— Все из-за того, что у тебя нет обдибианового нароста? — Кай поднял руку, и Маришка сразу же затосковала по теплу от его прикосновений. Он пробежался пальцем вдоль линии роста своих волос. — У меня его тоже нет. Ты заявила Дейлу, что я очень красив. Ты ведь говорила правду?

— Конечно! — Маришка заявила это так, будто подразумевала нечто большее, чем просто констатацию факта. Ей очень нравились яркие голубые глаза Кая, точеные крепкие скулы, мужественный подбородок, покрытый легкой щетиной, густые волосы и ровный лоб с висками. К тому же, теперь его высокий рост и крупное телосложение стали выглядеть даже более привлекательно.

— Тогда почему ты оцениваешь себя по каким-то другим критериям?

— Не знаю, — Маришка хотела отступить и покинуть мостик, но Кай заблокировал выход. — Возможно... потому что ты мужчина. И... чужестранец. А значит, наше с тобой понятие о красоте отличается.

— Ты же видела женщин, работающих у Дейла в цехах. У них тоже нет наростов. Разве они не привлекательны?

— Конечно, привлекательны, — в мастерской «лунный свет» было очень много женщин, принадлежащих к различным расам. Как и говорил Кай, ни у одной из них не было наростов, но из-за этого они не казались Маришке некрасивыми.

— А значит ты относишься настолько критично только к себе?

— Ты всегда настолько последователен в свои суждениях?

— Часто, — ответил Кай. — Но далеко не всегда, — он потянул за конец вуали.

— Не надо! — Маришка схватила его за запястье, так как ее вновь охватило настолько знакомое смущение. Но неожиданно в памяти девушки всплыли и другие моменты — Кай ни разу не проявил отвращения и всегда относился к ней с уважением. Мужчина ни одним своим поступком не намекнул на то, что считает ее мерзостью.

В глазах Кая плескалась нежность, а улыбка успокаивала. Он практически заставил ее поверить в невозможное. Маришка все еще не могла внутри себя принять тот факт, что действительно красива. Но все равно поверила Каю, когда он стал утверждать, что Маришка привлекательна. Она отпустила запястье мужчины и позволила откинуть вуаль так, что теперь ткань лежала у нее на плечах. Маришка разорвала последнюю связь со своей расой. Паранджа напоминала ей о прежней жизни, пути обратно больше не существовало.

Кай смахнул костяшками пальцев непослушную слезу, скатившуюся по ее щеке. Легко касаясь, мужчина провел пальцем вдоль линии ее челюсти, затем скользнул вверх к гладкому лбу, а потом обратно вниз — к округлому подбородку. Кай погладил нижнюю губу Маришки большим пальцем.

Она затаила дыхание, и в этот момент Кай опустил голову и поцеловал Маришку. Его рот словно уговаривал ее, неспеша исследуя. Маришка прижалась к мужчине.

Короткая мужская триумфальная ухмылка изогнула его губы, Кай притянул девушку к себе и поцеловал более настойчиво, с напором проскользнув языком в ее рот.

Маришка сдалась. Она застонала, отвечая на каждый его выпад. Вкус Кая был такой мужской, пьянящий и темный. Что-то запретное и декадентское. Что-то, чего сильно желаешь и не хочешь ни с кем делиться.

Маришка даже не заметила, как Кай полностью скинул с нее вуаль, которая теперь валялась на полу. А за этим последовали более смелые поцелуи. Его ласки стерли последние проблески плохих воспоминаний. Кай оттянул ее тунику, оголив плечо, и прижался к нему губами, лизнув и слегка прикусив кожу.

Но прежде чем Маришка успела предупредить мужчину, он уже прильнул ртом к священной метке. У девушки буквально скрутило внутренности, и она с душераздирающим криком рванула прочь.

— Что случилось? Я сделал что-то не так?

Она впилась в него взглядом. Какой же он был сильный и высокий, и пока еще живой. Маришка прикоснулась к своему плечу там, где еще недавно были губы Кая.

— Это причинило тебе боль? Я не хотел сильно укусить.

— Тебе не стоило... прикасаться к метке.

— Я нарушил какой-то обычай?

— Тот, кто прикоснется к священной метке — умрет, — Маришка процитировала то, что ей говорили ранее.

Кай резко закашлял, но не смог скрыть хриплый смех.

Страх исчез. А пустоту затопила ярость. Маришка сжала кулаки и набросилась на мужчину.

— Я беспокоюсь о твоей безопасности, а ты издеваешься? Да как ты смеешь! Меня всю жизнь игнорировали и высмеивали. Твои обычаи и понятия для меня чужие и странные! Но я же не смеюсь над тобой! Не пытайся превратить меня в… терранта. У меня остались лишь эти убеждения. Не лишай меня последнего!

Она подняла с пола вуаль и бросилась к двери.

— Маришка, подожди!

Девушка проигнорировала Кая и ушла, ища убежище в своей каюте. Оказавшись внутри, Маришка упала на удобную кровать и позволила горячим слезам растерянности скатиться по своим щекам. Сначала Кай был так добр, но затем начал смеяться над ней, и этот факт вызвал в ней наплыв воспоминаний о детстве, когда ее вечно дразнили дети.

«Смотрите! Смотрите! Нет нароста, уродина», — визжали они, толкая друг друга.

Маришка проскользнула рукой в вырез платья и провела пальцами по слегка шероховатой метке. Это пятно отталкивало от нее людей ее расы, но и не раз спасало жизнь. Никто не осмеливался прикоснуться к ней или к метке, опасаясь кары Великого. Но сама Маришка могла дотрагиваться до метки в любое время.

Кай тоже прикоснулся к знаку и все еще был жив. Может быть, если человек являлся неверующим пришельцем, то к нему этот запрет не имел никакого отношения?

Но и это было невозможно. Ведь это пятно было вызвано не какой-то пигментацией кожи — так гласили мифы ее народа. А если это мнение было ошибочным, то во что Маришке остается верить?

«Так держать, засранец».

Кай мысленно отвесил себе подзатыльник. В какой-то момент он прекратил сдерживаться, обнажив перед Маришкой эмоции, и в итоге непроизвольно отреагировал на ее слова. Кай не хотел смеяться, пытался скрыть веселье, но девушка не была глупа. В каких-то вопросах она была необычайно проницательна, а другие вообще не подвергала сомнению. Кай просто прикоснулся к родимому пятну, тем самым жутко перепугав Маришку, ведь она верила, что это может его убить. Обидо считал этот знак очень важным, и это не раз спасало девушке жизнь, но на самом деле метка являлась лишь обычным пигментным пятном. Кай дотронулся до него и ничего не произошло! На мужчину не обрушились, чтобы покарать, молнии с небес. На самом деле это даже не выглядело как какой-то особенный знак, просто спиралевидная округлая родинка. С таким же успехом они могли бы присвоить пятну какое-нибудь исключительное название, наподобие «Освященная луной» или «Благословлённая бейсболом».

Когда ты все же отважился покинуть родную планету, чтобы начать исследовать просторы Галактики, то понимаешь, что не существует единого мнения в вопросах истины. Все убеждения являлись такими же разными, как и люди, которые в них верили. Для одной расы высказывание расценивалось как простая шутка, а для другой — это было равноценно священной догме.

Лидерам планет и дипломатам все же удавалось найти общий язык среди этого многообразия. А кибер-оперативникам? Не совсем. Задания Кая по проникновению на чужую территорию и сбору разведывательных данных, в которых иногда ему приходилось убивать, не требовали толерантности. Тем более он уже привык большую часть своего времени находиться рядом с киборгами, которых было не так-то легко задеть за живое.

Кай резко выдохнул. Как только Маришка начала открываться перед ним, он позволил себе рассмеяться. Кай не верил в постулаты и обычаи, которые девушка считала священными, но Маришка слишком долго терпела насмешки. Последнее, чего он желал, это добавить ей боли к уже существующей.

Определенно стоило принести Маришке извинения, но если бы он сразу подошел к ней, то девушка в ответ послала бы его подальше. Поэтому лучший выход из этой ситуации заключался в том, чтобы дать Маришке немного остыть, пока сам Кай будет осознавать, почему он такой мудак. Мужчина сел в кресло пилота.