На лице Вайнера на миг обозначилась надменная улыбка:
— Я справлюсь.
Бранко Зорич кивнул. Генрих вернулся к Кире и объяснил ситуацию.
— Значит, он спасен! — вскрикнула она от радости. — Слава Аллаху!
— Сейчас сообщу ему, — пообещал немец.
Он подошел к белым дверям изолятора, закрытого на кодовый замок. Врач ввел код, и створки дверей бесшумно разъехались. Вайнер вошел в изолятор. Он стал чутко вслушиваться в сиплое рычание, еле различая человеческие слова:
— Я чувствую… Чувствую… Это сила… Во мне… Мне нужна эта сила!
— Ты же хотел избавиться от этого! — крикнул Генрих.
Дракон развернулся и ощетинился. Щель зрачка кровожадно сузилась.
— Нет! Это моя сила! Моя свобода! Свобода!!!
Он кинулся вниз из окна, даже не почувствовав, как разбилось стекло — чешуя была прочна, на ней не осталось ни царапины. Сердце анархиста замерло. У самой земли дракон расправил крылья и, собрав все силы, взмыл ввысь. Прохладный и свежий ночной воздух наполнил легкие. Дракон взлетал все выше и выше, ветер ласкал его холодную чешую. Улицы внизу были пустынны — ни души. Тем не менее, дракон полетел за город. Он не знал, что, стоя у разбитого окна, огненно-рыжая женщина с ледяными глазами провожала полным боли взглядом того, кто когда-то — еще совсем недавно — был человеком по имени Кэно.
Дракон поднимался все выше. Там он ощутил, как душен стал разреженный холодный воздух. Но он продолжал подниматься ввысь, точно пытался долететь до серебряного диска луны. Вдруг дракон сложил крылья и камнем упал вниз, вновь расправив их у самой земли. С замиранием сердца он играл с этой жизнью, насмехаясь над законами физики, вопреки которым взмыл в небеса. Вот она — свобода, поправшая законы природы и здравый смысл! Лети, куда хочешь! Живи, как хочешь! Ты никому ничего не должен! Никто не вправе управлять тобой — ты неприрученный зверь! Он упивался обретенной наяву властью над своими многолетними ночными кошмарами.
Дракон летел наперегонки с ветром. Он был счастлив. Счастлив чувствовать себя вольной птицей, недостижимой для бурь. Прощай, былая темная, как старый дремучий лес, жизнь вне закона!
Вдруг дракон замер на месте, завис в воздухе, ритмично вращая крыльями. «А что дальше? — задался он простым на первый взгляд вопросом. — Что теперь? Другая жизнь? Куда лететь? Есть ли место на гребаной Земле, где за мной не будут гнаться? Я все еще остаюсь человеком. Тем человеком, которого ищут. Живым или мертвым… Найдут! Убьют! Миру смерть моя нужна».
Да и что будет, если он найдет спокойное, тихое, укромное место, где можно жить и ничего не опасаться? Там он обретет свободу. Но только не покой. Ведь он был человеком. И рядом с ним были люди, которые были ему так дороги. Больше жизни дороги. И это чувство общности с кем-то себе подобным было таким человеческим… До мозга костей человеческим. Он не зверь. Но скоро совсем станет им. И тогда…
Он не сможет вернуться к дорогим соратникам уже никогда. Будет жить отшельником-рептилией, вдали от всего враждебного мира, а от одиночества на закате своих дней сойдет с ума. Эта свобода окажется одиночеством. На хер такую свободу!
Неизвестно, что трепетало чаще — крылья или сердце черного дракона. Он летел к дому анархистов в Статен-Айленде. Там было его убежище — маленькая грязная комната с решеткой на окне. Решетка забирает чувство свободы, но она защищает. Входная дверь была открыта, на пороге сидел и курил молодой светловолосый мужчина в черном кимоно и черных тактических перчатках. Кобра вздрогнул и выронил сигарету — дракон приземлился прямо перед ним. Он сложил громадные крылья за спиной, его хвост вздрагивал и извивался. Мужчина в кимоно отскочил в сторону — черный дракон вошел в помещение и направился к своему логову. Там он сел у стены, окутав себя кожаными крыльями, и закрыл глаза. Здесь было не так тревожно.
Кобра звонил Кире. Она незамедлительно приехала. Без вопросов.
Женщина не боялась. Она вошла в комнату с выбитой дверью и разбитым окном. Кэно сидел в углу. Кира внимательно окинула его взглядом — с виду он был здоров, не ранен.
— Кэно. Что с тобой? — прошептала она. — Почему решил вернуться? Что-то случилось?
Дракон помотал головой.
— Тогда чего такой угрюмый? Что тебя тревожит?
Черный дракон попытался ответить, но кроме рычания Кира ничего не могла разобрать. Отдельные слова проскакивали в хриплом реве, но объединить их в рассказ не получалось. Тогда он нашел другой выход.
Кэно открыл один из ящиков разгромленного письменного стола и достал диск Брюса Дикинсона, солиста и лидера «Iron Maiden». Он дал диск Кире и показал, какую песню поставить. Они вместе пошли в спальню женщины, где она включила запись — дракону пользоваться компьютером мешали когти.
For too long now
There were secrets in my mind.
For too long now
There were things I should have said.
In the darkness, I was stumbling for the door
To find a reason, to find the time, the place, the hour.
Waiting for the winter sun, and the cold light of day…
The misty ghosts of childhood fears…
The pressure is building and I can't stay away…
Припев Кэно попросил перемотать. Очевидно, он был не главным. Кира продолжала слушать:
Where I was
I had wings that couldn't fly.
Where I was
I had tears I couldn't cry.
My emotions frozen in an icy lake —
I couldn't feel them until the ice began to break.
I have no power over this, you know I'm afraid…
Кэно жестом показал ей выключить песню. Он смотрел в самую глубину свинцовых глаз Киры с густыми черными ресницами, поникшими в печали.
— The tears of the dragon, for you and for me, — проговорила она с тоской и болью. — Ты все еще рвешься на волю?
Кэно отрицательно помотал головой, глаза его вспыхнули чем-то вроде страха.
— Отчего же?
Он попытался ответить, но Кира не разобрала ни слова в хриплом ревущем рычании, вырывавшемся из его гортани. Она покачала головой и развела руками:
— Прости. Не могу понять твои слова…
Он схватил лист бумаги и карандаш, но и написать не мог — пальцы не слушались его, отросшие еще больше грязные когти не давали ничего сделать. Он бросил и эту затею и указал Кире на себя.
— Хочешь объяснить?
Кэно кивнул, прорычав что-то, отдаленно напоминающее: «Да». Он ударил себя ладонью в грудь.
— Так… Ты… — пыталась понять Кира, — что дальше?
Кэно провел большим пальцем по своей шее. Кира задумалась.
— Зарежут?
Кэно кивнул, показывая: «Да, ты догадываешься». Он еще раз повторил свои действия — указал на себя и провел по шее когтистым пальцем.
— То есть, тебя убьют? — Кира уловила ход его мыслей. — Тебя найдут и убьют? Ты этого боишься?
Кэно закрыл глаза и еле заметно кивнул в знак согласия. Он вернулся в свою обитель и сел на пол, что-то грозно рыча сквозь зубы — скорее всего, он бранился.
— Боишься… — прошептала Кира, взяв его за плечи. — Я понимаю. Ничего, верь мне. Здесь тебя не найдут.
Он отвернулся. Он не хотел, чтобы его жалели.
— Ты согласишься на медицинскую помощь? — спросила Кира.
Кэно решительно кивнул. Он устал быть зверем. Ему хотелось снова жить по-человечески. Кира чутко обняла его, пригладила его взъерошенные грязные волосы.
Ее тепло, аромат ее тела, огненный цвет ее рыжих волос, ее страстные глаза, мягкие алые губы, истинно женственный силуэт — все это не давало Кэно покоя. В уме он нашел хитрую уловку. Кэно вздернул голову вверх, будто что-то заметил за окном.
— Что такое? — Кира встала посмотреть, что же его встревожило, но за окном не было ничего, кроме старой разваленной пристани, недостроенного отеля и мертвого корявого тополя, настораживающе скрипящего так, точно он вот-вот упадет.
Кэно встал, подошел к Кире, его руки ласково обняли ее талию. Он прижался к ней всем телом. Женщина испугалась и попыталась отойти, но дракон обвил хвостом ее ноги и окутал ее исполинскими крыльями. Руки Кэно переместились выше, на грудь Киры.
— Нет! — вскрикнула она, прекрасно помня, как обернулась в прошлый раз внезапная страсть, но террорист приблизил губы к ее уху и прорычал что-то вроде:
— Нет страха…
Кира глубоко вздохнула и закрыла глаза. Он осторожно, как только мог, снял с нее одежду, почувствовал мягкое тепло женского тела, на котором он оставил свой запах, а запах женщины остался на его теле. Этот обмен запахами был подобен признанию в любви для него. И Кира, похоже, тоже ощущала это. В этот раз ей не было больно. Она чувствовала, как он боится причинить ей страдания, и сама оказывала ему содействие, направляя его. Кэно держал ее, как самое ценное сокровище во Вселенной. Кира грезила, что летит над землей в багряных лучах заката, над облаками, наполненными золотом света заходящего солнца, в объятьях черного дракона, и этот момент был одним из самых счастливых в ее жизни.
* * *
В центре медицинских исследований Кэно вернулся в здравое сознание только спустя месяц после всех проведенных операций. Хирургические вмешательства были крайне сложными и опасными, после них лидеру анархистов сделали полное переливание крови. Кроме того, Вайнер исправил все неполадки выведенного из строя кибернетического имплантата — и Джарек прибегнул ко всем ухищрениям, что только были в его арсенале, чтобы уболтать немца сделать это бесплатно, «в рамках гарантии». Кэно очнулся через двенадцать дней после этого, но прошел еще почти месяц, пока он стал соображать, что происходит с ним и в окружающем его мире. Что творилось с ним все это время, он не помнил, но его мучили страшный бред, галлюцинации, бессонница, беспричинная тревога и необоснованные страхи. Он не помнил, как наносил себе увечья — расцарапывал когтями, которые тогда еще не исчезли, кожу до крови, пытаясь содрать чешую. Кэно лежал в страшной лихорадке, его кидало то в жар, то в холод, он страдал от бредовых видений и кошмарных сновидений. Он снова видел, как падает со спины дракона в пропасть, только у края пропасти появился какой-то человек с длинными черными волосами, в ночной темноте не было видно его лица, только слышался сиплый злорадный смех. Кэно позже предполагал, что это был забытый образ Морихея Уехибы… Также часто ему казалось, что он шел к какому-то храму на высокой горе. Кровавое небо резало глаза. Только храм был озарен белыми лучами светила, плывущего за горизонт. Вскоре Кэно понимал, что ему приходится идти вброд через реку, берегов которой не было видно, а храм не становился ближе, сколько бы он ни шел. В один миг Кэно опускал голову, чтобы взглянуть себе под ноги, и понимал, что идет по колено в крови… Снова и снова ему мерещились пауки, которые окружали со всех сторон, не оставляли выхода и кусали его, и каждый укус был больнее предыдущего до того, что Кэно невольно посещали мысли о смерти… В лихорадке жар, как вампир, высасывал все силы. Запутанные, беспорядочные, бредовые мысли сильно утомили его воспаленное воображение. Но разум, в конце концов, вырвался из плена безумия. Изолятор, вид за окном, одежда на стуле возле кровати приобрели знакомые очертания. Кэно здраво осознал, где он находится и почему. Он осмотрел свое тело: чешуя исчезла, но на бинтах еще рдела сочащаяся из ран кровь. Он взглянул на свою кисть: когтей больше не было, на их месте снова были обычные человеческие ногти, пальцы стали снова нормальной длины. Кэно заулыбался. Он с восхищением всматривался в линии на ладони, завитки отпечатков пальцев, волосы на предплечье, проверял подвижность суставов, любуясь собственным вновь обретенным телом.