В Хамадане Ибн Сина пробыл примерно до 1023 года. Здесь, вылечив эмира Шамс-ад-Даула от желудочного заболевания, он получил высокое назначение и стал визирем. На этом посту он пытался реализовать свой передовые идеи о государственном управлений, что прилилось не по душе придворной знати й военщине. Они арестовали Ибн Сину, требуя его казни, и раз-грабили его дом. Шамс-ад-Даула освобождает его из-под ареста, но также и от должностй* визиря. Ибн Сина, как пишет Джуз­джани, в течение 40 дней скрывался в доме одного из своих знакомых, где приступил к написанню книги «Исцеления».

” Ск. наст, жзданне, с. 49.

,! Мец А. Мусульманский Ревессанс, с. 92—94.

14

ДІамс-ад-Даула, нуждаясь в его повторном лечении и советах, вновь назначает его визЦрем.

Взошедший на престол после смерти эмира сго сын Сама-ад-Даула пытался заставить Ибн Сину продолжать службу. Уче-ный решительно отказался, что привело к конфликту. Боясь мести, Ибн Сина удалился от общества, скрывался, но был вы-слежен и заключен в тюрьму, где провел четыре месяца. Даже в заключении он продолжал работать. В тюрьме ученыи напи-сал свои труды «Ал-Хидаят» («Руководство»), «Хай ибн Якзан» («Живой сын Бодрствующего»), «Китаб ал-Кулиндж» («Книга о коликах»).

Освободившись из тюрьмы, он выесте с братом и своим вер-ным учеником Джузджани около 1023 г. бежит в Исфахан. В буидское время Исфахан превратился в обширный и процве-тающий город. Там были великолепные государственные и ча-стные здания, бани, сады, больницы, базары. Численность жи-телей по некоторым подсчетам (может быть, преувеличенным) превышала 100 тысяч человек.

Через несколько десятков лет после Ибн Сины в Исфахане побывал Насир Хисроу (1052 г.). Он оставил восторженное описание города. «Этот город ложит в долине, воздух и вода там замечательно хороши… В городе єсть ручьи проточной воды и красивые высокие здания. Посреди города стоит красивая собор­ная мечеть… Весь город находится в цветущем состоянии, раз-валин я там не видел нигде. Базаров там много… Каждый ба­зар окружен стеной и воротами, точно так же окружены стенами с крепкими воротами и кварталы улиц. Там были нре-красные караван-сарай и была улица, называемая улицей Вы-шивальщиков, где было пятьдесят хороших караван-сараев; в каждом из них жило много торговцев и жильцов… Бо всех странах, где говорят по-персидски, я не видел города красивео, более населенного и более цветущего, чем Исфахан»13. Город жил напряженной интеллектуальной жизнью. В нем был боль-шой круг литераторов и поэтов, знатоков канонического права, философов, врачей. В Исфахане находилась также широко изве-стная в Иране больница.

Ибн Сину встретили там восторженно. Исфаханский эмир Ала ад-Даула сделаї* его своим приближенным. По пятницам вечером в эмирском дворцѳ собирались ученые разных спе-Циальностей, велись беседы, проходили диспуты. В этих диспу­тах тон задавал Ибн Сина.

Исфаханский период жизни Ибн Сины (1023—1037 гг.) -

13 Насир Хисроу. Книга путешествий. М.; Л., 1935, с. 197—199.

15

наиболее плодотворный в его творчестве, период расцвета его могучего гения. Здесь он завершает книґу «Исцеления», величе-ственный «Канон врачебной науки». Он много занимался астро-номией, изобрел невиданные ранее астрономические инстру-менты, приступил к строительству обсерватории. Работал над проблемами логики, математики, физики, поэтики, музыки. По словам его ученика, в каждой области, в каждом сочинении он не ограничивался обобщением или разработкой того, что было известно до него, а осуществлял принцшшально новые иссле-дования. В Исфахане Ибн Сина создал философскую энциклопе-дию «Даниш-намз» (посвященную Ала ад-Дауле) на языке фар-си-дари (таджикском), на котором он писал превосходные стихи. Несмотря на то что много времени у него отнимала государ-ственная служба, он работал напряженно и на редкость плодо­творно. Часто писал свой труды по вечерам, нередко всю ночь напролет. Сидевшие рядом ученики не выдерживали напряже­ний, а Ибн Сина продолжал читать и писать.

Его работоспособность и память были поразительными: иногда он писал или диктовал целые трактати, ни разу не обра-тившись за справкой к книгам. Вместе с тем он не был аскетом и не отказывался от радостей жизни.

Исфаханский период жизни Ибн Сины также не был спо-койным и безопасным. Дворцовые интриги постоянно травмиро-вали ученого, порою угрожали его жизни. Величайшую траге-дию пережил мыслитель, когда в 1030 г. наместник султана Ма-суда Газневидского напал на Исфахан и подверг его ограбле-нию. Был ограблен и дом Ибн Сины, в результате чего навсегда пропали многие его труды, в том числе 20-томный «Китаб-ал-Инсаф» («Книга справедливости»).

Напряженная жизнь, опасности и придворные интриги, ли­шений и странствования подорвали здоровье Ибн Сины. Уже совсем больным он сопровождал эмира Ала ад-Даула, когда тот направлялся в Хамадан. Не доезжая до Хамадана, Ибн Сина в 1037 г. скончался. В Хамадане он и похоронен. Над его мо-гилой возведен мавзолей. В связи с празднованием 1000-летия Ибн Сины по мусульманскому календарю, в 1952 г. его мавзо­лей в Хамадане был отстроен заново.

Несмотря на краткую, полную превратностей судьбы жизнь, Ибн Сина оставил потомкам поистине великое духовное насле-дие. По подсчетам иранйкого ученого Сайда Нафиси, им напи­сано и ему приписывается 456 сочинении на арабском и 23 — на языке фарси (таджикском) н. Среди этого огромного наследия

14 О количестве трудов Ибн Сины более подробно см. комментарии к его «Жизнеописанию», включенному в настоящее издание.

16

большое научное и общекультурное значение имеет еґо энцикло-педический труд «Аш-Шифа» («Исцеление») в 18 томах.

Первая часть книги «Исцеление» посвящена логике. Но на­ряду с широким анализом проблем логики — понятия, сужде-ния, силлогизма, доказательства, диалектики (в антично-сред-невековом смысле) — здесь излагаются взгляды мыслителя на сущность риторики, поэзии, соотношение логики и грамматики, а также анализ многих грамматических категорий: существитель-ного, глагола и других частей речи.

Вторая часть книги называется физикой. В ней обстоятельно изложены общие принципы натурфилософии мыслителя — уче­ние о материн и форме, движении, времени и пространстве, ко-нечности и бесконечности, теория возникновения и гибели пред-метов и явлений действительности, обобщены достижения науки в области минералогии, метеорологии, теории души (где мы на­ходим глубокий анализ проблем психологии и гносеологии), бо-таники и зоологии.

Третья часть «Исцеления» охватывает все известные в эпоху автора математические науки — геометрию, арифметику, музыку и астрономию.

Анализ проблем метафизики (собственно философии) состав-ляет содержание четвертей, заключительной части этого огром-ного труда. Здесь мы находим обстоятельное изложение фило­софской онтологии мыслителя, ряд гносеологических проблем, учение о человеке, о сущности общественной жизни и пророчества.

По своєму содержаншо к «Исцелению» примыкают «Мулха-кот» («Приложения»), «Наджат» («Спасенне»), «Мабда .ва ма’ад» («Исхождение и возвращение»), «Даниш-намэ». Значе­ние последнего труда, помимо всего прочего, состоит в том, что, написаними наязыке фарси-дари (таджикском), он способствовал выработке научной терминологии отого язьгка.

Для понимания развития идей Ибн Сины и эволюции его взглядов особенно большое значение имело его 20-томное со-чинение «Китаб-ал-Инсаф» («Книга справедливости»), которое безвозвратно утеряно. Во введений к более позднему своєму ТРУДУ — «Мубахисат» («Споры») —он пишет: «Я написал книгу под названием «Инсаф» («Справедливость»). В этой книге я раз-делил ученых на двфгруппы: восточников и западников. Восточ-ники и западники спорят между собой. В каждом споре я пока-зываю их противоречия и после этого указываю на справедли-вый путь решения данного вопроса. Книга содержит приблизи-тельно 28 000 проблем» 15.

2 Ибн Сина

17

Идеи, изложенныс в книгѳ «Инсаф», оа впоследствии попы-тался воестановить в «Хикмат-ал-Машрикийіш» («Философия восточников»). Но, по одной версии, из этой книги сохранился лишь раздел логики, изданныйв Каире в 1909 г.; по другой версии — ота книга хранится в стамбульской библиотеке Айасу-фийа под инвентарньш № 2403. Во введений к «Логике» этого труда, отмечая выдаюгдиеся заслуги Аристотеля в развитии фи­лософии и науки, Ибн Сина указывал, что последователи Ста-гирита вместо того, чтобы исправить ошибки своего учителя, «потратили всю жизнь на стремление понять верные моменты его учення и фанатически защищать нелепые и неверные его взгляды». О себе он писал: «Между тем, мы дополнили те мо­менти, которые они (перипатетики. — Авт.) хотели объяснить, но сделать им этого не удалось. Мы закрыли глаза на ошибки перипатетиков, хотя знали о них, и нарочито старались мотиви-ровать и оправдать эти ошибки. Лишь в тех мостах, где оправ-дание явных ошибок было невозможпым, мы были вынуждены открыто возражать» 16. По своєму содержанию к «Книге спра-ведливости» и «Философия восточников», по всей вероятности, примыкают его труды «Споры» и «Некоторые положення фило­софии восточников». Только подробное изучение этих трудов и их сопоставление с философией озарения Сухраварди может пролить свет в идущих вот уже около века спорах о сущности восточной философии Ибн Сины.