Пайпер смотрела на шкаф. Часть ее задумалась, не была ли смерть лучше того, что она задумала. Но, если она не сделает это, Эш попробует свой план, и тогда погибнут они оба.

— Выбери что-нибудь, — прошептала она себе. Голос дрожал. Спокойно. Ей нужно быть спокойной.

Ее дверь так сильно открылась, что врезалась в стену. Пайпер обернулась.

Вошел Эш. Он вернул форму воина-дракониана: с головы до пят в черном, короткие мечи на бедрах, черный шарф на шее. Его волосы были привычно заплетены в косу с одной стороны, но красной ленты не было. Не хватало и жилета с броней. Его обнаженные руки закрывали от запястья до локтя наручи, его руки были напряжены, пока он шел к ней. Его глаза были черными. Они были такими с новости о яде. Чем дольше он был затемнен, тем хуже себя контролировал.

— Я передумал, — прорычал он. — Ты не идешь.

Она напряглась.

— Иду.

— Нет.

— Мы уже это обсудили, — рявкнула она. Если он начнет отговаривать ее сейчас, у него может удаться. Она не могла этого допустить, его убьют в попытке спасти ее. — Мы управляем риском…

— Мы ничем не управляем, — он остановился перед ней, возвышаясь.

Она не знала, пытался ли он запугать ее, но ей это не нравилось.

Пайпер уткнула палец в его грудь.

— То есть ты будешь ждать меня через три часа?

— Конечно, буду, но…

— И если и не встречусь с тобой, ты не попытаешься забрать меня, пока начнется бой между силами Майсиса и Самаэла, когда бы это ни было?

— Ты…

— Или, если это провалится, ты не попробуешь забрать меня? Я никуда не пропаду. Самаэлу я нужна живой, помнишь?

Он оскалился.

— Ты знаешь, что я тебя там не брошу.

— Хорошо. Тогда нет причины не идти по…

Он подошел ближе.

— Причин много, — прорычал он, — не сдаваться Самаэлу.

Она раскрыла рот, но он не дал заговорить.

— Мы найдем другой путь. Должен быть способ лучше. Я могу вернуться в Асфодель, пока Майсис его отвлекает, и заставить целителей отдать противоядие. Это лучше, чем сдаваться.

Она прижала ладонь к его груди и толкнула. Он сверлил Пайпер взглядом и не отходил. А потом позволил отодвинуть его, отступил, чтобы она добралась до центра комнаты, где он не мог загнать ее в угол.

— Как долго это займет? — тихо спросила она, встав спиной к нему и глядя на комнату. Страх извивался в ней змеей. — День? А если ты не найдешь? У меня может не быть дня.

Она медленно выдохнула.

— Я нужна Самаэлу. Он сразу даст мне противоядие. Только так я получу его вовремя. А потом я дождусь, пока ты заберешь меня. Самаэл не получит Сахар, так что не сразу будет меня использовать.

Ответом была тишина. Пайпер развернулась.

Эш смотрел на нее не только с печалью во взгляде. Впервые на его лице отразились следы прошлого — бесконечные ночи боли и ужаса, повторяющиеся тысячи раз с детства.

— Он причинит тебе боль, Пайпер, — прошептал он.

Ее руки дрожали. Она сжала кулаки.

— Знаю.

Если она сможет сбежать через три часа после принятия противоядия, Эш будет ждать ее недалеко от армии Самаэла. Шансы были малы, но, если она сможет убежать, крылья Эша унесут ее от Самаэла быстро. Если она не сбежит, что было вероятнее, у нее будет шанс, когда Самаэл нападет на Консульство. Эш попытается забрать ее во время боя. Это было рискованно, но Эш попробует, позволит она это или нет.

Обе попытки могли провалиться, и Самаэл мог забрать ее в Подземный мир. И тогда ей придется ждать днями, неделями или месяцами, пока Эш не найдет способ забрать ее.

Он мог не найти способ. Он мог умереть, пытаясь. Самаэл знал о силе и слабостях Эша. И глава семьи Аида убедится, что Пайпер во второй раз от него не ускользнет.

Да, ее могли никогда не спасти, и Самаэл долго наказывал бы ее за то, что она сделала в прошлый раз.

Если бы она не была трусихой, она позволила бы Эшу идти по его плану. Он бы не справился, и яд убил бы ее, но это было лучше, чем всю жизнь служить Самаэлу. Но она боялась умирать. Был маленький шанс, что Эш спасет ее от Самаэла. И она надеялась, что не пожалеет о своем плане.

Она слабо улыбнулась Эшу.

— Я буду в порядке. Это будет длиться не так долго.

Он смотрел на нее с болью в глазах, тихий и неподвижный. Она вспомнила, как он стоял на крыше «Стикса», а потом вернул ей Сахар, украденный у нее, и это решение, как он ожидал, обрекало его судьбу.

Он помрачнел.

— Я порву Мику на куски, — сказал он. — Медленно.

— Нет, — сказала Пайпер. — Я хочу убить его. Медленно. А теперь выйди, мне нужно переодеться.

Она стояла и властно смотрела на него.

Он разглядывал ее, глаза все еще были опасно черными, а потом он перешел к движению. Эш шел к двери плавными движениями. Как хищник. Так он шел за ней по зданию.

План возник, когда он прошел мимо нее. Это было глупо, но боль в его взгляде пугала ее. Она не видела этого раньше, она не забыла предупреждения Вейовиса, что ошейник мог навредить ему серьезно. Ей нужно было знать, был ли он достаточно силен для грядущего, потому что она сомневалась в своей силе.

Она дождалась, пока он пройдет, а потом бросилась. Он услышал движение, но поздно начал оборачиваться. Она запрыгнула на его спину. Схватив его за плечо рукой, она сжала ногами его широкий пояс. Пока он пошатнулся от внезапного добавления ее веса, она вытащила из сапога кинжал и прижала к его горлу.

Он застыл.

— Итак, — протянула Пайпер, — если ты подумал, что я не смогла бы справиться с Микой одна, — она коснулась его горла лезвием. — Я тебя убедила?

Он молчал, обдумывал ее слова или нет. Она не знала.

— Убежден ли я? — спросил он.

Она поежилась, его голос гудел в ней. Мышцы превращались от звука в желе.

— Ни капли.

Пайпер не успела прийти в себя от реакции на его голос, он склонился так ловко, что она улетела над его головой.

Она смогла перекатиться, а не врезаться лицом, но, стоило ей вскочить на ноги, он схватил ее за футболку сзади. Шов затрещал, и Эш развернул ее. Она врезалась в его грудь. С удачей, а не от навыка она удержала кинжал, пока он завел ее руку назад.

Пайпер вывернула руку и прижала кинжал к его горлу во второй раз. Острое лезвие. Его ладонь сжалась на ее запястье, край кинжала коснулся его незащищенной кожи.

Они так и застыли.

Тяжело дыша, Пайпер посмотрела на Эша. Он не мог опустить голову из-за ее кинжала, и она не видела, затемнились ли его глаза. Его хватка на ее другой руке была крепкой, но не до боли.

— А теперь? — спросила она. Пайпер не знала, было ли у нее преимущество. Его ладонь на ее запястье сжалась. Он мог убрать ее руку, но она могла успеть вспороть его горло при правильном наклоне запястья. Хоть она и не собиралась этого делать.

— Хмм, — он задумался.

Его рука, прижимающая ее руку к спине, стала сильнее, прижимала Пайпер к нему. Ее сердце забилось быстрее, было сложно сохранять голову ясной. Недоступен. Он был недоступен. Блин. Как ее план проверить его силу мог так провалиться?

Его ладонь скользнула от ее запястья по руке. Пайпер не знала, что он делал, но в следующий миг кинжал держал он, а не она. Пайпер глупо смотрела на пустую руку. Он отбросил кинжал, не глядя. Лезвие вонзилось в стену. Ладонь Эша поймала ее ладонь, и руки Пайпер оказались за спиной. Она моргала у его шеи, что была на уровне ее глаз.

Эш сжал крепче, чтобы Пайпер была беспомощной. Она посмотрела в его глаза цвета грозового неба, воля в них была стальной. Там не было ни капли слабости. Зря она переживала.

— Может, тебе хватит силы для Мики, — сказал он, глаза темнели, — но хватит ли для Самаэла?

Страх пронзил ее от напоминания. Пайпер сглотнула. Они смотрели друг на друга, и она знала, что он думал о том же: они могли видеть друг друга в последний раз. Она могла не пережить ночь. Если она и переживет, она могла больше не увидеть свободу.

— Что ж, — сказала Пайпер, стараясь сохранять голос бодрым, но он дрожал. Она пошевелила руками, но вырваться из его хватки было невозможно. — Бороться с Самаэлом мне не по силам, но сбежать я могу.