Как Кейко и ребёнок?

– Прекрасно, сэр. Голосок у Молли ирландский, это уже сейчас ясно. И голосит она всю ночь напролёт.

– Да, выглядите Вы не так, чтобы очень бодро, – тёплая улыбка Пикарда смягчала сказанное.

– Просто не понимаю, сэр. Стоит мне только лечь спать, она тут же просыпается. Весь день она спит спокойно, не плачет – чудо, а не ребёнок. Но когда бы я ни лёг спать – она начинает кричать. Как Вы думаете, младенцы делают это специально?

Пикард понятия не имел, что могут и чего не могут делать младенцы, и его это не особенно интересовало. Младенцы были странные шумные маленькие создания; некоторые люди умилённо ворковали над ними, Пикард же предпочитал смотреть на них издалека.

– Боюсь, я не тот, кто может Вам ответить, мистер О’Брайен, – ответил он. – Вам бы следовало обратиться к одной из патронажных медсестёр.

– О, я не жалуюсь, сэр. Думаю, это потому, что она ещё такая маленькая. Будь по-другому, я бы стал беспокоиться.

– Готова ли наша гостья подняться на борт? – Довольно разговоров о детях; он пришёл сюда с определённой целью, и цель эта заставляла его нервы трепетать так, как не заставляла их трепетать на протяжении многих лет ни одна миссия. Мысли о Споке неотступно преследовали его; Спок снился ему во сне. Это уже становилось похоже на навязчивую идею. Пикард нисколько не сомневался, что это было вызвано мелдингом с Сареком.

– Да, сэр, я могу принять её на борт в любой момент.

– Тогда примите её.

О’Брайен ввёл соответствующую команду, и Пикард шагнул к платформе. Над платформой появилось мерцание, и на ней возникла женская фигура.

Мгновением позже Перрен уже стояла перед ним, прекрасная, как всегда, с выражением невозмутимого спокойствия на красивом лице. Только глаза выдавали боль, которую доставляла её болезнь Сарека.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: