— У солдата вообще не может быть ни мнения, ни совести, — добавил Тревис, известный как Фобос. — Как у выпущенной ракеты. Мы готовы дезертировать и угнать свои машины, как только Вы нам прикажете.

Братья стояли в кабинете друг напротив друга, темный и светлый — такие разные, но с поразительно похожими чертами лица. История Фобоса и Деймоса была Кэно хорошо известна. За их головы моджахеды назначили просто заоблачное вознаграждение после того, как они успешно выполнили очередной приказ. Разбомбили деревню, в которой якобы укрывались боевики. По официальной версии, боевики эти даже пытались открыть огонь, но сами пилоты ничего не говорили об этом. Они знали правду, хоть она и вскрылась уже тогда, когда дело было сделано. В деревне проходила свадьба. Все погибшие оказались мирным населением. В их числе было четырнадцать детей!

Такое случалось и раньше. Международные фирмы, занимающиеся статистикой, регулярно считали потери, и братья знали, что почти восемьдесят процентов погибших в Ираке составляет мирняк. Но это задание их доломало. Они не собирались больше исполнять такие приказы и служить такой стране. Что потеряют убийцы детей, став террористами? Уже ничего, дальше совести и чести терять было нечего! «Тяжелый и кровавый год» стоял комом в глотке у обоих, и еще один такой же туда уже не лез.

— Валить мирняк за нефть и за чужого папку — это, что ли, «угнетенных освободим»?! — оскалив зубы, проронил Даррен.

— А если бы они пришли на наши земли освобождать нас от диктатуры этого кретина? Что бы кто сказал тогда? — вторил ему Тревис.

Главарь клана «Черный дракон» тяжело вздохнул, вспоминая собственные войны.

— Вы понимаете, что здесь вам тоже придется уничтожать людей? — уточнил он, поочередно глядя на братьев. — Возможно, и мирняк.

Фобос встретил его тяжелый взгляд широко открытыми, бесстрашными светлыми глазами и произнес:

— Мы долго это взвешивали. Ваша цель оправдает это.

— Ладно. Кроме совести. У вас есть слабости? — спросил Кэно.

— Только одна, — твердо ответил Деймос, — мы смертны.

— Ждите моего приказа, — кивнул главарь террористов, и оба брата уважительно кивнули ему в ответ.

Когда они ушли, в кабинет вошла Кира. Кэно достал второй бокал, чтобы налить и ей портвейна.

— Я всегда говорил, что война в Ираке нам на руку, — отметил он, сделав глоток спиртного.

— На хер Ирак! — кинула женщина и тоже взяла бокал.

— Да, детка, на хер всех. Мы будем действовать. Без соплей. Все или ничего! Главное, чтобы все было быстро, пока я к этим людям не привязался, пока я их толком не знаю. Хуже этот гребаный мир уже не станет! И пусть дверь станет полностью черной.

С этим жестоким тостом они махом допили портвейн. А после за запетой красной дверью на черном диване с алыми подушками Кира не один раз заставила его кончить.

* * *

— Людей целая армия, денег достаточно, а когда мы заказывали оружие, поставщик просто охренел от количества! — восторженно докладывал Картер главарю спустя неделю. — Наш час пришел, большой папочка.

Кэно удовлетворенно кивнул, стоя в центре черного кабинета. На его еще больше огрубевшем из-за морщин лице блестел пот, выступивший от напряжения — он волновался, как никогда. На него в ожидании приказов пристально смотрели Кабал, Кобра, Кира, Джарек, Блад и Джефф.

— Значит так, — заговорил вожак, — первая задача — отрезать остров от внешнего мира, ясно? Кобра уже имеет опыт по мостам. В первую очередь Веррацано — это будет, как плевок им в морду. Потом Бейонн, Готалз и Аутербридж-кроссинг. Задача Кабала — парализовать работу переправы Статен-Айленд Ферри. Восемь паромов четырех классов — думаю, понимаешь, что нужна скорость. Бывшие служивые возьмут на себя полицию — они экипированы, как штурмовой отряд. Картер, как только они справятся, даешь сигнал братьям Бруверс, а после… — Кэно выдержал многозначительную паузу, — объявляем открытую войну! Джарек, на тебе оборона базы. Кира, поможешь с записью наших требований. Вопросы?

Соратники сосредоточенно молчали. Кэно перевел взгляд на лейтенанта со шрамами на лице:

— Тогда к главному. Эдвард Блад. Я выдам в твое распоряжение отряд. Люди, которыми ты будешь командовать — конченые психи, мерзавцы, откровенные кретины, одним словом — мясо. И ты это знаешь. Потому они будут атаковать в лоб, когда прибудут агенты Блейда. Эти расходники будут вооружены АКМ и дробовиками Mossberg. Машины вас подстрахуют. Немного подержите атаку и отступайте…

— Я не привык отступать! — ударил кулаком по столу в ярости Блад.

— Иногда отступление ведет к победе, — заявил Кэно. — Считай, что это приказ: я-то по званию тебя старше. Подпусти спецагентов поближе, мы атакуем их с флангов и с тыла.

— Окружим их? — уточнил Джарек. — А если они не так глупы?

— Атаковать будут огнеметчики. Страхуют машины. В критической ситуации пустим вертолеты.

— Не знал, что у нас есть боевые машины, — удивился Кобра.

— Да как боевые машины? Грузовики с людьми, вооруженными шестиствольными пулеметами. Люди с такими же пушками и гранатометами охраняют завод. Но если с самолетами реально выгорит — вот это будет охренительно.

— Vivat anarchia! — одобрительно выкрикнула Кира, подняв кулак.

Кэно тоже вскинул вверх кулак и прокричал:

— Vivat anarchia!

Сплоченный строй суровых, яростных голосов вторил ему.

Начало было положено, как по плану. В результате серии страшных, одновременных терактов с сотнями жертв Статен-Айленд был отрезан. Тут же в эфир поступило обращение живого и здравого главаря «Черных драконов». А два квалифицированных военных пилота с идеальными послужными списками дезертировали, угнав на захваченный террористами остров свои самолеты.

Несмотря на первые удачи, анархисты ужасно нервничали. Впервые клан начал реальную, открытую войну, какую они не вели раньше. Это настораживало всех. Каждый знал, что война не прощает ошибок.

— Фобос, Деймос, держите оборону, — дал братьям распоряжение главарь, как только они прибыли на базу «Черных драконов». — Держитесь в небе столько, сколько сможете продержаться. Это на данный момент все.

— Кэно, — обратился к вожаку напоследок Фобос.

— Что, Тревис? — спросил Кэно, закуривая.

Фобос взглянул на него благородными и строгими голубыми глазами:

— Мы ведь смертники, так?

— Так, — честно и твердо, но с болью ответил лидер «Черных драконов».

Он был готов к последней войне. Душа томилась от предвкушения долгожданного триумфа. С каким гневом посмотрят на эту резню жалкие агенты Германа Блейда, гонявшиеся за ним столько лет! А как будет сходить с ума Соня, поклявшаяся любой ценой убить его!

— Ну что, Соня, схавала? — съязвил Кэно, обращаясь к воображаемому врагу. — Детка, не стоило недооценивать старину Кэно!

* * *

Полковник Герман Блейд не находил себе места и уже не мог этого скрывать. Подчиненные видели, что у него сдают нервы. На вопрос Джакса: «Что же случилось?» — он ответил всего одним словом:

— Кэно.

— Сколько у них заложников, господин полковник?

Герман Блейд потер ладонью уставшие глаза и скорбно прошептал:

— Весь остров — их заложники.

Джакс озлобленно ударил кулаком в стену, поднялась серая пыль, и куски бетона с грохотом ударились о пол.

— Вы будете сидеть и ждать? Ждать, пока этот урод уничтожит город?!

— Какие их требования? — поинтересовался лейтенант Джейк Беран.

Полковник Блейд прикусил губы:

— Невыполнимые.

— Какие же?

— Отдать им Статен-Айленд, — прошептал полковник. — Тогда они «с миром отпустят» всех, кто по каким-то причинам не захочет жить в их новом самопровозглашенном «анархическом государстве»! Они уже чувствуют себя там хозяевами — убили копов, сами патрулируют улицы, творят, что вздумается. Ублюдки!

Беран вздрогнул, пожав худыми плечами, Джакс напряг все мышцы и скрестил на груди усиленные кибернетическими имплантатами руки.

— Я сам лично выпущу кишки этому ублюдку! — процедил сквозь стиснутые зубы майор Бриггс.

— Это мы еще посмотрим! — перебил его строгий женский голос. — Кэно мой!

— А-ах да, Соня! — ехидно заулыбался Джакс. — И что же ты предпримешь? Ситуация критическая, террористы оккупировали Статен-Айленд. Мосты взорваны, переправа Ферри разрушена. Ну?

На секунду лейтенант задумалась, но ответ дала:

— Атакуем с воздуха…

— Ну да! — всплеснул руками Бриггс. — Уже атаковали! Мы потеряли пять вертолетов!

Лейтенант Блейд перевела взгляд на удрученного отца, будто в последней попытке найти у него поддержку:

— Почему сюда не пришлют армию?

— Потому что это не война! — вскричал полковник, гневно брызжа слюной. — Это операция по освобождению заложников. Мир не должен знать, в какой заднице Амерка. Ни за что!

Герман Блейд обвел всех присутствующих взглядом, полным немой угрозы, и ушел, в сердцах хлопнув дверью. Соня виновато опустила глаза, но она и не думала терять своей уверенности. Она пыталась сосредоточиться, но в голову не лезло ничего, кроме мыслей об убийстве Кэно.

— Можно попробовать с воды, — опередив ее, подал идею Джейк. — Высадимся с катеров.

Соня недовольно насупила брови, а Джакс заулыбался:

— Вот так, девочка. Никогда нельзя рубить с плеча.

— Я все равно убью его! — выкрикнула женщина.

— О-о, да у тебя паранойя! — заключил Беран.

Соня ударила кулаком по столу:

— Мне нужен мой Desert Eagle и патроны пятидесятого калибра! С разрывными пулями.

— И садистские наклонности, — добавил Джакс. — Ты же в курсе, что они запрещены?

Лейтенант Блейд склонилась над столом, шумно дыша. Что она могла ответить майору? Какой толк был в наличии запретов? Ножи, например, не были запрещены — и у нее на глазах Кэно ножом вскрыл горло ее напарника. Кибернетические имплантаты не были запрещены. И она видела, как «отец террора» использовал один из таких, чтобы вырвать еще бьющееся сердце из груди ее сослуживца. Джонни он вообще убил голыми руками! Запреты не решали ничего, не спасали жизней. Соне хотелось кричать об этом. Но она сказала другое: