— Мне очень понравился Фауст, — сказал я, радуясь, что могу внести свой вклад в разговор.

В ее глазах мелькнуло возбуждение.

— Ты читал его?

Я покачал головой.

— Видел театральную пьесу.

Как только слова были произнесены, лицо Гретель изменилось, не в оценивающей манере, а скорее в вопросительной.

— Театральную пьесу, — произнесла она медленно.

Я закусил щеку. Неужто я сказал слишком много? Генералы и даже более низкие офицеры армии нередко ходили в театр. Однако в сочетании с другими вещами, которые я высказал, я мог непреднамеренно раскрыть свою личность Гретель. В будущем нужно быть более внимательным.

Как бы с намеком, Гретель спросила:

— Ты из столицы, не так ли? Никто не может научиться этому акценту, если не был рожден там.

— Да, я из столицы. — Я притворился зевающим. — Я устал. Нам нужно ложиться. Завтра еще один утомительный день. — Я повернулся лицом к стене.

— Доброй ночи, — ответила Гретель, оставив тему на данный момент. Я не знал, сколько еще она позволила бы мне уходить от разговора о моем прошлом, и сколько еще я мог бы лгать ей о том, кем я был.

11. Гретель

Я ожидала, что мое пребывание в Черном Лесу будет намного хуже и ужаснее, чем оно было. Тем не менее, пока повторяющаяся и бессмысленная работа по стирке одежды и ее латанию была не совсем приятной, и я паниковала каждый раз, когда мне предлагали сладости, и нужно было найти, куда их девать, мои дни были далеки от тоскливых. Каждое утро начиналось с ожидания вернуться в дом и провести несколько часов со Стефаном до того, как соседи по комнате вернутся для ночлега.

Со Стефаном было легко общаться. Литература ему была не так интересна, как мне, но его мозг отлично соображал, и он не был похож на мальчиков из моей деревни. Он был молодым, но зрелым и фокусировался на длительных целях вместо временного удовольствия. Думаю, годы в армии делали это с каждым. Стефан был не просто милым. Он был забавным, и с ним я чувствовала себя в безопасности. В наших разговорах никогда не было неловкого молчания. Мы обсуждали историю, экономику и много других тем. Единственная вещь, о которой он не решался говорить — это он сам. Я не была уверена почему. Возможно, как армейский генерал, он не привык раскрывать эту информацию. Или не хотел, чтобы ты узнала о нем настоящем — прошептал противный голос в моей голове. Я прогнала его. Это не так. Что я поняла о Стефане, так это то, что он был противоречивым человеком. Он хотел, чтобы я знала о том, кто он, но что-то сдерживало его. Что-то, как честь и клятва. Но как он предаст обещание, рассказав мне больше о себе?

Зная, что не смогу решить эту загадку сегодня, я достала листок бумаги, который прятала в фартуке и добавила Х, затем сосчитала Х-сы. Двадцать один. Прошло три недели с тех пор, как я приехала в деревню ведьмы. Несмотря на мои усилия, я не смогла найти сову королевы, Тавни. Поскольку я не осмеливалась быть пойманной, уходя и возвращаясь в деревню из имбирного пряника, я не отсылала никаких сообщений королеве. Стефан был уверен, что заклинание не позволяло Тавни прилететь к нам, и, похоже, его не слишком беспокоило отсутствие связи с королевой.

Во время пребывания в деревне из имбирного пряника, я видела брата лишь один раз. Пробудила ли наша встреча что-нибудь внутри него? Помнил ли он что-нибудь о своей прошлой жизни? Глубокая боль появилась в груди и захлестнула все тело. Мне нужно увидеть Гензеля. Нужно убедить Стефана отвести меня к моему близнецу.

Когда я вернулась в дом, Стефан уже был там, что было странно, так как обычно я возвращалась первой.

— Мне нужно с тобой о кое-чем поговорить, — выдали мы одновременно.

Стефан нахмурился.

— Что-то случилось?

— Нет. Ничего, о чем стоило бы беспокоиться. Но я хочу увидеть Гензеля. Он слишком долго вдали от меня. — Я задержала дыхание, ожидая наставлений, но их не последовало.

— Ты очень скоро его увидишь, если все пойдет правильно.

Я озадаченно заморгала.

— О чем ты говоришь?

— Это секретное задание. Росвита отправит группу миньонов в последующие несколько дней. Завтра тренировка.

— Как ты узнал об этом?

— Миньон, с которым я работаю, спросил, не хочу ли я поучаствовать.

— Поняла. Это только для тех, у кого есть военный опыт?

Стефан покачал головой.

— Каждый может прийти на тренировку. Скажи своей начальнице, что хочешь этого.

— Что нам нужно будет делать?

Стефан пожал плечами.

— Предполагаю, это будет физическая проверка, чтобы увидеть, как быстро ты реагируешь и как хорошо держишься на ногах, несмотря на влияние сладостей. Мы должны быть внимательными, чтобы быть среди лучших, но не настолько хорошими, чтобы выдать себя.

— Поверь, последнее не проблема для меня. — Одна мысль о физическом тесте вызвала у меня желание бежать из этого улья. Я не была хороша в таких вещах. Предпочитала тренировать мозг, а не тело.

— Уверен, ты справишься. — Стефан обнадеживающе улыбнулся. — Ведьме нужен будет человек, который будет готовить и выполнять простую работу. Человек, вероятнее всего, должен быть в хорошей форме для путешествия на лошади туда и назад. Ты помогала на кухне несколько раз, не так ли?

Я вздохнула.

— Да. Надеюсь, ты прав.

— Уверен, мы оба справимся.

Я не была так убеждена, но не хотела погрязнуть в собственной неуверенности. Не зная, что ожидает меня утром, все, что я могла сделать, это успокоить свой беспокойный разум и попробовать выспаться.

***

— Я хочу принять участие в тесте, — повторила я второй раз своей надзирательнице на следующее утро.

Она уставилась на меня пустыми глазами.

— Почему?

Потому что хочу сорвать миссию, убить ведьму и освободить брата.

— Думаю, было бы здорово. — Я изобразила такую глупую улыбку, какую смогла. — Что-то новенькое. И я слышала, что те, кого выберут, получат особенные угощения. — Внутри все замерло, но надзирательница улыбнулась, будто в моем ответе для нее был истинный смысл.

— Конечно, — сказала она. — Все желающие могут попробовать свои силы. Вперед. — То, как она это произнесла, ясно давало понять, что она не думает, что я сделаю это, и это лишь подстегнуло меня доказать ее неправоту. Когда я росла в Зивальде, все смеялись, когда я рассказывала им о своем стремлении сдать экзамен абитуриента, чтобы иметь право поступить в университет. Они говорили мне, что как только я стану молодой женщиной, то приду в себя и начну тосковать по мужчинам. Даже после того, как я сдала экзамен абитуриента, мне все еще говорили, что я изменюсь со временем, как если бы моя нынешняя личность имела дефект.

Возможно, я и уехала из Зивальда, но не убежала от презрительных взглядов и слов. Меня продолжали недооценивать, но впервые я видела это, как преимущество, которое собиралась использовать по полной. Пусть недооценивают меня, а затем увидят, как я развалю их мерзкую операцию.

— Большое спасибо, — произнесла я и мило помахала рукой на прощанье. Я решительно подошла к урокам паркура, который возник за одну ночь. Тем не менее, когда я взялась за то, что нужно было делать, во мне закрались сомнения. Мне придется бежать с мешком муки, затем бросать его через высокий забор, самой переползать через забор и проходить еще несколько препятствий, которые я не могла разглядеть, так как забор заграждал обзор.

Росвита стояла на балконе своего особняка, наблюдая за спектаклем и оставляя комментарии… Мое сердце забилось сильней. Гензель. Гензель был ее помощником и делал записи на свитке. Его лицо не выражало эмоций, он ни разу не глянул на меня, как бы сильно я не желала, чтобы он посмотрел на меня. Росвита же была сущим высокомерием, когда смотрела сверху. Ее волосы были заплетены в идеальную косу, вышитое платье было аккуратно выглажено. Мне хотелось запустить куском грязи ей в лицо.

Она думала, что была лучше других, потому что родилась с магией в крови. Лишь потому что у нее была сила, она считала, что это нормально — дурно обращаться с ними. Честно говоря, она украла свободную волю всех людей, которые случайно наткнулись на ее злобную деревню. Но даже этого не было достаточно для нее. Она охотилась на отчаявшихся, заманивая их или их детей жестокими контрактами. Росвита должна умереть. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы прикончить ее. Я не знала, как убивают, но ради брата и всех тех бедных, захваченных в плен людей, я научусь.

— Ты все-таки решилась. — Стефан приблизился. Его взгляд сфокусировался на мне.

— Будут какие-нибудь пожелания? — Нервный смешок вырвался изо рта.

— Верь в себя и позволь цели вести себя.

Ну да, было бы это так просто. Перед тем, как я успела произнести что-либо в голос, раздался звон, и Стефан согнул колени, выдвигая верхнюю часть тела вперед. Его взгляд сосредоточился на полосе препятствий. Звон прозвучал снова, и он перебросил мешок с мукой через плечо и бросился к первому препятствию. Его темп был таким быстрым. Я была уверена, что это вызовет подозрения у Росвиты. Никто не может так хорошо действовать, постоянно употребляя ее угощения. Затем Стефан споткнулся и упал. Он поднимался медленно, с туповатым выражением лица. Если бы только у меня были такие актерские способности, как у него.

Стефан снова сконцентрировался на задании и одним махом перебросил мешок через забор. Он легко вскарабкался наверх и остановился на вершине, ритмично двигая головой так, если бы звучала мелодия, которую мог слышать лишь он. Ведьма что-то сказала Гензелю, и тот кивнул.

Забор был слишком высоким, чтобы видеть, что за ним, но, даже не наблюдая за продолжением представления Стефана, я была уверена, что он показал достаточные умения, не привлекая к себе внимания.

Раздался звон, но никто не занял стартующую позицию. Понимая, что пришла моя очередь, я шагнула вперед и глубоко вдохнула. Вот и все. У меня лишь одна попытка сделать все правильно. Повторного испытания не будет. Нет времени обдумывать проблему. Это было не в моем стиле, но ради Гензеля я выйду из своей зоны комфорта. Гензель, я не оставлю тебя.