Я слышал эту историю, по – крайней мере, третий раз, боюсь предположить, сколько ее слышали остальные, поэтому вполне убедительно кивал в такт повествования. Забавно, что со временем она совершенно не менялась, и грозила нам быть просто заученной, как и самим Робертом.

Если есть люди, которые любят, когда их слушают, то Чеппер к ним не относился, ему достаточно было просто говорить. Что ж никто ему не мешал.

Энн перебирала пальцами нитку жемчуга на шее, точно проверяя все ли бусины на месте. Джулия и я лениво курили. Эрик рассеяно блуждал глазами по комнате. Вино, которое сменило кофе, значительно улучшало обстановку.

Я перехватил взгляд Белла, неосторожно оставленный на мне, и послал короткую улыбку в ответ. Он вспыхнул, и немедленно отвернулся.

Если привычная рабочая обстановка внушала ему какую - то уверенность, и он чувствовал небольшое превосходство надо мной, домашняя делала его каким – то беззащитным, и забавным. Возможно, это делало присутствие Энн. Когда она вместе с Джулией покинула гостиную, мне показалось, что он немного расслабился.

Пепельница на столике медленно наполнялась окурками. Мы опустошили бутылку, и я уже не был уверен, что смогу добраться до дома без чьей – нибудь помощи. Может быть, я несколько преувеличил свое состояние, но Эрик согласился на просьбу меня проводить.

Не сомневаюсь, что поездку через весь город он считал плохой идеей. Просто относился к той хорошей категории людей, которой проще сделать что угодно, но не отказывать ближнему, и дело было не в наборе его душевных качеств.

*****

Некоторое время мы молча брели по набережной.

- Должен поблагодарить тебя, Эрик, ты немного разбавил вечерок.

- Ну... если честно Энн попросила прийти на ужин. Сказала, что дядя Роб тебя замучил, а твои предлоги не являться на них скоро кончатся, - с легким смешком сказал американец.

Его скованность, бесследно исчезла, а в глазах заискрились веселые огоньки. Возможно, Белл мог быть собой лишь наедине с кем – то.

- Уже кончились.

Эрик улыбнулся очаровательной детской улыбкой. Он был старше меня на четыре года, но выглядел почти мальчишкой, хотя порой и вел себя так же. Впрочем, в нем это казалось даже милым.

- Иногда хорошо побыть в кругу семьи.

- Считаешь Чепперов своей семьей?

- Ну, конечно… Ближе у меня никого нет.

- А твои родители?

- Родители… - американец немного помолчал, как бы обдумывая слова, - отца не было. А мать… Мы жили в Массачусетсе, в Лоуэлле. В доме начался пожар… Мой младший брат погиб вместе с ней. Было страшно… Языки огня, захлестывали гостиную, дым резал глаза… плач… мой и Бена. Кто – то вытащил меня оттуда… Дядя говорит, что я не могу это помнить, и просто придумал себе, по чужим рассказам. Мне было два года. Я уже и сам не уверен, что помню.

- Вполне возможно. Я помню себя с пяти, но просто со мной не случалось ничего примечательного. А это… - я сделал неопределенный жест рукой. - Значит, Роберт… заменил тебе отца?

- Он… всегда говорит мне об этом, – чуть улыбнулся Белл.

Я решил поступить по - свински и воспользовался минутой, чтобы приобнять Эрика. Он вздрогнул, и хотел, высвободится, но я сделал вид, что совсем не замечаю этого.

- Извини, что затронул это… Энн ничего не говорила.

- Все в порядке… - тихо пробормотал Белл, смирившись с моей близостью. Я попытался отвлечь его какой – то историей, но Эрик кажется, совсем не слушал.

- Жан - Мишель… на нас, кажется, странно смотрят, - покусывая губу, произнес он.

Никто на нас не смотрел, и думаю, я слегка поторопился, начав поглаживать его по плечу. Я понял намек и убрал руку. Через пару минут неловкость немного прошла, и мы возобновили разговор.

Теперь Эрик говорил обо всем подряд, о фабрике, об Америке, о Энн, о миллионе самых простых вещей, которые успел или не успел сделать за свою жизнь.

Мне не нравился его акцент. Но возможно именно он придавал голосу Белла странное очарование, как и его сестре, совершенно покоривший меня при нашем знакомстве. Эрик, начинал это делать только сейчас.

Почему я раньше плохо к нему относился … Теперь эта мысль удивляла. Хотя в нем было достаточно качеств, которые раздражали. Болтливость, надоедливость, податливость. Впрочем, последнее совершенно очевидно переходило в его положительную сторону, и я определенно знал, как может закончиться вечер.

Эрик оборвал не самые праведные мысли совершенно идиотской выходкой. Чуть оторвавшись вперед, он лихо запрыгнул на каменный парапет, и несколько минут играл у меня на нервах, балансируя над темной рекой.

- Ты ведь упадешь, сумасшедший!

- Всегда хотел это сделать!

Я подошел ближе и смотрел на Эрика снизу вверх. Ветер развевал светлые волосы американца, лицо сияло детским восторгом, и он даже не задумывался об опасности, которой себя подвергал. Ему было просто весело.

- Обычно такие желания проходят после пятнадцати, или еще раньше, - я протянул ему руку. - Скользко, ты пьян и сейчас свалишься в воду.

- Ты же меня спасешь, Жан Мишель…

- Белл, я тебя столкну сам, если не спустишься. Ну…

Парень, смеясь, дал мне худую руку, и я помог ему слезть. В свете луны Эрик казался болезненно бледным, и даже красивым. Еще он был слишком близко, и больше не смеялся.

- Ты… очень похож на сестру, - заметил я вслух, когда пауза слишком затянулась.

- Ты уже говорил это. Поэтому смотри не перепутай! - усмехнулся он и смахнул волосы с лица.

- Этого я и опасаюсь.

Белл продолжал улыбаться, но улыбка стала немного фальшивой. Не сводя с меня волшебно голубых глаз, он сделал шаг назад, и уперся в ограду.

- Что ты прилип к реке? Пошли … - смеясь, сказал я.

*****

Эрик неуверенно расположился в моей комнате. Дурацкая шутка на набережной, прикосновения в фиакре, слишком частые для случайных, и от которых американец уже не мог отстраниться, заставляли его то краснеть, то бледнеть. Но он не был против, только напуган. И напуган не моим напором, когда я, взяв его за плечи, вел по темной лестнице к своей квартире, а скорее собственной смелостью, или безволием, что в некоторых случаях не различимы.

- Ты здесь… живешь? - Белл окинул взглядом комнатенку.

Кривые стены местами покрывали пожелтевшие от сырости обои, эти места были не так уж многочисленны. Кое - где камень был просто подкрашен краской грязноватого оттенка, где – то оставлен в первоначальном виде, что выглядело даже лучше. Книги на стеллажах немного маскировали все это безобразие. Мебель, а когда – то она была именно ею, сейчас больше напоминала развалины Карфагена. И я преувеличиваю не сильно. Мой дом был в плачевном состоянии, как снаружи, так и внутри.

- А ты представлял что – то более симпатичное?

- Ну, немного, - смущенно улыбнулся он. – Тут можно?

Американец подошел к дивану, но не торопился садиться, хотя, тот был вполне ничего. Моих приятелей, по – крайней мере, никогда не пугал. Но видимо Белл оказался нежнее всех, кто бывал здесь раньше.

- Можно, и даже вполне безопасно. Помягче будет, - я кинул ему подушку с восточным орнаментом, можно сказать лучшей вещью здесь. Эрике растерянно ее поймал и положил возле себя, создав между нами что – то вроде барьера.

Я сел рядом, с двумя фужерами вина, и предложил один ему. К моему сожалению, Белл почти не пил, и скоро поставил бокал на столик. Но я уже не мог остановиться. Бутылка заметно опустела.

- Почему не переедешь? Ты же достаточно зарабатываешь, чтобы снять, что - то более приличное.

Я пожал плечами.

- Привык. К тому же после свадьбы я перееду жить к Энн, поэтому не хочу несколько раз собирать весь свой хлам.

- Дядя Роберт сказал сегодня, что Энн думает вернуться в Соединенные Штаты.

- Да… знаю, но я не поддерживаю эту идею. А тебя что беспокоит в этом?

- Не хочу до конца жизни быть привязанным к фабрике. Если ты оставишь пост, он не назначит на него чужого человека, по крайней – мере, сейчас. Он меня вернет.

- Так говоришь, как будто ты у него в рабстве.

- Просто он знает, как на меня нужно надавить, - вздохнул Эрик.

- Да и как же? Благодарностью? Но ты не можешь быть вечно ему благодарен, к тому же сам говорил, что не получал ничего просто так.

- Хочешь от меня избавиться? – усмехнулся Белл.

- Совсем не хочу, я ничего не смыслю в ваших делах. На кого еще смогу положиться кроме тебя?

- На кого угодно. Например, на Джерри Майлза. Он может быть прекрасным помощником. Половину того что решает он должен решать ты, а он простой секретарь, вторая половина на мне. Думаешь, дядя Роб не понимает, какой ты лодырь? Он терпит тебя ради Энн, но конечно надеется, что ты хоть немного начнешь это ценить.

Я тихо засмеялся. Вряд ли дело было в одной любви к Энн, думаю, Роберт преследовал собственные интересы. Хотя сомневаюсь что он будет иметь какие - нибудь особые привилегии в будущем, если учитывать мои отношения с отцом, даже скорее их полное отсутствие. Я не стал говорить этого вслух, и только поинтересовался, чем он тогда намерен зарабатывать на жизнь.

- Только не говори про живопись, - предупредил я, закуривая, - это тупик, если у тебя нет другого источника дохода.

*****

Моим источником дохода долгое время являлся карман отца. Только лишившись его, я понял насколько живопись не прибыльное ремесло. До этого такое в голову не то чтобы не приходило, но не заставляло особо задуматься. Хотя да, не приходило.

Иногда я просаживал в день столько, сколько сейчас мог растянуть на два месяца. Думаю, я являлся весомой статьей расходов в семье. И, кажется, именно ее сочли нужным сократить. Наверное, это было правильным решением, иначе бы я ее разорил.

До сих пор не знаю, чего отцу стоила та неприятная история в отеле «Де Марс», где я однажды, по глупости оказался с одним мальчиком. Это был обычный попрошайка.

Первый раз я встретил его, когда он выклянчивал деньги у церкви Мадлен. Спутник, с которым я шел, хотел кинуть ему несколько монет, но я остановил его, объяснив, что деньги нужно зарабатывать, а не получать просто так.